Последний танец Кривой белки (СИ) - Иван Валентинович Цуприков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- А-а, а! - закричал с испугу Степнов.
- Назад греби, назад! - услышал он громкий голос Виктора.
И, подчиняясь его приказу, заработал ногами, ложась на спину. И, вот, наконец, он уперся рюкзаком в долгожданную твердь. И тут же почувствовал, как его подхватили сильные руки Муравьева и потащили наверх, на берег, и он, помогая ему, вывернув руки назад, ухватился ими за ветки куста, и...
Выбравшись на берег, так и остался лежать на спине. Руки, не сопротивлялись тяжести рукавов одежды, пропитанных влагой, ноги - штанов с сапогами. И куда ушли силы? Вода их забрала.
Стянув с головы мокрую шапку, Михаил закрыл веки и, подставив лицо легкому ветерку, расслабился.
- Ну, что, разлегся, давай, давай, ползи дальше от воды! - навис над головой Михаила Виктор. - Ну!
- Да, та.
- Блин! - выругался Муравьев. - Вроде заблудился. Эта река должна быть справа, - помогая Михаилу сесть, причитал Виктор.
Вся одежда пропиталась водой, и Виктор, вытащив из своего рюкзака спортивный костюм, заставил Михаила переодеться в него, а мокрую одежду развесил на ветках куста и стал разводить костер.
- Сколько говорил мне Гришка: не ходи по оленьему следу, не ходи. А пошел, пошел, - злился на себя Виктор. - А им-то, что, упали в воду и поплыли себе дальше, и мох за ними затянулся и, как будто, здесь никого и не было - лужайка. А откуда она на болоте может быть, а?
- Луг, - улыбнулся Виктору Михаил.
Тот, увидев это, даже остолбенел на месте, с раскинутыми руками, а потом и сам как расхохотался, до упаду. И Мишка за ним тоже смеялся до слез.
- Ой, Мишенька, - хватаясь за живот, присел на корточки Виктор, - ой, не могу. Смотрю, тебя нет. По сторонам зыркаю, а ты, как вынырнешь из этой трясины, я и сел с испугу. И ничего не пойму. А ты, как забарахтался, ой. Это ж мы на Золотую речку вышли, Мишенька! Она здесь такая же, как на Аранга-Туре, которая течет из него в Конду. Знаешь? В Конду летом и зимой течет, а когда воды много - назад течет. И здесь также. Там есть озеро, большое, километра четыре в диаметре, - ткнул он рукой на север, - и там, - показал рукой на запад, - поменьше того раза в два. А между ними эта речка. Она подземная, под торфом, местами только оголена на болоте, как здесь. А нынче, видишь, как заросла ряской, что и проход по болоту не знаешь где. А от нее только пятна видны, лужи. Ханты говорят, что это - ее ширина.
- Да?
- Врут, конечно. Не может же она быть шире Оби? Ее даже на карте нет, вот такие вот дела. Я вначале думал, что это - часть озера. Проверял, палку бросал, течение есть по все ширине. Это о чем говорит?
- О сем?
- А о том, что она извилистая такая. Ширину ее пытался определить. Где метров десять, а где пять-шесть.
- Как?
- Да, очень просто, Мишенька, по течению. То брошенная в лужу палка туда плывет, то палка обратно плывет.
- А пыба?
- Ой, этого добра здесь полно. В озерах окунь да щука. В большом озере чебак да язь с окунем, щукой, в малом окунь, но, в основном, щука. Оно глубже, там и язь зимует. А речка эта местами дышит зимой. Или из-за родников сильных, или из-за газа местами не замерзает. Но нефтяного пятна на них ни разу не видел.
А там, где мы жить будем, сухим летом, да ранней осенью медведь промышляет. Рядом с малым озером ручей глубокий, метра под три-четыре местами, так в нем таймень ходит. Ханты говорят, когда в ручье вода по колено, медведь рыбу ловит и кушает. А когда мокрое лето, как нынче, то медведь знает, что река глубокая и рыбы ему не поймать. Так косолапый ягодой кормится, корнями, и оленем. Умное животное.
- А олан?
- Что олень? - не понял Михаила Виктор. - А-а, олень. Так, он к Тишке пошел. Там у него стадо. Там оно перемешано с диким оленем. Он их смешивает, - глубоко вздохнул Виктор. - Вот такие вот дела. У дикого оленя рога красивые, а у домашнего - и смотреть не на что. Так вот, у Тишки у всех оленей рога красивые. Что дикие, что домашние, все к нему идут. То Хромая Белка ему помогает и старик-филин. Может, еще кто. Тишка оленя бьет не при стаде, а заводит его, просит сына Нуми-Торума, Нёр-ойка - покровителя оленьих стад, чтобы забрал его душу к себе, в свои стада.
- Ка-ка?
- Мишенька, не знаю, сказка это или нет. Но этой ночью к тебе шаман приходил?
- Нат, - замотал головой Михаил.
- Вот, как. А ко мне он приходил, орлом был, носил меня над тайгой.
- У меня балка бала.
- Хм, - улыбнулся Виктор, - а говоришь никто не приходил. Это, значит, к тебе приходил сам Хромая Белка. Вот, что у ханты, что у манси, здесь их мир. Здорово, если они разрешат и нам его увидеть. Нуми-Торум - это у них здесь старший повелитель. Дальше рассказывать тебе?
- Д-та, - ежась от холода, прошептал
