Алтарь для Спящего бога - Аня Викторовна Кузнецова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Образ Марсали стал таить, но в последний момент она потянулась вперёд и коснулась холодными губами щеки Эрии. Роза и мускат, вот чем матушка перекладывала одежду сестры. Она растаяла, оставив после себя лишь слегка уловимый аромат, да и тот унёс холодный ночной ветер.
– Идите ко мне. Быстрее! – попросил маг.
Эрия на негнущихся ногах поднялась по ступенькам, а когда обернулась, то еле слышно вскрикнула, закрыв рот ладонью. Весь двор покрывала, словно тёмная вода, тень. Она клубилась и что-то шептала.
– Их так много!
– Они бессильны. Этот дом живой. А там, где живые, нет места теням, – фыркнул Румп, поправляя рукава старой мантии.
– Я всегда думала, что это сказки.
– Обычно они ходят поодиночке, да и едва ли обладают какой-то силой. Но не в этот раз.
– Почему?
Старый маг огладил скудную бородку, топорщащуюся во все стороны, словно пенька, и оценивающе посмотрел на Эрию.
– Их привлекает сюда сила, сродная с ними.
– Ваша?
Старик каркающе рассмеялся, запрокинув голову, и ему вторил шёпот теней.
– Моя сила от богов, юная леди. Эта же прямиком из самой Преисподней… Не придавайте случившемуся большого значения – тени любят морочить голову. Как и старики. Лучше проводите меня в дом, а то что-то совсем холодно стало.
.
Даниэла ушла наверх ещё до того, как Оскольд окончательно свалился под стол. Гленна помогла женщинам прибраться, да едва в окна заглянул первый свет нового дня, тоже отправилась к себе. Они встретились в узком коридоре второго этажа. Кома слегка поклонился, пропуская Гленну, но как только та прошла мимо, быстрым движением схватил её руку и прижал ладонь к губам. Кожу опалило жаркое дыхание. Прошептал едва слышно: «На счастье», а в следующее мгновение отпустил и поспешил вниз по лестнице. Гленна прижала руку к груди, едва найдя в себе силы, справиться с дыханием.
В комнате, которую отвели для неё и Даниэллы, пахло мхом и мёдом. Обозлившись на саму себя, Гленна стянула платье, да разобрала кровать. Из складок одеяла выпал свёрток. Развернула и на ладонь выпал небольшой накосник вышитый жемчугом и мелким бисером. Широкая зелёная лента приятно холодила пальцы. Не надо было гадать, кто положил его сюда.
Гленна не имела права надеть его, но кто запретит ей сохранить этот дар?
.
Первые лучи нового года ласкали сверкающий снег и касались кучки одежды, сложенной под деревом. От неё к лесу вели следы босых человеческих ступней, но те прерывались, на границе предлеска.
Большой бурый медведь встряхнул богатой шкурой и упал на спину, кувыркаясь в сугробе. Он рычал и фырчал, раскидывая вокруг себя снег. После поднялся, потряс головой и отправился в сторону леса.
Следящая за ним Глаша схватила одежду и сунула в сумку. Медведь остановился, обернулся и недовольно фыркнув, пошёл дальше.
– Ты главное возвращайся к ужину, братец, – вздохнула женщина и направилась в сторону дома.
.
Она снизошла до него, подобно самому прекрасному существу. Лицо её заслонял свет. Ан почувствовал себя настолько поражённым, что рухнул на колени. Она протянула руку, коснулась лба его и сказала:
– Тебе, как и многим до тебя, начертан тяжёлый путь. Пройти по нему не оступившись, бывает сложнее, чем кажется в начале, – её тёплые пальцы коснулись щеки. – Есть ещё шанс отступить: эта дорога добровольная, но однажды приняв решение, ты не сможешь более свернуть, не получив наказания.
Ан щурился от яркого света, стараясь разглядеть лицо. Ему казалось, что когда-то он видел его – во снах, в бесконечной череде виде́ний.
– Кто ты, госпожа?
– Ты уже это знаешь. Мои дочери следуют за такими, как ты. Вы связаны как связаны небо и земля. И покуда данное слово живо, ни один из вас не сможет свернуть, – свет померк, являя Хуртулею знакомое лицо. – Этот новый путь откроет тебе бесконечный мир со всеми его знаниями, чудесами и неизведанным. И он же принесёт тебе великую печаль.
Ан и так это понимал. Будет ли он, как и старый Джузеппе, вести к Алтарю обречённых или же отступит сейчас? Но потеряет силу, и возможность увидеть сокрытое даже для Архимагистра знания. Однако ещё более страшное подозрение постигло его в тот момент.
– Ты не человек, госпожа.
Она не стала отвечать. И это её молчаливое согласие тогда зародило в Хуртулее сомнение. Именно она шла к Алтарю в первый раз. Её он видел в виде́ниях Хаоса. Она, пленница своего слова, являлась ему в снах с самого детства.
– Ты Маара. Тебя пленили в Хаосе и…
– Ты сообразительный мальчик, – она отняла ладонь и улыбнулась. – Но в одном ты ошибся – никто меня не пленил.
– Потому и все прочие идут добровольно.
Маара согласно прикрыла глаза.
– У тебя есть ещё вопросы?
Ан опустил голову и тихо спросил:
– Возможно ли остановить всё это?
– Возможно. Больше того – оно уже происходит. Потребовалось столько жизней, чтобы достигнуть нужного момента! Но тебе решать, где поставить точку. Ни Он, ни мои дочери не смогут этого остановить. Все мы связаны словом. А ты…
– Связан силой. Так? Клятвы магов… другие.
– Верно.
– Значит, их всех ведёт клятва, а нас ведёт… сила.
– Сила куда умнее и изворотливее простых слов, скреплённых кровью. Ты верно мыслишь.
– Но что нужно сделать?
Ан вскинул голову, стараясь разглядеть в светлом лике Маары верный ответ. Но дева была печальна.
– Люди сами вольны выбирать свою судьбу. Пойти направо или налево. Помочь в нужную минуту или отступить. Простить или отвернуть. Затаить злость или сбросить её как поношенное платье. Принять выбор судьбы или проложить свою дорогу. Никто не может предсказать, что люди выберут. Что выберешь ты?
Ан зажмурился, вспоминая дом: тепло печи и материнскую улыбку, их маленькую деревеньку в глуши близ гор, охоту и рыбалку, и то, как мальчишкой в короткие летние месяцы он бегал с другими детьми ловить кузнечиков, вкус хлеба и ключевой воды.
Он никогда не вернётся домой. Не увидит мать, отца, братьев и сестёр. Никогда слишком долго для одной жизни.
Слова клятвы сами возникли в его голове, словно ждали того момента, когда он примет решение. Он говорил уверенно, впервые полностью понимая последствия. Маара выслушала до конца и протянула руку, помогая Ану подняться.
– Прежде чем ты в полной мере осознаешь мой подарок, твой мир изменится
