Задорная Мандаринка - Амалия Март

— Да ла-а-адно, — тяну я. — А полуголой она была, наверное, потому, что вы обсуждали, как лучше шарики надувать, да?!

— Эм, что? — не понимает, гад. — Какая полуголая?

— Чулки, Марк, чулки, — снова бешусь я. Поворачиваюсь к его жене и поясняю. — Когда я их застал, они прижимались друг к другу, а у рыжей был спущен чулок! — Я смотрю ей прямо в глаза, она смотрит расширенными зрачками в ответ. А затем разражается громким смехом.

Что? Что происходит?!

— Какой чулок? — Не понимает Летунов, смотря на хохочущую жену.

— Ой... подождите... я… — она пытается успокоиться, но ее накрыло не по-детски. Они меня что, разводят? Она все знает и у них такие извращённые отношения на троих, что ли?

— Фух, — тяжело выдыхает она. — Илья, послушай, я абсолютно уверена, что чулок — это чистое совпадение. Ты же знаешь Инну, у нее вечно какой-то катаклизм происходит. А Марк, ну вот, на сто процентов тебя уверяю, с ней не зажимался. Стал бы он делать это на работе, да ещё и в коридоре, где их любой мог увидеть! Или ты считаешь своего друга идиотом? — Оля смотрит мне в глаза, как бы спрашивая: а не идиот ли ты, друг мой?

А я — не идиот! Я могу поверить, что от Мандаринки так крышу снесло, что он до своего кабинета не дотерпел! Смотрю на Марка изучающе. Неужели совпадение?

— Дружище, я тебе клянусь, я твою бестию и пальцем не тронул, мы просто разговаривали. Я тебе больше скажу, я абсолютно точно, никогда бы на нее и не покусился не только потому, что не затыкающие рот мадам не в моем вкусе, но и потому, что безумно, безмерно счастлив в браке. Тем более зная, как ты к ней относишься…

Мне хочется возразить ему, напомнив, что однажды-таки покусился и не смутил его тогда ее не затыкающийся рот. Но молчу, обдумывая его слова. Смотрю, как он подходит к жене, как улыбается ей, привлекая в свои объятия и шепчет: ну и что же мне теперь тебе подарить? Оля смотрит ему прямо в глаза, и я вижу то, что раньше замечать отказывался: это настоящая любовь.

Сажусь на диван, пока они милуются, и начинаю все хорошенько обмозговывать. Итак, если поверить в то, что чулок — случайность, а разговаривали они о вечеринке-сюрпризе, факты того, что Марк не глупец и у всех на виду свою тайную связь уж точно бы не проявлял, рискуя карьерой, семьей и жизнью, если узнает Штерн, выходит, — я действительно идиот? Надумал, дорисовал, обвинил… Ещё и обозвал Мандаринку. Она, наверное, злится сейчас.

Из дум меня вырывает голос Оли:

— Илья, может кофе?

Киваю не в силах ответить и плетусь за ней на кухню, не снимая обувь и пальто, не хочется показаться еще большим придурком, чем уже есть. По пути оглядываю дом, который подарил молодожёнам папаша Штерн. Да, надо быть полным дебилом, чтобы все это подвергнуть риску. А Марк совсем не дебил.

За кофе окончательно трезвею и понимаю: мой разум затуманили гормоны, которые рядом с Мандаринкой просто зашкаливают. Ну, ничего, завтра на корпоративе я разыграю последний козырь. И она, наконец, будет моя. Может тогда мозги на место вернутся?

Возвращаюсь домой уже к полуночи, вдоволь посмеявшись над самим собой с семейством Летуновых. Сразу же кидаюсь к телефону, чтобы написать Мандаринке длинное извинительное письмо. А когда включаю смартфон, на экране появляется несколько пропущенных от нее и смс: "Отошёл уже?"

Сердце радостно вытанцовывает чечётку, улыбка сама по себе растягивает лицо. Она думала обо мне, беспокоилась, сама звонила. К черту извинения! Возьму ее напором.

Пишу заветные: "Завтра, Мандаринка. Готовься". И с благоговейным ожиданием завтрашнего финала, засыпаю.