Трое - Кен Фоллетт

– Как ты сюда добрался? – спросил Хасан.

– На «Карле», разумеется. Мы были милях в сорока от Сицилии, когда мне сообщили, что ты здесь. Я запросил Каир: тебе приказывают немедленно вернуться.

– Я все равно считаю, что поступил правильно, – сказал Хасан.

– Убирайся с глаз моих долой!

Хасан отошел. Суза последовала было за ним, но Ростов ее остановил.

– А вы останьтесь и ступайте за мной.

Она пошла за ним, не сопротивляясь.

Что же теперь делать?

– Мисс Эшфорд, хотя вы доказали свою преданность, поймите: нельзя отпускать нового человека домой посреди проекта. Кроме того, у меня на Сицилии нет свободных людей – все нужны на судне, так что я не смогу выделить для вас провожатых. Боюсь, вам придется подняться со мной на борт «Карлы» и оставаться там до конца операции. Надеюсь, вы не против. Кстати, вы очень похожи на свою мать.

Они вышли из здания аэропорта и направились к поджидающей машине. Ростов открыл ей дверцу. Вот теперь самое время бежать – потом будет уже поздно. Она замешкалась. Один из громил стоял рядом, его пиджак слегка распахнулся, обнажив рукоять пистолета. Суза вдруг вспомнила оглушительный грохот выстрела на вилле и собственный крик… Внезапно ей стало страшно умирать, страшно превратиться в кусок холодной органики; пистолет, грохот, пуля, входящая в тело… Сузу затрясло.

– Что случилось? – спросил Ростов.

– Ал Кортоне умер.

– Мы знаем, – ответил он. – Садитесь в машину.

Суза подчинилась.

Выехав из Афин, Пьер Борг остановился возле узкой полоски пляжа, где прогуливались случайные парочки, вышел из машины и неторопливо побрел вдоль берега; навстречу ему уже шел Каваш. Они встали рядом, глядя на море; волны сонно плескались у ног. Борг взглянул на красивое лицо араба в свете звезд: против обыкновения Каваш был чем-то взволнован.

– Спасибо, что пришел.

Сперва Борг не понял намека – это ведь он должен говорить «спасибо». Потом до него дошло: именно на это Каваш и намекал. Даже оскорбления у него выходили утонченные.

– Русские подозревают утечку информации в Каире, – сказал Каваш. – Теперь они прячут карты в свой большой коммунистический рукав. – Он тонко улыбнулся. – Отчет Хасана получился весьма скудным.

Борг громко рыгнул: у него был сытный ужин.

– Не трать время на извинения – выкладывай все, что знаешь.

– Хорошо, – мягко ответил Каваш. – Они в курсе, что Дикштейн собирается украсть уран.

– Это ты мне и в прошлый раз говорил.

– Вряд ли им известны конкретные детали. Они намереваются дождаться завершения операции, а потом разоблачить израильтян, для этого в Средиземном море держат наготове пару судов, но пока неизвестно, куда именно их пошлют.

К ногам Борга волной принесло пластиковую бутылку, он пнул ее обратно в воду.

– А Суза Эшфорд?

– Наверняка работает на арабов. Дело было так: Ростов с Хасаном поспорили – араб хотел выяснить, где находится Дикштейн, а русский считал, что это лишнее.

– Плохие новости. Продолжай.

– Затем Хасан попал в переплет. Он уговорил девушку помочь ему найти Дикштейна, вместе они полетели в Штаты, отыскали там гангстера по фамилии Кортоне, и тот привел их на Сицилию. Они разминулись с Дикштейном буквально на минуту – успели увидеть, как отходит «Стромберг». Теперь у Хасана большие неприятности. Ему приказано возвращаться в Каир, но он до сих пор так и не объявился.

– А девчонка привела их прямо к Дикштейну?

– Да.

– Вот это уже совсем плохо…

Борг вспомнил о сообщении, которое передали в римское посольство для Ната Дикштейна от «подруги».

– «Хасан все мне рассказал, мы с ним едем к тебе». Что бы это значило? Чего она хотела? Предупредить его, задержать, сбить с толку? Или это двойной блеф – она делает вид, будто Хасан ее принудил?

– Я думаю, скорее двойной блеф, – сказал Каваш. – Суза Эшфорд понимает, что рано или поздно ее роль станет известна, вот и пытается спекулировать на его доверии. Ты ведь не станешь передавать сообщение…

– Да нет, конечно. – Борг переключился на другую задачу. – Итак, им известно о «Стромберге». Какой вывод они могут из этого сделать?

– Что «Стромберг» задействован в краже урана?

– Вот именно. Значит, на месте Ростова я последовал бы за «Стромбергом», дождался бы захвата, а потом напал сам… Вот черт! Надо все отменить. – Он ковырнул мягкий песок носком ботинка. – А что сейчас в Каттаре?

– Самые плохие новости я оставил напоследок. Все тесты успешно пройдены, русские поставляют уран. Через три недели запустят реактор.

Борг уставился в море. Ни разу в жизни ему не было так плохо, ощущение тоски и безнадежности накрыло с головой.

– Ты понимаешь, что это значит? Ничего отменять нельзя. Я не могу остановить Дикштейна, теперь он наш последний шанс.

Каваш молчал. Через некоторое время Борг взглянул на него: глаза араба были закрыты.

– Что ты делаешь?

Молчание продолжалось несколько секунд. Наконец Каваш открыл глаза и с вежливой улыбкой посмотрел на Борга.

