Сага о Сверрире - Скандинавские саги

– Боюсь, не направляются ли они к городу, а то им ничего не стоит устроить горожанам хорошее пекло, прежде чем мы успеем вернуться, если они и впрямь туда собрались.

После этого они взялись за весла, вчетвером за каждое с обоих бортов конунговых кораблей, и полетели вперед, как птицы, и каждое весло делало такой взмах, на какой оно только было способно. А корабли посошников шли медленно, оттого что они разбухли и отяжелели, простояв на воде всю зиму, и к тому же были нагружены продовольствием и кучей награбленного добра.

159. Битва Сверрира конунга с посошниками

Халльвард из Састадира увидел, что берестеники вот-вот захватят все их самые большие корабли. Тогда он обратился к своим людям и, поднявшись высоко на корму, просил развернуть все корабли и повести их назад на берестеников, а там захватить и очистить в первую очередь те из кораблей, что плыли впереди остальных. Хакон Конунгов Сын правил тем кораблем, который плыл последним, – из-за того что на нем было немного народу, он шел позади всех. И вот, когда им пришло время разворачиваться, все корабли, что поменьше, повернули назад, но большие корабли посошников были не так легки на ходу по сравнению с кораблями берестеников. Тогда конунг сказал, обращаясь к Торду, брату Финнгейра, который в то время правил конунговым кораблем:

– Видишь корабль Халльварда?

– Как не видеть, государь, – сказал он.

До него было так близко, что с носа конунгова корабля они посылали стрелы на корабль Халльварда. Корабль конунга шел впереди остальных кораблей берестеников и отдалился от них не меньше, чем на расстояние выстрела.

– Твое благополучие, – сказал конунг, – зависит теперь от того, настигнешь ли ты корабль Халльварда. Сегодня мы можем взять его, это была бы для нас неплохая добыча.

Тот ответил:

– Нет ничего проще, государь, он плывет сам по себе.

Сверрир конунг дал имя своему кораблю и назвал его Спокойствие Духа, Халльвард плыл на корабле, который назывался Кожаные Ножны, Пэтр Литейщик и Эйвинд Родич Священника правили Страшным Штевнем, а Хакон Конунгов Сын – Осторожностью. Вскоре Конунгов корабль оказался рядом с кораблем Халльварда. Корабль конунга подошел с левого борта, но не смог встать во всю длину, борт о борт с кораблем Халльварда из-за того, что Эйрик успел завести в промежуток между кораблями свое суденышко. Корабль Филиппуса ярла шел следом за ними, ему не удалось сразу изменить свой курс, и он устремился прямо на корабль Халльварда. Те из людей ярла, кто стоял на носу, схватили абордажный крюк и угодили им в драконью голову на носу Халльвардова корабля,[299] так что она упала, и они зацепились за ее основание. Корабль продолжал упорно двигаться вперед, его голова была ярко окрашена, и он изрядно поблек без нее. Тут корабль ярла удалось развернуть и подвести правым бортом к кормовой части Халльвардова корабля, а все корабли, которые шли следом, вставали рядом с ним. Большие корабли посошников еще кое-как сопротивлялись берестеникам, стараясь не попасть в окружение, но они могли лишь оттянуть тот миг, когда вокруг них сомкнётся кольцо. Страшный Штевень, которым управляли Пэтр и Эйвинд, поначалу, держался поодаль. Когда они захотели развернуть его, им не сразу удалось это сделать, хотя все они гребли назад с одного борта, а с другого – гребли вперед. Струги посошников старались избегать Страшный Штевень, где бы он ни появлялся, и нападали лишь на те корабли, от которых он находился всего дальше, и так продолжалось все время, пока шло сражение. Битва была жестокой и долгой, она началась раньше полудня и тянулась до середины вечера. Происходила эта битва в Стриндсэ. Перед ее началом Сверрир конунг сказал своему войску:

– Если все произойдет так, как я ожидаю, – сказал он, – и мы победим, то советую вам припомнить, как посошники прошлым летом старались взять нас измором в крепости в Бьёргюне и не давали пощады ни одному человеку, даже тем, кто приходил со мною встретиться. И ясно теперь, что нет иного средства разделаться с нашими врагами, кроме клинка и копья. Нынче же вы повстречаете среди посошников немало таких, кто изменил своей клятве и предал своего конунга. Так пускай же все они дорого за это заплатят!

