Толкование на Евангелие от Иоанна. Том II - Кирилл Александрийский

Глава II

О том, что Сын единосущен Богу и Отцу, а не инороден или разнороден, по превратному учению некоторых

Аз есмь лоза истинная, и Отец Мой делатель есть [277] (15, 1)

Желая показать, что надлежит стараться о приобретении любви к Нему, а также и то, сколь великую пользу приобретем мы от единения с Ним, называет Себя виноградною лозою, как бы в виде притчи, и ветвями — соединенных с Ним и как бы срощенных, ставших уже общниками Его природы, чрез причастие Святаго Духа (2 Пет. 1,4), ибо соединяет нас со Христом Спасителем Святой Дух Его. Ведь соединение с Виноградною Лозою приходящих к Ней бывает добровольным, а отношение Ее к нам является восприемлющим (с любовию), ибо по доброму произволению мы пришли (ко Христу) чрез веру и соделались родом Его (Деян. 17, 29), получив от Него достоинство всыновления. Так и по слову святого Павла «соединяющийся с Господом один дух есть» (1 Кор. 6, 17). Как в других местах гласом пророка Он назван основанием и опорою (ср. Ис. 28, 16) — ибо на Нем мы созидаемся, называясь камнями живыми и духовными, «в священство святое» (1 Пет. 2, 5), «в жилище Бога в Духе» (Еф. 2, 22), другим же каким-либо образом мы не в состоянии созидаться к этому, если бы основанием для нас не был Христос (1 Кор. 3, 11); так и здесь, в подобном же смысле, называет Себя виноградною лозою вырастающих из нее ветвей, как мать и кормилица их, ибо из Него и в Нем мы возрождены Духом к плодоносной жизни, не старой и ветхой, но новой, состоящей в вере и любви к Нему. И мы должны стараться быть как бы сросшимися с Ним и неотступно держащимися преданной нам святой заповеди, — стараться сохранять достоинство благородства, то есть не допускать того, чтобы чем бы то ни было оскорблять вселившегося в нас Святаго Духа, чрез Которого обитающим в нас мыслится Бог. Каким образом мы пребываем во Христе и Он в нас, это покажет нам сам премудрый Иоанн в словах: «В сем (чрез сие) узнаем, что мы в Нем и Он в нас, — от Духа (чрез Христа), Которого дал нам» (1 Ин. 3, 24), и еще: «В сем (чрез сие) узнаем, что в Нем мы: говорящий, что в Нем пребывает, обязан, как Он ходил, и сам ходить» (1 Ин. 2, 5–6). И представляя это яснее для слушателей, говорит опять так: «Соблюдающий заповеди Его в Нем пребывает и Он в нем» (1 Ин. 3, 24). Действительно, если соблюдение заповедей служит осуществлением любви к Нему и мы чрез любовь соединяемся с Ним, то разве не проявляется в этом истинность слов Его? Ведь как ствол винограда сообщает и распределяет для ветвей пользование его собственным и ему присущим природным качеством, так и Единородное Божие Слово, давая Духа, как бы сродство природы как Бога и Отца, так и Своей собственной сообщает святым, как соединившимся с Ним чрез веру и всякого рода святость. А питает Он (Дух) к благочестию и производит в них ведение всякой добродетели и святости.

Земледельцем же называет Отца — по какой и это причине? Конечно, не остается праздным и бездеятельным в отношении к нам Отец, когда питает и содержит нас к благобытию Сын во Святом Духе, но делом всей Святой и Единосущной Троицы служит устроение нас (в добре) и чрез всю Божественную природу проходит желание и сила во всех делах Ее. Поэтому и в одном лице Она всецело вся славится нами. Спасителем называем Бога, не отдельно Отцу, отдельно Самому Сыну или Святому Духу принося благодарение за то, что помилованы, но действительно делом единого Божества называя свое спасение. И хотя может казаться, что каждому лицу отдельно усвояется что-либо из бывшего с нами или совершаемого с тварью, тем не менее мы веруем, что все от Отца чрез Сына в Духе. Поэтому со всею справедливостью ты должен представлять дело так, что питает нас к благочестию Отец чрез Сына в Духе. А возделывает опять, как землю, то есть надзирает и наблюдает и удостаивает промыслительной заботы чрез Сына в Духе. Так рассуждать, по нашему мнению, гораздо справедливее, чем как-либо иначе. Ведь если каждому будем отдельно усвоять что-либо бывающее с нами, что не будем считать принадлежностью Другого, то разве не будет вне сомнения, что как скоро виноградною лозою теперь назван Сын, а земледельцем Отец, то мы питаемся особо и содержимся в благобытии одним Сыном только, а от Отца имеем одно только надзирание? Ибо виноградной лозе свойственно питать свои ветви, а земледельцу — наблюдать. Но если мы правильно мыслим, то должны, конечно, признавать, что ни то (питание) без Отца, ни другое (наблюдение) без Сына или Святаго Духа отнюдь не может совершаться, ибо все от Отца чрез Сына в Духе, как мы сказали.

