Боги вне подозрений - Елизавета Шумская

Рыжий тогда подумал, что вполне может статься, более жесткий Корф уже давно перестал делиться с братом всей информацией.

– Придется опрашивать людей. Не может быть, чтобы никто ничего не видел. Где-то эта парочка должна была засветиться, – с покорностью судьбе, но не обстоятельствам приказал Льот.

– Ты представляешь, сколько на это уйдет времени? – поинтересовался Шерши, начиная спускаться по лестнице. – И как верен будет результат? Надежней ткнуть пальцем в одну из сторон света. По крайней мере шанс один из четырех, куда больше вероятностей, что повезет.

Обернувшись через плечо, на лице Фарклайда Ро с легкостью прочитал, что уже откровенно довел его. Духовник счастливо улыбнулся.

– Ой, господа протекторы, – раздавшийся внизу голос хозяйки лавочки отвлек Льота от карающих мер, – а тут к вам пришли.

– Что?! – От неожиданности кто-то из них даже споткнулся. Еще немного, и миссия закончилась бы печально.

– Ну то есть приходили, – поправилась женщина, показываясь в поле зрения. Как только мужчины все оказались перед ней, она, гордясь и смущаясь одновременно, продолжила рассказ: – Почтенный такой старец в плаще с капюшоном. Наверное, совсем старый, да? Если в такую жарищу так кутается? Бедный-бедный! Он вас ждать не стал. Сказал, что не хочет отвлекать вас от дел, но записку оставил. Вот она.

Женщина протянула небольшую сложенную конвертом бумагу. Льот еле удержался, чтобы не выхватить ее. Кто мог их тут найти? Они добрались сюда, на Южный остров Нарры-шэ, от дома Эмбоса Мартина пространственным туннелем, ради скорости пренебрегая скрытностью. Но за ними никто бы не погнался. По крайней мере по такому-то поводу, как действия на чужой территории без разрешения. Так кто же передал записку? Кто-то, кто не хочет афишировать своего участия? Или наоборот – конкуренты? Карнава хитер. И протекторы у него такие же. Или это кто-то из местных?

С нарочитой медлительностью, испытывая терпение коллег, Фарклайд развернул лист. «Идите к Облачной Деве», – гласила единственная надпись.

– Я так понимаю, подписаться этот почтенный старец не удосужился, – прорычал Майрэл.

– В пиратской крепости тоже был чудаковатый старик, – заметил Фиро.

Шерши повел ладонью над бумагой и раздраженно нахмурился: ничего необычного та ему не поведала.

– Послушаемся совета или поступим, как намеревались? – Шаи посмотрел на начальника. Тот явно тоже раздумывал над этим вопросом.

– До Храма Облачной Девы не более часа верхом, – положил он один довод на чашу весов. – Ее слова мудры, но, как правило, туманны. – Льоту потребовалась вся его выдержка для подобной корректной формулировки.

– Однако это шанс сэкономить время, – заметил Шерши. – Если повезет.

– Меня смущает, что записка анонимна.

– Но с нами брат этого пройдохи Корфа, так что никуда он от нас не денется, – заметил Гархаэт. – Рано или поздно сам явится. А там думать будем.

«Я так и знал, что мимо Облачной Девы мы не проедем», – мученически подумал Льот, тонким пером выводя послание для Корфа Горнона, ежели он все же появится в снятой комнате.

– И вовсе он не пройдоха! – пискнуло рядом. Никто не обратил внимания.

Глава 28

– Неужели вы думаете, что я буду с вами разговаривать, пока у вас нет благословения Облачной Девы? – Привратник захлопнул и без того крохотное окошко на воротах в Школу Марвара.

Ранреу пнул дверь и выругался.

– Школа-то всего ничего, а пафоса, пафоса!!! – Старший протектор Карнавы даже не скрывал свою досаду.

– Чем меньше человек, тем больше он создает проблем, – наставительно заметил Альзорел, подумал и добавил: – В чем может, – оглядел серое, без всякой фантазии в архитектуре здание, высокий, давно не крашенный забор и наглухо закрытую дверь. – К учреждениям это, похоже, тоже относится.

– Однако это уже не первый случай, – вставил Микош.

На въезде в город с ними отказались разговаривать трое прохожих и только четвертый, обязанный по долгу службы стражник, хмуро подсказал месторасположение Школы. По дороге сюда Ранреу захотел купить пирожок, но им не продали даже его. Мотив к столь странному поступку был все тот же: без благословения Облачной Девы с ними никто общаться не будет. Даже торговцы.

– Нехтный город! Нехтные правила! Нехтная школа! – продолжал бушевать Лоу, которому больше всего досталось.

