Вишневое лето - Карина Бартш

Что вообще происходит? Как мы дошли до поцелуев? Эти и другие вопросы проносились у меня в голове, и я уже собралась задать их Элиасу, но не успела, потому что наше уединение было нарушено. Мы все еще стояли рядом, глядя друг другу в глаза, когда моя мама распахнула дверь.

— Эмили, спускайся и помоги нам, мы… — и тут она рассмотрела нас и замолчала.

И хотя мы не касались друг друга, но наш вид все равно выдавал нас с головой, так что мама сразу поняла, что зашла не вовремя, в первую очередь потому, что мы оба смотрели на нее большими испуганными глазами.

— Здравствуй — Элиас, — сказала она. Мама знала его, потому что я дружила с Алекс. Она, конечно, тоже была знакома с семейством Шварц. Но мама не ожидала увидеть его у меня в комнате.

— Здравствуйте, фрау Винтер, — ответил Элиас, снова пытаясь опять сунуть руки в карманы.

Мама скептически посмотрела на нас, задержавшись взглядом на моих раскрасневшихся щеках. Я мысленно обругала ее за то, что она вошла именно сейчас, а не через десяток лет.

Когда она оправилась от неожиданности, то начала с того места, на котором остановилась.

— Эмили, спустись, пожалуйста, вниз. Мы привезли новую мебель для гостиной, и твой отец может сломать ее раньше, чем успеет собрать.

Я кивнула, надеясь, что она оставит нас, но Элиас смешал мои карты.

— Давайте я помогу, фрау Винтер, — предложил он.

— Ты уверен? — переспросила моя мама. — Это будет очень мило с твоей стороны.

— Конечно, — сказал Элиас.

— И, пожалуйста, зови меня Карла, как я просила. Когда я слышу «фрау Винтер», то чувствую себя старухой.

«Потому что ты такая и есть», — подумала я мрачно. Но Элиас только кивнул, застенчиво мне улыбнулся и последовал за моей матерью в гостиную. Прежде чем спуститься в гостиную, я некоторое время злилась и ворчала, но потом все же потопала вниз по лестнице на подгибающихся ногах, втянув голову в плечи. На то, чтобы занести мебель в дом, ушло полчаса. За это время я трижды споткнулась, но каждый раз мне удавалось удержаться на ногах и не опозориться. Элиас занес последний ящик в комнату, где стояли мы с родителями, усталые и задыхающиеся.

— Большое тебе спасибо, Элиас, ты нам очень помог, — сказала мама, бросив на отца многозначительный взгляд. Но в ответ отец только раздраженно закатил глаза.

— Я был рад вам помочь, фрау Вин… Карла, — сказал Элиас, убирая со лба волосы.

— Ты останешься на ужин, чтобы мы могли познакомиться поближе? — спросила мама. А я бросила полный надежды взгляд на его спину. У него была отличная спина, должна сказать, это было видно даже сквозь футболку…

Это я тогда так подумала!

Я была готова на все, лишь бы подольше побыть с ним рядом, даже если это означало, что мы будем находиться в присутствии моих родителей. Мне было достаточно просто находиться с ним в одной комнате.

— К сожалению, я не могу. Сегодня к нам в гости придут бабушка с дедушкой. И чем дольше я задержусь, тем длиннее будет лекция, которую мне придется выслушать, — сказал Элиас с улыбкой.

— Жаль, — ответила Карла. — Тогда в другой раз.

— С большим удовольствием.

— Очень хорошо, — сказала мама довольно. — Тогда не будем тебя задерживать, чтобы тебе не попало. Передавай привет родителям.

— Обязательно.

— Ты проводишь Элиаса до двери? — спросила она меня. — А я начну распаковывать коробки.

Я уже говорила, что иногда мама может быть настоящим сокровищем? Обычно так случается, когда она занята тем, чтобы выдать меня замуж, но сейчас она все делала правильно.

Элиас осторожно посмотрел на меня, ожидая ответа.

— Конечно, — ответила я, закусив губу.

По пути из гостиной к входной двери я не отрывала взгляда от пола. Хотя мне нужно было пройти всего несколько шагов, я чувствовала себя так, как будто мне предстояло проделать путь длиной в десятки километров.

Элиас открыл дверь и вышел на улицу. Я вышла за ним и, прикрыв дверь, осталась стоять на пороге. Элиас обернулся ко мне и улыбнулся так же неуверенно, как я себя чувствовала. Я попыталась ответить на его улыбку, но у меня получилось что-то невнятное и перекошенное, потому что напряжение во мне росло с каждой секундой.

Мы стояли друг напротив друга, не зная, куда смотреть, пока Элиас не шагнул ко мне. И я снова начала тонуть в его бездонных глазах, совершенно забывая о том, кто я и где я. Не знаю, что на меня нашло, но я протянула к нему руку. Я всегда мечтала его потрогать и была как никогда близка к исполнению этой мечты. Но в последний момент я струсила, так и не коснувшись его лица. Я не успела ее опустить, как Элиас перехватил мою руку и приложил к своей щеке. Закрыв глаза, он потерся лицом о мою ладонь. У него была восхитительно гладкая кожа, нежнее, чем я себе могла представить. Засмущавшись, я отняла руку, а Элиас открыл глаза, в которых горел хитрый огонек. Склонившись, он коснулся моих губ своими.

— До завтра, — шепнул он.

Я смогла только кивнуть в ответ. Я чувствовала себя легкой, как перышко, и была словно пьяная. Элиас улыбнулся мне еще раз, развернулся и ушел. Не знаю, сколько я стояла и смотрела ему вслед, даже после того, как он пропал из виду. Кажется, целую вечность.

Той ночью, засыпая, я все еще была самой счастливой девушкой на свете. Я снова и снова трогала свои губы и лицо в тех местах, где меня касались его пальцы, а перед моим мысленным взором опять проносились картины того, что со мной сегодня произошло.

Полночи я пролежала, не в силах уснуть. Я была для этого слишком счастлива. Сон пришел ко мне только под утро, и я уснула с улыбкой на губах.

Следующее утро началось с паники, потому что я проспала. Мои родители оба уходили на работу очень рано, так что утренние подъемы были целиком на моей совести.

Вскочив с кровати, я метнулась в ванную комнату, чтобы почистить зубы. Часы показывали, что первый урок уже начался. Я одновременно пыталась одеваться и причесываться. Как я могла проспать в такой день? Я была ужасно зла сама на себя.

Одевшись, я бросила взгляд в зеркало, чтобы понять, достаточно ли хорошо я выгляжу, чтобы встретиться с Элиасом. И ответ на этот вопрос был очевиден — недостаточно.

Но я ничего не могла с этим поделать. Схватив рюкзак, я выбежала из дома и бежала всю дорогу до школы, не переставая улыбаться, как дурочка. И я ничего не могла с этим поделать — одна мысль о вчерашнем поцелуе, и я теряла контроль над мышцами лица, отвечающими за улыбку.

Извинившись за опоздание перед учителем, который в ответ только тяжело вздохнул, я рухнула на свой стул. Я не слышала ни слова из того, что говорилось на уроке, я считала минуты до перемены, когда снова увижу Элиаса.