– Я молился, – ответил он.

ТХ «СТРОМБЕРГ» ИЗ ТЕЛЬ-АВИВА

ДИКШТЕЙНУ ОТ БОРГА

КОНФИДЕНЦИАЛЬНО

РАСШИФРОВКА ТОЛЬКО АДРЕСАТОМ

НАЧАЛО:

ПОДТВЕРЖДЕНО СУЗА ЭШФОРД АГЕНТ АРАБОВ ТОЧКА УБЕДИЛА КОРТОНЕ ОТВЕЗТИ ЕЕ И ХАСАНА НА СИЦИЛИЮ ТОЧКА ОНИ ПРИБЫЛИ СРАЗУ ПОСЛЕ ТВОЕГО ОТЪЕЗДА ТОЧКА КОРТОНЕ МЕРТВ ТОЧКА ЭТИ И ДРУГИЕ ДАННЫЕ ОЗНАЧАЮТ БОЛЬШУЮ ВЕРОЯТНОСТЬ НАПАДЕНИЯ НА ТЕБЯ В МОРЕ ТОЧКА МЫ БОЛЬШЕ НИЧЕГО НЕ МОЖЕМ ПРЕДПРИНЯТЬ ТОЧКА ТЫ САМ ВСЕ ИСПОРТИЛ ТЕПЕРЬ САМ И ВЫПУТЫВАЙСЯ

КОНЕЦ

Уже несколько дней на западе Средиземноморья собирались тучи. Ночью они наконец созрели, и сейчас «Стромберг» заливало дождем. Дул свежий ветер, и недостатки конструкции судна стали очевидны: началась сильная бортовая качка.

Нат Дикштейн ничего этого не замечал.

Он сидел в своей крошечной каюте за столиком, привинченным к переборке, с карандашом и блокнотом, расшифровывая сообщение Борга, и каждое слово пронзало его насквозь.

Он перечитывал сообщение снова и снова, затем отложил в сторону и тупо уставился в стену перед собой.

Бесполезно пытаться понять, почему Суза так поступила, бесполезно изобретать притянутые за уши предположения, что Хасан заставил ее силой или шантажировал или она действовала, исходя из каких-то своих заблуждений или верований… Борг сразу сказал, что она – шпионка, и оказался прав: поэтому-то она и занялась с ним любовью.

Далеко пойдет девочка…

Дикштейн закрыл лицо ладонями и надавил кончиками пальцев на глазные яблоки, но не смог избавиться от навязчивого видения: она стоит, прислонясь к буфету, совершенно голая, в одних лишь туфлях на высоких каблуках, и читает газету, дожидаясь, пока закипит чайник.

Самое ужасное, что он по-прежнему ее любил. До встречи с ней он был калекой, эмоциональным инвалидом, лишенным органа любви; она сотворила чудо, вновь сделав его полноценным. Теперь же она предала его, отняв все, что подарила, и он стал еще более увечным, чем прежде. Он написал ей любовное письмо. Господи, что же она сделала, прочитав его? Рассмеялась? Показала Хасану со словами: «Смотри, как я его зацепила»?

Дикштейн чувствовал себя слепцом, которому вернули зрение, а потом снова исподтишка ослепили.

Он обещал Боргу убить Сузу, если та окажется предательницей, но теперь понял, что солгал. Он никогда не причинит ей зла – несмотря ни на что.

Было уже поздно. Большая часть экипажа спала, за исключением дежурных. Дикштейн вышел из каюты и поднялся на палубу. Добравшись до планширя, он вымок насквозь, даже не заметив этого. Его окружала темнота: невозможно различить, где кончалось море и начиналось небо; потоки дождя струились по лицу, словно слезы.

Нет, он не убьет Сузу… Ясиф Хасан – совсем другое дело.

Отныне Хасан – его злейший враг.

Дикштейн любил Эйлу – и застал ее в страстных объятьях араба. Он полюбил Сузу – и оказалось, что ее соблазнил тот же самый соперник. Более того, соперник использовал девушку в борьбе против Дикштейна, надеясь отнять у него еще и родину.

Вот теперь он готов убить Хасана голыми руками – и остальных тоже. Эта мысль вытащила Дикштейна из глубин отчаяния. Место глухой тоски заняла ярость. Он представил, как захрустят кости, как запахнет страхом, порохом и смертью…

Борг считает, что на них нападут в море. Дикштейн стоял, вцепившись в леер, судно мотало из стороны в сторону, холодный дождь хлестал по лицу. «Да будет так», – подумал он и закричал навстречу ветру:

– Давайте, ублюдки, идите сюда, я жду вас!

Глава пятнадцатая

Хасан так и не вернулся в Каир.

Когда самолет вылетел из Палермо, его охватило безудержное ликование. Судьба висела на волоске, но ему снова удалось перехитрить Ростова! Он не поверил своим ушам, когда тот велел ему убираться: казалось, его сейчас силой затащат на «Карлу» и ему не удастся принять участие в операции фидаев. Однако Ростов решил, что Хасан просто перестарался от неопытности и избытка энтузиазма. Ему даже в голову не пришло, что он может оказаться предателем. Да и с чего бы, ведь Хасан был представителем египетской разведки, к тому же арабом. Если уж подозревать его в двойной игре, то скорее на стороне израильтян: палестинцы, если и всплывут где-то случайно, по умолчанию всегда за арабов.