– Хочешь, я ее сожгу? – меланхолично предложил Халльдуор. Обычно гневался как раз он, но с момента въезда в этот странный город все шло как-то не так.

– А можешь? – с надеждой спросил старший протектор, ради этого даже отрываясь от пинания двери.

– Легко, – пожал фаар плечами.

– А можно я поучаствую? – разве что не запрыгал на месте второй духовник. Невозможно было понять, шутит он или говорит серьезно. С Микошем такое случалось.

– А как мы тогда узнаем нужную нам информацию? – педантично поинтересовался Альзорел.

– Ты зануда! – немедленно обвинил его начальник. – Отловим кого-нибудь из выбегающих и спросим!

– Думаете, после огня Халльдуора там будет кому выбегать? – скептически поднял тонкую бровь над очками адъютант.

– Некоторые знаки нельзя игнорировать, – вздохнув, произнес Элайтер. – Придется идти к Облачной Деве, если уж по-иному не получается.

– Ничего себе знаки! – развернулся к нему Ранреу. – Это пинки в направлении, а не знаки!

– Разве я не сказал, что проигнорировать не удастся?

Протекторы, не сговариваясь, посмотрели вверх и влево.

Над городом на скале возвышался Храм Облачной Девы.

Как долго стояло на этой каменистой возвышенности сие святилище, доподлинно неизвестно. Но явно не одно тысячелетие. Зачем оно было построено и как зародился этот странный культ, тоже не представлялось понятным. Но боги явно благоволили к нему. Так почитают пророков, оракулов и сумасшедших.

Сложенный из огромных камней толщиной и высотой в маховую сажень, храм несмотря на свои размеры не казался давящим или громоздким. Святилище было построено в виде трех квадратов, поставленных один за другим по диагонали. Не особо гладко отполированные с внешних сторон стены поднимались на четыре человеческих роста вверх, а под самой крышей зияла щель в несколько ладоней, компенсируя тем самым отсутствие окон. Свет падал сквозь них, придавая желтому песчанику нежный солнечный оттенок.

Храм находился в самой высокой точке города, который будто шлейф сползал от него к морю. Оно же в вечной своей симфонии шуршало набегающими и отходящими волнами по мелкой гальке берега. Ветра, никогда не утихающие здесь, подпевали ему, а чайки вносили в эту мелодию тревожные нотки.

Халльдуор запрокинул голову и посмотрел ввысь. Чем дальше они поднимались, тем страннее вела себя энергия. Даже его синий огонь плескался куда свободней, чем обычно, словно радовался чему-то, но контролировать его становилось все труднее. Рошел украдкой оглядел своих спутников. Во время обучения да и последующей практики каждый из них хотя бы раз оказывался в этом месте, несмотря на его расположение на территории Нарры-шэ. Так же как ее защитники посещали Храм Разбитой Чашки, находящийся на землях Карнавы-шэ. К слову заметим, обучаясь на Феэркен-сене, они все временно считались полноправными жителями острова, что освобождало их от подданства карнавских или наррийских королей. И только ученики могли решить, возвращаться ли на родину или нет. Случаев, когда это не происходило, было не более десятка, но тем не менее. Хотя практически все из обучающихся на Седьмом острове продолжали считать себя карнавцами или наррийцами, в плане посещения различных храмов и просто понимания религии как таковой, какому бы богу или богине она ни была посвящена, такая система была весьма удобна.

Фаар видел самые разные реакции на святилище Облачной Девы. Некоторые выходили оттуда радостные, практически эйфорически возбужденные. А был случай, когда одну из их сокурсниц вынесли в глубоком обмороке, и пришла она в себя лишь через два дня. Сам Халльдуор не любил здесь бывать. Ему достаточно было и той чуши, что вечно нес Шерши Ро, чтобы выносить еще чью-либо ерунду. Даже если в нее заключена мудрость мира.

Не в пример храмам Нарры или Карнавы, на подходе к этому месту не возвышались традиционные ворота, не было и внутреннего двора, и длинной дороги раздумий, которые стали правилом для иных святилищ. Не росли тут и цветы, не звенел ручеек, в котором обычно омывали руки, а заодно и мысли пришедшие к богам. Но стоило мужчинам ступить в храм, как они почувствовали совершенно иную атмосферу, чем царящая снаружи. Сила внутри этих стен казалась плотной и чуждой. Протекторы привыкли, что энергия льется многочисленными потоками, некоторые из которых возможно перенаправить, изменить. Здесь этого не было. В этом месте сила походила на однородное полотно. Возможно, из него и можно было выдернуть какие-то нити, но это должен был делать лишь тот, кто привычен к такой работе. Даже их квалификации на это не хватило. Или все же специализации?