Корабль, которым управлял епископ, не был привязан к другим кораблям, и ему удалось проскользнуть мимо берестеников, потому что течение отнесло их корабли в разные стороны друг от друга. Епископ поплыл прочь и пристал к берегу, и все, кто смог, бежали на землю. Сверрир конунг и Филиппус ярл весь день стреляли из луков. У ярла была прострелена рука под рукавом кольчуги, и до самого вечера он не вынимал стрелу из раны. Красный корабль, на котором находились епископ и конунг посошников, стоял в стороне от сражения, но так, чтобы они могли наблюдать за тем, кто побеждает. А когда у Халльварда на корабле один за другим стали гибнуть его люди, туда ринулись воины с кораблей конунга и ярла и принялись очищать корабль. Халльвард соскочил с возвышения на корме и отступил к середине корабля, за мачту, и был там убит.

У Халльварда на корабле еще оставался один человек в стальном шлеме и в панцире – и то и другое гаутской работы.[300] Еще в начале сражения он получил удар древком, так что у него был раздроблен и изуродован нос, а когда корабль был наполовину очищен от людей, он забежал в укрытие рядом с мачтой. Туда направился дружинник по имени Аскель. Это был сильный человек. На нем была кольчуга из металлических пластинок. Тот человек выскочил прямо на него, и между ними завязался бой. У того не было при себе ни оружия, ни щита, только камень в руке, а у Аскеля были и меч и щит. Случилось так, что, когда они сошлись, между ними оказался шатер. Аскель нанес удар со всего размаху, но меч попал в столб, на котором держался шатер, и крепко засел в нем, а тот воспользовался этим и ударил его камнем с такой силой, что Аскель свалился с помоста. Тогда многие стали говорить, да так, чтобы это услышал сам конунг, что, будь этот человек среди них, он бы уж сумел отстоять свое место, и что ему следовало бы дать пощаду, но конунг сделал вид, что ничего не слышит. Затем кто-то с конунгова корабля метнул в него пику, и он свалился вниз. К этому времени Аскель уже был на ногах, а в руках у него секира, и они схватились опять. Дело кончилось тем, что Аскель был сильно изранен, но все же сразил посошника.

Корабль Халльварда был очищен первым, а вслед за ним – и те пять кораблей, что там стояли, – все они были очищены один за другим. После этого посошники отступили. Некоторые направили свои корабли к берегу и бежали, но все быстроходные корабли устремились прочь вдоль фьорда.

Берестеники преследовали их на близком расстоянии. Они захватывали все корабли, которые приставали к берегу. Здесь также разгорелась битва и пало множество народу, больше всего у посошников. Потом берестеники поплыли назад к городу и ночью во время прилива вошли в реку.

Когда войско возвратилось в город, стало известно, что предводители отрядов пощадили тех из посошников, кто оказался их родичами или друзьями. Тогда кое-кто из берестеников припомнил, о чем им говорил конунг. Вслед за этим было совершено нападение на один дом, в котором находились посошники, и они были перебиты, а их родичи, те самые, которые даровали им пощаду, отправились к конунгу и пожаловались ему на то, что произошло. Конунг сказал, что, по его мнению, наилучшим решением этого дела будет, если они сами разыщут тех, кто убил их родичей, и отомстят им. После этого по городу ходили отряды и хватали друг у друга родичей до тех пор, пока все они не были перебиты.

Через день конунг созвал тинг на Эйраре и сказал своему войску, каким образом следует производить раздел добычи. Все должно быть снесено за ограду церкви Апостолов, а там, сказал конунг, будет поставлена стража. Потом он послал своих людей на север в Халогаланд догонять тех, кто туда ушел. Он решил, что теперь, вероятно, немало бондов воротились назад к себе домой. Они захватили Бьярни сына Мёрда и Брюньольва с Мьёлы и много других славных мужей, а вдобавок еще и хорошенько пошарили по их дворам.