Короли пепла - Ричард Нелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рока не мог прочесть каждое слово и значение. Некоторые руны он даже никогда раньше не видел, а возможно, они изменились до неузнаваемости. Но понял он достаточно.
Эта история повествовала о народе убиенном и гонимом, разгромленном и растерзанном каким-то иноземным захватчиком. Символы рассказывали о великой войне неба и земли, горьком поражении и финальной попытке пересечь непреодолимое море во имя спасения.
Вишан бежали от страданий и смерти. Это были мужчины и женщины рая, спасавшиеся от узурпаторов, спасавшиеся от мясника. Странника. Просветленного.
Но они выжили.
На сердце у Роки было тяжело, но оно полнилось гордостью. Его предки пали, но им хватило отваги выйти в море, рискнуть всем ради своих детей и потомков. Теперь – возможно, тысячи лет спустя – один из них стоял здесь.
«Помните нас», – говорили Вишан в своих заключительных словах. Только это: «Помните нас».
Рока поклялся в этом так же, как поклялся когда-то умирающей женщине в промерзлой степи. Он запомнит каждый символ, каждую строчку. Как если бы его заставили это сделать.
И в стране живых, и в стране мертвых он упал на колени, впервые испытав чувство, которое мог бы испытывать верующий – возможно, благоговение перед тем, что он любит, но к чему не может прикоснуться.
Они как будто написали это послание специально для него, как будто неким образом знали и ждали, пока древний народ ваял Року из пепла и глины на протяжении более двух тысяч лет. Это была любовное письмо, безмолвная мольба, последние слова перед самоубийством.
Я запомню, вновь пообещал он, чувствуя себя в ловушке сил, намного его превосходящих, словно рыба, пойманная океанским течением. Он сжал один кулак, а Букаяг – другой, видя, как формируется правосудие на каком-то далеком берегу и наконец выбирается из сурового и бескрайнего моря.
Мать не зря спасла его. Он не был ошибкой.
Больше не чувствуя стыда, он встал в своей Роще и посмотрел в лица мертвым. Он не демон, обреченный скитаться по земле. У его тьмы есть цель, его дарования – это орудия для неоконченной задачи, создававшиеся две тысячи лет. Его поступки можно искупить.
Бэйла носила в своем чреве древнюю жажду возмездия. Она была святой, матриархом раненого племени, последней волчицей, загнанной в степь. Великий огонь пепла в ее груди никогда не угасал. Она любила опасного ребенка и поплатилась за это. Она отдала свою жизнь за свой народ.
Но мы выжили, подумал Рока, чувствуя, как его гордость распространяется на мужчин и женщин пепла – вопреки их суровым законам, ошибкам и черствости. Они тоже выжили. Они терпели убожество Аскома, растя детей в долгом и непрерывном роду, чтобы создать Бэйлу так же, как она создала Року. Они почтили мертвых и были достойны. В конечном счете, они победили.
Рока почувствовал, как облекается в целеустремленность, как в броню, неуязвимый и сильный. Сперва он жил только ради выживания, затем ради реванша и, наконец, ради знаний. Все это было неполноценным. Как ближайшая ветка рядом с ослепшим существом, хватающимся за все, что под рукой.
Впервые он обрел что-то, имеющее смысл.
Чего бы это ни стоило, как долго и насколько сильно ему ни придется жертвовать или страдать – Рока знал, что конечная цель его жизни искупит его вину, искупит мертвых, и прошлое, и замерзшие слезы десяти тысяч матерей, плачущих на могилах своих младенцев.
Рока вернет народ своей матери домой.
ГЛАВА 23
1580 ГОД П. П.
НА ГРАНИЦЕ НОНГ-МИНГ-ТОНГА
Глазами своего духа Кейл наблюдал за полководцем короля Капуле. Тонгская армия из десяти тысяч откормленных воинов была развернута на равнинах в полном строю и щетинилась бронзой и железом.
– Что в сообщении, сударь?
Тонгский генерал сидел в тени навеса, прихлебывая воду и обмахиваясь веером. Он пожал плечами.
– У короля договор о ненападении с Нараном. Мы его соблюдаем. Больше ничего.
– Понял, сударь. А если мезаниты попробуют пересечь границу?
Генерал улыбнулся.
– В моих приказах ничего больше нет, капитан. Полная конкретика, я бы сказал.
Младший мужчина улыбнулся в ответ:
– Есть, генерал.
Кейл облегченно вздохнул и вернулся чувствами обратно в тело. Оско и его люди уже почти достигли границ Нонг-Минг-Тонга. Несколько невысоких холмов защищали их от посторонних глаз, но за редким исключением они стояли на открытой равнине с травой и сельхозугодьями.
Не меньше двух тысяч наранийцев преграждали им путь.
– Тонги нас не остановят. – Кейл устало поморгал и вытер ладонью лоснящееся от пота лицо. – Нам нужно только протиснуться сквозь имперцев.
Брови Оско приподнялись.
– «Протиснуться»? Это не джунгли, островняк. Это хренова куча солдат.
– Да, я знаю. Я назвал тебе их численность. – Кейл попытался подавить досаду. Победит он или проиграет, будет еще больше ненужных смертей – подобно Амиту, подобно горящему лесу, павшим горцам, фермерам, торговцам и разведчикам. «Просто дай мне уйти!» – хотелось ему крикнуть в лицо императору. Но с монархами все не так просто. И вряд ли когда-то было.
– А вы не можете просто… выстроиться в каре и двигаться дальше? Пересечем границу, и они оторвутся от нас.
Оско повел плечами.
– Пожалуй. Они легковооруженные, усталые…
– И они мужебабы, – добавил Асна, сияя улыбкой теперь, когда казалось, что они могут преуспеть.
– Да. Ладно. Мы либо выстроимся в «каре», как ты говоришь, и они могут в нас пострелять, но разбегутся. Или же они выстоят, и нам придется убить почти всех. Либо мы атакуем в надежде их сломить. Но если они задержат и окружат нас, это может быть… неприятно. – Он посмотрел на Кейла, как бы говоря: «Ты можешь как-то решить этот вопрос?»
– Я сделаю, что смогу.
Брови Оско нахмурились, и Кейл выдохнул. Он отвел взгляд, готовясь к очередному полету духа.
«Время у нас есть», – подумал принц. Враг выжидал, и прибывали новые подкрепления, но они еще были неблизко. Кейл полетел к наранской позиции, выискивая их командиров.
Он пересек смесь высохшей топи и равнин, о которых знал, что они простирались до самого моря. Он потянулся своим разумом и не ощутил ничего, кроме ветра и покалывания, исходившего от шерстяных одеял. Небо выглядело ясным, хотя вдалеке таилось что-то, сулившее потоп. В полете Кейл попытался заглянуть ниже, просеивая вытянутыми руками землю, чтобы коснуться нитей, скрывающихся в почве. Он не нашел ничего – лишь огромные, затверделые комья земли, подобные сжатым в кулак пальцам. