Последняя (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна

– Ваша высокая оценка наших достоинств впечатляет, – сухо ответила Ильдира, задрав нос.

Я понимающе улыбнулась и продолжила путь, бросив себе за плечо:

– Мне кажется, даки Рисаш вы с виром Шейраном составите идеальную пару.

– Думаешь? – встрепенулась кандидатка в идеальные. Обогнав, заглянула мне в лицо убедиться, что я не пошутила.

– Уверена! – еще шире улыбнулась я.

– Не понимаю, чего хорошего вы обе нашли в драконе тьмы? – передернула плечами Ильдира.

– Не сравнивай Иштрана и Шейрана с Ульраном, они совершенно разные, – мягко посоветовала я.

– Согласна, – поддержала меня Рисаш, загадочно ухмыльнувшись. – Те еще затейники. А Ульран… – она оглянулась, наверняка убедиться, что вокруг никого, – Ульран и его собратья по триаде – гнилые, а не темные. Страшно подумать, что будет, если они победят.

– Вир Сейлишран сказал, что завершающее поиск испытание очень сложно пройти. Не все выживают! – тоже на всякий случай посмотрев по сторонам, прошептала я. Затем мы вовсе остановились и сблизили головы. – После Хаоса предстоит проверка самим Великим Ранивиром. Именно он решит, достойна триада занять трон или нет. Затем еще и клятву служения дают. Так что не бойтесь, Колыбель Жизни под надежной защитой!

Напряженные плечи моих спутниц расслабленно опустились. Черные глаза Ильдиры заблестели, как от подступивших слез. Вот же какая чувствительная неженка!

Зато Рисаш неожиданно глубоко вдохнув-выдохнув, поморщилась:

– Знаете, я в чем-то сочувствую изначальным.

– В чем? – опешили мы с идаркой.

– В их руках сосредоточено неизмеримое могущество, при этом они во многом ограничены служением другим мирам с их законами и правилами. Еще и постоянная борьба с хаоситами, жаждущими изменить налаженный порядок, вновь переделать Колыбель Жизни, разорвать созданные связи.

Ильдира согласно поморщилась:

– Даже у нас некоторые считают Колыбель Жизни оковами для Идара. Требуют независимости и утверждают, что изначальные не дарят жизнь и энергию другим мирам, а высасывают ее из нас…

– Без-зумцы! – прошипела я. – Боги покарают их за такое. Шаграй существует только благодаря милости Великого Ранивира, его сыновей и других изначальных.

Рисаш мрачно пояснила:

– Твой Шаграй, Эйкана, – самый удаленный и пострадавший во время Великой звездной бури. Из двадцати миров Колыбели Жизни минимум пять практически полностью восстановились и самодостаточны, благодаря силе своих звезд. Их тяготит зависимость и строгое подчинение законам и правилам изначальных. Кое-кого это положение вещей больше не устраивает, вот и мутят воду, поддерживая безумцев, которые создают секты хаоситов…

Ильдира хмуро добавила:

– В нашем клане их целенаправленно задерживают и без жалости карают. Но, к примеру, у тех же огненных фениксов, откуда наша Кайкусь, на сборища хаоситов смотрят сквозь пальцы. А в клане Дейры, той серокрылой ирлинги из десятой группы, с которой мы играли недавно, хаосит возглавляет тайную службу. Можете себе подобное представить?

– Поэтому ты без тени сомнений и жалости уничтожила ее иллюзию? – догадалась я.

– Подобные ей не должны подобраться к трону изначальных. Дейра полностью под контролем приспешника Хаоса, – холодно ответила Ильдира.

– Ну что ж, благородные даки, предлагаю создать общество защитниц Колыбели Жизни! – открыто улыбнулась Рисаш.

– Поддерживаю! – я вернула ей улыбку.

– И я! – присоединилась Ильдира.

Мы продолжили путь, но недолго. Чуть в стороне от нашей тропинки под сенью раскидистого дерева увидели лавочку, на которой в интересной позе расположилась парочка. На коленях у Ашкерана сидела Кара, львица-оборотень из десятой группы, прибывшая сюда из Альтайры. Они страстно целовались: дракон – зарывшись в золотистые волосы львицы, а львица – казалось, забыв обо всем на свете, отвечала ему с большой страстью, удерживая его лицо ладонями, и терлась об него, словно похотливая кошка.

Несколько мгновений мы оторопело смотрели на жарко целующуюся парочку. Пока Ильдира не всхлипнула. Отчего Ашкеран сразу остановился и, жестко отстранив от себя девушку, посмотрел в нашу сторону. Увидев меня, укоризненно поджал чуть припухшие губы, а вот когда перевел взгляд на Ильдиру, напрягся и словно заледенел.

Ирлинга резко развернулась и быстро пошла прочь, но не обратно, а к берегу. Бросив на Ашкерана виноватый взгляд и пожав плечами, мол, не хотела подглядывать, но так уж вышло, я поспешила за Ильдирой. Как обычно, меня обогнала Рисаш. Схватив Ильдиру за локоть, она рывком развернула ее к себе, заплаканную, несчастную, но вместо утешений зло прошипела ей в лицо:

– Подожди! Никогда не показывай мужчине и другим свою уязвимость. Если хочешь этого огненного, докажи ему свою силу! Сама понимаешь, изначальные не могут позволить себе любовь к слабой избраннице. Ее не примет их сила, раздавит Хаос, уничтожат враги и соперники!

Вырвав руку из захвата Рисаш, Ильдира резко вытерла мокрые щеки и глаза, и сипло выдохнула:

– Понимаю. Поэтому ничего не жду.

– Тогда к чему истеричные порывы? – процедила Рисаш.

Нага и ирлинга сверлили друг друга злыми взглядами, пришлось мне вмешаться:

– На Шаграе есть древняя пословица: пока в нас живут вера и надежда, мы живем. Если они уйдут из нашего сердца, нам станет незачем жить, мы умрем.

Рисаш в недоумении вскинула черную бровь:

– Ты к чему?

– Как недавно шушукались ранивирки, все девять изначальных регулярно летают к веселушкам пар спускать. Это значит, ни один из них пока не влюбился и у каждой из нас есть шанс.

Теперь уже мы с Ильдирой смотрели глаза в глаза. Затем она коротко поклонилась нам с Рисаш:

– Даки, приношу извинения за недостойную порывистость. И… благодарна за ваши советы.

– Девушки, ну давайте на время поиска отложим великосветские формальности и будем между собой проще? – тяжко выдохнула Рисаш. – Я так устала от всего этого дома!

– Поддерживаю! – улыбнулась я.

Ильдира, натянуто улыбнувшись, кивнула и предложила:

– Идем греть кости к океану, красотки?

– А ты быстро учишься, лебедь белая! – довольно ухмыльнулась Рисаш.

– Во мне еще жива надежда и вера, – отмахнулась Ильдира и первой пошла к показавшемуся между деревьев океану.

Мы немного постояли на скалистом обрыве, любуясь необозримыми водными просторами и ослепляющим Ра. Поахали как высоко и дух захватывает и побрели вдоль кромки, болтая ни о чем.

И все бы ничего, но в какой-то момент внутри засвербело странное беспокойство, начавшее перерастать в полноценную тревогу. Причем, ни одной причины для нее я не находила. Бирюзовое небо, шум океана, шелест листвы – вполне мирная и даже милая картина, обеденное время, рядом две, наверное, уже приятельницы. А внутри тревожно разгорался огонь и заворочалась разбуженная им саламандра. Я огляделась: никого нет, по-прежнему птички поют, лучики светила греют кости, хотя, нет, напекают голову. Еще и в левую туфельку попал камешек и колет пятку.

– Я догоню, – присев на валун, предупредила девушек.

Стянув туфлю, вытряхнула каменную крошку. Пока возилась, они удалились на несколько метров. Неожиданно Рисаш, ускорив шаг, спросила:

– Что это?

– Камни? – Ильдира в пару взмахов крыльями догнала ее.

– Что вы нашли? – спросила я и, притопнув, проверила, что больше не колет.

– Похоже, здесь какое-то древнее место силы. Вокруг камни с истертыми рунами до сих пор фонят тьмой… – задумчиво сказала Рисаш, присев возле одного из небольших, торчащих из земли валунов.

Ильдира, нервно взмахнув крыльями в метре над ней, подняла пыль и травинки. Оглядевшись, она взволнованно произнесла:

– Рисаш, это старая пентаграмма, мы…

Договорить она не успела. В паре метров от меня словно из земли вырвалось черное пламя и окружило моих спутниц пылающей стеной – непрерывным магическим контуром. Девушки испуганно отшатнулись в его центр, причем более стремительная Рисаш задела головой туфли пытавшейся взлететь Ильдиры. Дальше – хуже. Камни внутри круга чернели и вспыхивали один за другим, выбрасывая вверх черные всполохи, которые превращались в… черные щупальца. Раз за разом, снова и снова.