Осколок Нави - Дарья Старцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разговоры становились громче и вольнее с каждым глотком. В то время как я лакомилась свежим клюквенным морсом, девицы, уже не стесняясь Ирицы, жадно поглощали хмельной напиток. До этого смущенные, непривыкшие вести разговоры о князе в присутствии главной по терему, они задорно хихикали и желали мне счастья с женихом да побольше детишек. От их слов мои щеки румянились, но к счастью хмель мешал девицам заострить свое внимание лишь на невесте. Всякий раз их мысли быстро перескакивали с княжеской свадьбы на собственные заботы. Почти каждая за столом грезила о сватовстве, представляя себя в свадебном сарафане рядом с любимым. Ирица не слукавила, когда назвала подмастерье кузнеца – самым завидным женихом среди местных дворовых девиц.
– Я давеча Нечая повстречала на лесной опушке. Собираю себе малину, гляжу: а он неподалеку, – вздохнула одна из красавиц.
Девицы оживились, потянулись ближе к удачливой подружке.
– А дальше-то что? – загалдели они. – Не томи!
– Да что там может быть? Развернулся и дальше пошел, – усмехнулась чернавка с изящной длинной шеей. – Невеста у него есть. Это всем ведомо.
– А вот и не так все было! – обиделась рассказчица. – Он во все глаза меня разглядывал, и уже подошел бы, ежели б какой-то мужик не отвлек его. Все расспрашивал о чем-то, да выведывал. Пристал как муха к варенью.
Девицы переглянулись лукаво, с недоверием, да заулыбались.
– Какой еще мужик? – хмыкнула одна из них.
Девица с горечью всхлипнула:
– А я почем знаю? Не из местных он. Я ждала, ждала, а зря. Они с Нечаем в сторону кузни ушли потом. А я так и осталась с этим лукошком.
– Вот пустоголовая, – проворчала Ирица. – Утомили вы меня своей болтавней глупой.
Пошатываясь, она поднялась с лавки. Пуговица на подоле ее рубахи зацепилась за скатерть, и мне в последний миг удалось распутать ее, пока утварь со всеми яствами не повалилась на пол. Я встала вслед за Ирицей, взяла ее под руку.
– Благодарствую вам, девицы, за парок да за пирушку, – изрекла я на прощание, укрывая свои плечи накидкой.
Чернавки еще долго кричали вслед поздравления, когда мы вышли на прохладный вечерний воздух. Босые ноги ступили на усыпанную росой траву, и по телу пробежали мурашки. Вмиг на сердце стало спокойно, да радостно. Лишь тело чувствовало набежавшую за вечерние посиделки усталость. Я прикрыла глаза, представив, как ложусь прямо на сырую траву и поднимаю глаза к темнеющему небу.
– Ничего не бойся, – наказала Ирица, когда мы отошли от бани. – Нрав у Озара добрый да и полюбил он тебя.
– Знаю, – слабо улыбнулась я, вспомнив, как заботлив был ко мне князь.
И пусть мое сердце не заходилось в пляске, когда он появлялся рядом, а в животе не трепетали бабочки при виде его доброй улыбки. Я дала себе обещание, что буду взращивать любовь годами, ежели она не возникнет сама собой после нашей свадьбы.
Ирица громко всхлипнула.
– Ежели дарует ему победу Перун, будете вы всю жизнь счастливы. А нет – так ляжет на твои плечи его нелегкая ношенька. Станешь обо всех нас заботиться.
Пьяные глаза ее налились слезами. Я крепко обняла Ирицу, пряча страх в собственном взоре.
– Озар сильный и смелый, – прошептала я нараспев, убаюкивающе. – У него все получится.
Не знаю, кого я больше пыталась утешить этими словами – себя или Ирицу, но нам обеим стало легче.
– С самого детства он руевитовым мечом грезил, мечтал богатырем стать, – с грустью вздохнула она, стирая с морщинистой щеки последнюю, одинокую слезинку.
Меня охватило смутное недоумение и какое-то нехорошее предчувствие. О мече Руевита Озар узнал от меня, когда мы нашли друг друга в Туманном лесу. Он рассказывал, что лишь слышал в детстве о том, как Святомир оболгал Млада с помощью лиховского ока, которое теперь таится в глубоком болоте. Возможно, Ирица все перепутала спьяну: вспомнила наши разговоры о мече и поиски нужного свитка, да перемешала у себя в голове.
Я под руку отвела ее в горницу и помогла улечься на лавку. Ирица быстро уснула, всхрапнув, а я вышла и тихо прикрыла за собой дверь. Даже в терем проникал смех, пирующих за счастье молодых, девиц. Строгая глава чернавок легла почивать, и, стало быть, разогнать их по лавкам уже не могла. Сами они и не думали расходиться, ведь с кружкой сладкой медовухи в руке совсем неважно, что уже завтра на голову выльется три ушата хлопот. Позднее веселье девиц предвещало бессонную ночь не только им, но и всем остальным обитателям терема.
На лестнице мне повстречалась Лада. Она сидела на ступеньке и то ли просто скучала от безделья, то ли поджидала кого-то. Лада медленно встала, ухватившись за перила, когда я поднялась достаточно высоко. Она не пришла в баню с остальными чернавками, что ничуть меня не огорчило. При виде ее лица задумчивая улыбка сползла с моих губ, словно ее ветром сдуло.
– Я уж думала, до первых петухов здесь сидеть придется, – посетовала она, будто это я была ее чернавкой и слишком загулялась, позабыв о своей службе.
Я устало вздохнула.
– Что тебе нужно?
– Сегодня мне повстречался один человек, – взор Лады устремился к потолку, будто она вспоминала лицо незнакомца, но на самом деле она всего лишь тянула время, набивала себе цену. Лагатай из Воронецка. Ивор, кажется.
Холодный ветерок коснулся моих рук и ног своим колким дыханием. Ивор был нашим главным лагатаем.
– Он узнал, что ты скрываешься в княжеском тереме и просил тебя выслушать его, – продолжила она с деланно беззаботной улыбкой. – У него для тебя есть важная весть.
– Какая весть?
– А мне почем знать? Что-то про твоего батюшку, – хмыкнула она равнодушно. – Он ждет тебя за воротами.
Дурное предчувствие надавило на сердце, уронив его прямо в пятки.
– Как же я выйду за ворота… – задумалась я вслух.
Неожиданно Лада сама предложила выход. Скользнув пальцами по дереву, она легко, будто кошка, соскочила на ступеньку ниже.
– Тоже мне беда. Разве будущей княгине нужно дозволение стражников? Скажем, что идем на реку купаться, да сплетничать перед свадьбой.
Мне совсем не хотелось брать с собой Ладу, но ее слова звучали здраво. Сомнения отступили перед страхом за батюшку, и ноги сами понесли меня прочь из терема. Лишь в сенях я опомнилась, ненароком глянув на свои босые ноги и длинную рубаху. Пришлось сперва вернуться в горницу –