Весьма предусмотрительно и теперь Спаситель назвал Отца земледельцем. А какая этому была причина, совсем не трудно сказать. Дабы кто не подумал, что забота о нас принадлежит одному только Единородному, ввел Бога и Отца как бы соделателем, Себя назвав виноградною лозою, сообщающею своим ветвям жизнь и способность плодоносить, а земледельцем — Своего Родителя. И чрез это опять научает, что другая как бы некая действенность Божественной сущности разумеется в деле наблюдения над нами. Действительно, надлежало ведь научить нас тому, что Бог не только соделал нас общниками Своей природы, разумеемый во Святой и Единосущной Троице, но и весьма тщательно совершает над нами наблюдение, представленное в настоящем случае весьма уместно и прекрасно под образом земледелия. Так как ранее названы «виноградная лоза» и «ветви» из нее, то разве этим не дается надлежащее указание на «возделывающего землю», вводящее Надзирателя над всем и Промыслителя, то есть Бога? Если же мы уверовали, что природно и истинно Сын есть в Своем Отце и Сам в Своей природе имеет Своего Родителя, то и все чрез Обоих в Духе как от одного Божества должно совершаться, и ни Отец не должен стоять вне питания нас (быть представляем не питающим нас), ни Сын не должен мыслиться чуждым возделывания по отношению к нам. Это и естественно. Где оказывается полнейшее и совершеннейшее тожество природы, там — и нераздельность действенности, хотя эта действенность и может представляться кому-либо различно и многообразно. А если одна сущность, то есть если истинное и по природе Божество, мыслится в трех ипостасях, разумею в Отце и Сыне и Святом Духе, то разве не совершенно несомненная очевидность, что, когда какое-либо действие называется действием Одного, оно есть дело всего и единого Божества, именно по отношению к природной силе (его совершающей)?

Так и Господь наш Иисус Христос, представляя Отца соделателем Ему во всем, обратился однажды к нечестивым иудеям с такими словами: «Многие добрые дела показал Я вам от Отца Моего, за какое же из них дело побиваете камнями Меня?» (Ин. 10, 32). И опять, о деятельности в субботу говорит: «Отец Мой доселе делает, и Я делаю» (Ин. 5, 17). Никто, полагаю, не подумает, будто Он говорит, что Отец отдельно совершает что-либо по отношению к твари и отдельно Сын. Но так как Отец все чрез Сына и не иначе совершал что-нибудь когда бы то ни было, ибо Он есть премудрость и сила Его, то поэтому и назвал опять Отца совершителем дел Своих, сказав: «От Себя не творю ничего, но Отец, во Мне пребывая, творит дела Сам» (Ин. 8, 28; 14, 10). Поэтому и нам, думаю, надлежит понимать (толкуемые слова) не иначе как таким образом, что Христос представляется в качестве виноградной лозы, а мы соединены с Ним наподобие ветвей, как бы питаясь благодатию и пия чрез Духа силу к плодоношению духовному.

Но так как нас, избравших правый путь, опять оглушает горькое слово противников и пытается убедить в том, что не подобает мыслить, то мы ясно представим слушателям в кратких словах то, что один из них изложил в длинных строках.

Сильно, говорит, Единородный изобличил и смешными представил тех, которые думают, что Он единосущен Богу и Отцу, ибо вот ясно называет Себя виноградною лозою, а Отца земледельцем. Как виноградная лоза и земледелец, говорит, не одно и то же по сущности, ибо та есть дерево, а этот — человек и они инородны и совершенно разноприродны, так и Сын не единосущен Отцу, но различается во многом, и свойство сущности разделяет их, как скоро Один есть виноградная лоза, а Другой — земледелец. Что некоторые неосновательно будут пытаться переносить это на дело Домостроения с плотию (относить эти слова к воплощению Слова), это несомненно. Ведь не плоть Свою называет виноградною лозою, а, напротив, Божество. В самом деле, для кого, говорит, может быть не ясным, что наше тело не соединено с плотью Спасителя, как ветви виноградной лозы, ни также плод святых не плотян, а духовен? Поэтому, оставив теперь в стороне плоть, мы должны значение этого изречения относить к Cамому Божеству Сына и Божество Его называть виноградною лозою, с которым мы соединены чрез веру.

С такою болтовнею выступил он (еретик), разнообразно, по своему полному произволу, отстраняя правильность Божественных догматов и с великим лукавством извращая сообразно предположенной им себе цели. Мы же, везде держась истины, будем рассуждать не так, и далеко не так, — руководясь разумением святых отцов наших, последуем догматам истины. Как надлежит разуметь значение толкуемых слов, исследуем это не без знания дела, сколько это нам доступно. Должно рассмотреть опять, каким образом надо нам вооружаться и сражаться против их рассуждений. Правда, если и обойти молчанием (эти рассуждения), то никакого вреда не произойдет отсюда для умов простецов, и мы можем, справедливо пренебрегши заниматься пустыми рассуждениями, перейти к рассмотрению следующих далее слов. Но так как такое учение, принятое кем-либо, может принести немалый вред, то разве не следует нам, движимым боголюбовию ревностию, вступать в сражение посредством рассуждений и слов? И тогда будет совершенно ясным лукавство противников.