Сумерки Баригора - Софья Соломонова

Айя обошла вокруг Виктории, оценивая ее взглядом. И вдруг резко положила ладонь той на ягодицу под тонким платьем без кринолина.

Виктория вскрикнула, заливаясь краской.

– А неплохо. Хочешь поразвлекаться с нами, да, девочка? – промурлыкала Айя на ухо Виктории, сжимая руку.

– Я, я… – Виктория выглядела так, как будто была на грани истерики. Ее голос дрожал, а лицо стало таким красным, что едва не светилось в тусклом блеске ламп.

– Айя, прекрати, – вмешался Седрик, наконец выходя из ступора, – ты ее смущаешь.

– Но она первая начала, – фыркнула убийца, тем не менее отпуская девушку и отходя к стене, на которую оперлась, согнув одну ногу в колене. Ее бедро игриво торчало из выреза пеньюара.

– Виктория, зачем ты это сделала? – Седрик строго посмотрел на юную девушку.

– Я хотела, я… – Девушка заикалась, трясущаяся и смущенная, но все же смогла взять себя в руки и на одном дыхании выпалить: – Я хочу у вас учиться, лорд Ардейн!

Глаза некроманта удивленно расширились:

– Но почему тогда ты… – Седрик замолчал, подбирая слова.

– Попыталась залезть ему в штаны. – Айя не пыталась церемониться и снова вогнала начавшую было успокаиваться Викторию в краску. В глазах девушки стояли слезы.

– Я думала, я просто… – Самообладание покинуло Викторию, и она начала плакать, тихо вздрагивая и хлюпая носом.

– Тихо-тихо, все нормально. – Седрик хотел было обнять Викторию за плечи, но остановился. В сложившейся ситуации такой жест показался неуместным. Вместо этого некромант открыл дверь в свои покои и пригласил Викторию войти. – Проходи, присядь на диван. Все хорошо. Айя, налей ей воды, пожалуйста.

Убийца недовольно вздохнула, но оторвалась от стены и изящно проскочила в ярко освещенную комнату вперед Виктории. Та же немного поколебалась и все же, по-прежнему продолжая плакать, зашла внутрь и рухнула на стоящий недалеко от входа диван. Там она закрыла лицо руками и окончательно разрыдалась, громко всхлипывая и бормоча что-то неразборчивое.

Седрик пододвинул один из стоявших в комнате стульев ближе к дивану, спинкой вперед, и сел, облокотившись на нее. В ярком свете множества свечей и камина стало видно, насколько изможденно он выглядит.

Айя налила Виктории воды из стоящего на каминной полке графина и поставила на невысокий столик рядом с диваном. После этого убийца с ногами забралась в кресло, примостившееся в углу комнаты, и стала с интересом наблюдать за развитием ситуации.

Когда Виктория немного успокоилась, Седрик вновь обратился к ней:

– Виктория, почему ты решила, что тебе нужно идти на такое, чтобы учиться у меня?

– Я думала, что так нужно, – пробормотала девушка, хлюпая носом.

Седрик сдвинул брови на переносице:

– Карл требует от тебя что-то подобное? – В голосе некроманта сквозила ярость.

– Что? – Девушка подняла на него красные от слез глаза. – Нет! Что вы! Наставник Лофель не такой!

– А я, значит, такой? – Ярость сменилась на недоумение, смешанное с разочарованием.

Глаза Виктории округлились, когда суть вопроса дошла до нее, и девушка вновь густо покраснела.

– Нет, – одними губами прошептала она.

– Тогда почему ты так поступила?

Глаза девушки снова наполнились слезами:

– В Коллегии все рассказывали о ваших похождениях, и, – девушка всхлипнула, – я думала, я думала, что вам понравится-а-а-а… – Она снова разрыдалась.

– Уверена, ему понравилось, – хихикнула Айя.

– Айя, прекрати, ты не помогаешь.

– Ладно-ладно.

– Виктория, – Седрик снова обратился к девушке, которая уже смогла немного взять себя в руки, – тебе не стоило так делать. Будь на моем месте кто-то другой, ты могла бы оказаться в совсем иной ситуации и была бы вынуждена делать то, чего не хотела.

– Но я хотела, – всхлипнула Виктория, размазывая слезы по веснушчатым щекам.

– Допустим. Но ты сказала, что хотела бы учиться у меня? – сменил тему Седрик.

Виктория кивнула.

– Ты ведь ученица Карла?

Снова кивок.

– Чем тебя не устраивает его наставничество? Мне показалось, он гордится тобой, а в случае с Карлом это уже немало.

– Наставник Лофель хорошо меня учит, но вы, лорд Ардейн, легенда. Быть вашей ученицей – величайшая честь. – На секунду в глазах девушки появилось что-то вроде гордости, отражение ее амбиций, но она быстро снова опустила взгляд.

– И почему же ты решила, что, чтобы стать моей ученицей, нужно, – Седрик замялся, подбирая слова, чем вызвал задорную улыбку Айи, – предложить мне себя?

Виктория снова покраснела и начала объяснять сбивающимся голосом:

– Все в Коллегии знают, что вы, ну, в общем, что вы не против, то есть я имела в виду, что вы любите или, может быть, не любите, я не знаю, но что вы имели отношения, – последнее слово Виктория выделила особенно, – со многими девушками в Коллегии и за ее пределами.

Айя хихикнула.

– И я решила, – продолжила Виктория, выпаливая слова скороговоркой, – что вы захотите… И что, если я так сделаю, вы мною заинтересуетесь и что возьметесь наставлять меня.

Когда она закончила, красными были даже кончики ее ушей.

– Конечно, моя репутация в Коллегии недалека от действительности, хоть и несколько приукрашена, – согласился Седрик, озабоченно глядя на Викторию, – но почему ты решила, что такое поведение тебе поможет?

– Я хотела… Я думала… Вы такой…

– Да девочка просто хотела залезть к тебе в постель, а ты устраиваешь ей допрос, – усмехнулась Айя.

Виктория пискнула что-то неразборчивое и снова закрыла лицо руками.

– Ладно, давайте мы больше не будем обсуждать это, – тяжело вздохнул Седрик. – Не делай так больше, Виктория. А я подумаю о том, чтобы обучать тебя.

– Правда? – Девушка подняла на Седрика влажные от слез и широко раскрытые глаза.

– Да. А теперь иди к себе. Будет лучше, если никто больше тебя здесь не увидит.

– Хорошо, лорд Ардейн, – воскликнула Виктория и, суетясь и путаясь в собственном платье, поспешила удалиться.

Когда дверь за ней закрылась, Айя потянулась в своем кресле, выставляя голые ноги на обозрение Седрика, и пробурчала:

– Зачем ты отослал ее? Мы могли бы сегодня развлечься втроем.

– Уверен, мы и так найдем чем заняться, – хмыкнул некромант, поднимаясь со стула и подходя к своей любовнице. Его рука скользнула по ее обнаженному бедру вверх, и Айя прикрыла глаза, явно довольная развитием вечера.

Баригор, Брасс, 8 июня 3607 года

Когда Фабиан исчез, а Седрик ушел, ковыляя и опираясь на посох, Регин остался один в слабо освещенном коридоре Брасского дворца. Он смотрел на поблескивающую в лунном свете гладь реки, раскинувшейся внизу, впервые со вчерашнего дня размышляя обо всем произошедшем.

Прием дался ему тяжело. Пусть его и учили выступать перед публикой, читать речи и в целом быть в центре внимания, на деле ему ни разу не приходилось