Приручи своих Драконов - Стивенс Хосе

Мученики используют очень эффективную стратегию в поддержании в окружающих чувства вины: они не позволяют посторонним увидеть себя радостными и смеющимися. Это может означать и то, что они действительно не испытывают никакого удовольствия в жизни, и то, что они весьма изобретательно лишают в данный момент удовольствия всех остальных. У дракона мученичества хватает в арсенале хитроумных трюков, чтобы взять реванш. Мученики «совершенно случайно» заболевают, попадают в аварии, неудачно вкладывают или теряют деньги, беременеют, обжигаются или подвергают свои дома опасности пожара. Этот список можно продолжать бесконечно, поскольку творческая изобретательность мучеников поистине не знает границ.

Вывод и принятое решение: «Заставь окружающих почувствовать вину за то, что я ощущаю боль».

Шестая ступень: ребенок страданием одерживает победу.

Подсознательно ребенок, терзаемый мученичеством, учится избирать ситуации, ведущие его к познанию опыта страдания. Позднее в жизни он словно специально делает наиболее опасный выбор, ведущий его от одной катастрофы к другой.

Это настоящая трагедия, дирижируемая драконом мученичества, поскольку страдание становится смыслом жизни. Оно превращается в назойливую привязанность, излечиться от которой чрезвычайно сложно. Опыт удовольствия становится для таких людей угрожающим, и происходит это по двум причинам. Во-первых, опыт удовольствия несет с собой опасение потерять внимание окружающих, стать для них никчемным. А во-вторых, удовольствие угрожает столь тщательно соблюдаемой политике поддержания в окружающих чувства вины перед мучеником и стремления ее компенсировать. Если люди увидят мученика развлекающимся, они скорее всего скажут: «Ну вот, теперь наконец-то с ним все в порядке. Ему больше не нужно уделять особое внимание. Теперь я могу больше не переживать за то, что дурно обращался с ним в прошлые годы». Одержать победу путем страдания — значит заставить окружающих испытывать еще большие страдания. Дракон мученичества делает так, что страдает не только его жертва, но и все, кто ее окружает. К несчастью, мощь этой стратегии столь велика, что способна поражать одно поколение за другим, охватывая культуры целых государств.

Вывод и принятое решение: «Своим страданием я могу одержать победу».

Седьмая ступень: ребенок делится обидами не с тем, с кем нужно.

Ребенку-мученику необходимо иметь отдушину для выхода накапливающейся в нем обиды и отчаяния, поэтому он жалуется людям, которые ничем не могут помочь в решении его проблем. Позднее в жизни братья, сестры, супруги, соседи и приятели становятся теми избранниками, кому приходится выслушивать бесконечные излияния о преследующих мученика несчастьях. К примеру, жена может ежедневно выслушивать истории о том, какой ужасный человек шеф ее мужа, но на ее предложения поговорить с ним у мужа тут же находится тысяча причин, почему этого делать не следует.

Еще детьми этих людей наказывали за попытку самоутверждения, и они очень быстро научились избегать разговоров с теми, кто причиняет им страдания. Они открыли для себя, что гораздо безопаснее выпускать пар перед людьми, которые будут выражать им сочувствие. По отношению к тем, кто их притесняет, они занимают позицию терпеливого, молчаливого страдальца. Они всегда считаются с людьми, причиняющими им боль.

Обычно такие люди настолько привязаны к своим притеснителям, что не оказываются способными без них жить. Когда уходит один притеснитель, на его месте туг же появляется другой. Близкие, друзья и знакомые доподлинно знают, как тяжела жизнь таких страдальцев, и испытывают искреннее негодование по поводу бесчувственности его супруги. Они покачивают головой и вздыхают: «Бедный парень, и как он только способен выносить эту дрянь, свою жену. Он столько работает, а она ни во что его не ставит. Постоянно шатается с какими-то мужчинами». Однако постепенно кое-кто из друзей узнает ситуацию получше. «Ничего удивительного, что она старается держаться других мужчин, — приходят они к заключению. — Он и так ее уже извел. Кто вообще способен долго выносить этого мученика? Строит из себя жертву!»

Эти жертвы пытают своих обидчиков, бросая на них злобные взгляды, демонстративно отказываясь от увеселений и уничтожая их репутацию в глазах окружающих. Таким образом, мученики постепенно превращаются в садистов. В каждом мученике непременно присутствует нечто от садиста, и наоборот. Вот почему притеснители не уходят. В каждом из них тоже имеется нечто от мученика.

Большая ложь дракона мученичества

Дракон мученичества хочет заставить своих жертв поверить, будто во всем, что бы ни случилось, виноват кто-то другой. Всегда найдется кто-то ответственный за их страдания. Мученики хватаются за эту мысль, и многие из них действительно в нее верят. Однако в глубине души в справедливость этой мысли не верит ни один из них. Они уверены, что подвергаются издевательствам потому, что они действительно ни на что не годные ничтожества. Поэтому вовсе не важно, в каком количестве и на чью голову они выплескивают свои жалобы и проклятия: на самом деле они убеждены, что ничего иного, кроме этой низкой, убогой жизни, они не заслуживают. Дракон мученичества весьма потешается над этими искуснейшими измышлениями и наслаждается каждым моментом разворачивающегося у него перед глазами величайшего представления.

Однако самому мученику увидеть это очень трудно. Он будет с запальчивой горячностью отвергать любые подобные предположения. Когда же, припертый к стене, он вынужден будет признать испытываемое им чувство собственной никчемности, он все еще будет продолжать обвинять в этом окружающих. И это не единственное проявление их способности вести жизнь, полную парадоксов. Эта привычка во всем обвинять кого-то другого, пожалуй, является наиболее устойчивым моментом, позволяющим дракону мученичества прочно удерживать жертву в своих когтях.

Дракон меняет свое обличие: мученичество перерастает в нетерпеливость.

Поскольку люди-мученики постоянно накапливают в себе гнев, испытываемое ими напряжение способно доходить до уровня, при котором они не способны больше себя сдерживать. Когда это происходит, накапливаемый гнев выплескивается наружу, и над человеком берет верх дракон нетерпеливости — извечный компаньон дракона мученичества. В эти мгновения мученики дают волю своим эмоциям, не в силах отдавать себе отчет в том, что на самом деле происходит. Они, как правило, разражаются гневными тирадами. Иногда, однако, их напряжение может быть настолько сильным, что они не выдерживают клокочущей в них ярости и ударяются в слезы. Эта небольшая интермедия длится обычно очень недолго, после чего бразды правления снова возвращаются к дракону мученичества. Чудовище не может позволить, чтобы запасы внутренней энергии его жертвы выплескивались наружу в форме откровенного бунта.

Иногда мученики внезапно принимают решение бросить работу или супругу, но поскольку они заранее не планируют своих действий, все, возвратившись на круги своя, становится хуже, чем прежде, и мученики еще острее ощущают себя зажатыми в угол. Могут они и закончить свою жизнь на улице, бездомными, без семьи и без детей, что происходит, если они заранее распланировали свои действия, средства и заручились поддержкой родственников, знакомых или сообществ, с которыми они поддерживают какие-то связи. Так проявляется работа в паре драконов мученичества и нетерпеливости.

Как дракон мученичества ловит в сети свои жертвы: отрицание собственных потребностей.

Люди, терзаемые этим драконом, испытывают крайнюю потребность в проявлении к ним всяческого внимания, симпатии и эмпатии, чтобы залечить нанесенные им и продолжающие кровоточить раны, доставляющие им мучительные страдания. Проблема в том, что для них является практически невозможным признать испытываемую ими потребность. Дракон мученичества настолько прочно удерживает их в своих сетях, что просто не позволяет им этого. Сетями является, конечно, страх — страх перед тем, что люди, узнав о чудовищной степени испытываемой ими потребности, испугаются и откажутся иметь с ними дело.