Долг центуриона - Леонид Кудрявцев

Бросит или нет? Пакет личинок не какой-то там арбалет. И все-таки он должен, он обязан понимать, что рано или поздно это сделать придется. Лиса, уходя из капкана охотника, для обретения свободы может отгрызть себе ногу. Сообразит ли ирмурянин вовремя выкинуть пакет?

Толстый, казалось, состоящий из резиновых шаров, турист на мгновение загородил от меня преследуемого. Пытаясь его миновать, я рванулся в сторону и едва не затоптал какого-то малыша в ярко-оранжевом комбинезончике. Тут на меня откуда-то сбоку налетела широкая и плоская, словно камбала, инопланетянка в сулнцевом, украшенном цветочками платье и с крупными клипсами на кончиках ушных выростов. Мазнув липким щупальцем мне по лицу и прокаркав нечто не очень приятное, она исчезла в толпе.

Эх, будь у меня помощник с такой формой тела, словно специально предназначенной для передвижения в толчее, преступник был бы уже схвачен.

Собственно...

Я вдруг сообразил, что на самом деле сейчас в погоне за преступником я участвую не в одиночку. В данный момент где-то поблизости находится десятка полтора мыслящих, так же как я готовых преследовать ирмурянина до последней возможности.

Вся беда только в том, что они, получив сигнал тревоги, в данный момент стягиваются к ограбленному банку. Мы же с ирмурянином от него удаляемся, и если в ближайшее время траектории нашего движения и движения одного из помощников гиперинспектора не совпадут, то на какую бы то ни было помощь рассчитывать не стоит. Все охотники окажутся у нас далеко за спиной. А если ирмурянин вновь выкинет еще и очередную штучку, на которые такой большой мастак...

Рыжий и волосатый, сильно смахивающий на большой меховой шарик мыслящий, стоило мне задеть локтем его бок, издал шипящий звук и выпустил из тела длинную, многосуставчатую, зеленую руку, которая попыталась было меня схватить за шиворот. Однако я, вовремя обернувшись и заметив это, все-таки успел отскочить в сторону. Меховой шар промахнулся. Вот и славно. А как же там ирмурянин? Ему, конечно, тоже приходилось не сладко, и его, так же как и меня, задерживали попадавшиеся на пути мыслящие, мимо которых надо было как можно скорее проскочить. Это пока уравнивало наши шансы.

Что-то будет, когда толпа поредеет и в ход пойдет не умение пробиваться через скопления мыслящих, а быстрота ног? Тут ирмурянин, если, конечно, догадается бросить пакет с личинками, меня уделает. А он бросит? Да запросто. Бросил же в аналогичной ситуации арбалет? И значит...

А и черт с ним, решил я. Не буду я его догонять, поскольку это безрезультатно. Как только окажемся да открытом месте, где можно будет не опасаться поранить какого-нибудь прохожего, вытащу «кольт» и попытаюсь прострелить ирмурянину конечность. Надеюсь, сейчас осечки не будет.

Кстати, преимущество «кольта» перед скримером именно в этом. Там, где скример проделает огромную дырищу, которая либо убьет мыслящего, либо его навеки искалечит, «кольт» проделает маленькую, аккуратную дырочку, не так опасную для жизни. Причем эта маленькая дырочка остановит преступника с таким же эффектом, как и большая. Может, старина Эд, придумавший, что центурион должен иметь на вооружении «кольт», был не так глуп? Ему-то за двадцать лет службы в подобных ситуациях приходилось бывать не однажды.

С другой стороны, почему старина Эд предпочел все-таки «кольт», а не какой-нибудь из видов игольников?

Впрочем... О том ли мне сейчас стоит размышлять? Может, лучше подумать о том, что, оказавшись на открытом месте и приготовившись стрелять, я и сам превращусь в мишень? Причем садить по мне ирмурянин будет не из какого-то музейного образца огнестрельного оружия, а как раз из самого настоящего скримера. И ему, кстати, будет совершенно плевать, какие дырки способно проделать во мне его оружие. Лишь бы делало. А если еще точнее — то чем больше, тем лучше.

О-хо-хо... Что же делать? И помощников вроде бы все еще не видно. А раз так, то, скорее всего, их и не будет. Они все сейчас возле ограбленного банка. Пытаются понять, в какую сторону убежал преступник. И вряд ли им кто-то поможет, поскольку мыслящие, видевшие его коронный выход из банка, не обратили на него ни малейшего внимания и, конечно, уже ушли прочь. А значит...

Ирмурянин исчез.

Вот сейчас сто голова виднелась в толпе, и вдруг ее не стало. Собственно, догадаться, что именно произошло, было нетрудно. Преступник решил поиграть со мной в прятки. Для этого он согнулся в три погибели и двигался теперь полностью под прикрытием толпы. Возможно, он даже изменил направление движения или просто отошел в сторону на несколько шагов и теперь ждет, когда я проскочу мимо.

Я встал на цыпочки и вытянулся вверх, насколько мог.

Бесполезно. Ирмурянина не было. Зато вместо него я увидел Артаксеркса, находившегося не так уж далеко впереди меня. Он шел один, и лицо у специалиста по разведению старусов было нерадостное. Похоже, Айбигель его все же отошла.

Вот это неплохо. Может быть, теперь мои шансы на ее благосклонность даже несколько повысятся. Однако сейчас... сейчас... Где этот проклятый ирмурянин?

Уходило время, текли драгоценные секунды, и надо было на что-то решаться.

Вперед? Назад? Остаться на месте? Я рванул вперед.

Рассуждения мои были весьма просты. Все-таки моя погоня кое-какой результат принесла. Преступник лишился карнавального костюма, потерял маскировку и наверняка это хорошо понимает. Оставаясь на месте или пытаясь вернуться назад, он сильно рискует. Если даже охранники гиперинспектора не смогли выяснить, в какую сторону побежал преступник, то у их командира наверняка хватит ума разослать своих подручных веером, во все стороны. Поэтому, оставаясь на месте или возвращаясь, преступник рисковал попасться одному из них на глаза. Таким образом, ему остается только бежать вперед, удаляясь на возможно большее расстояние от ограбленного банка. И если ему удастся от меня оторваться, он либо где-нибудь спрячется, либо встретится со своим сообщником. Кто знает, может быть, у того есть в запасе еще один маскарадный костюм?

Как бы то ни было, но, не переставая оглядываться, пытаясь все же углядеть хитреца-ирмурянина, я продолжал ломиться через толпу. Собственно, она уже редела, и пробиваться через нее становилось все легче. Вот уже остались где-то позади ряженые. А я мчался вперед, и в душе моей все увеличивались сомнения.

Может быть, я ошибся? Да почти наверняка — обмишулился.

И тогда я остановился, для того чтобы перевести дух, попытаться прикинуть, что же делать дальше. Но тут, шагах в двадцати от меня, впереди и несколько левее, мелькнула знакомая мне голова, и я ощутил примерно то же самое, что и древний мореплаватель, наконец-то узревший с вершины мачты своего корабля вожделенную землю.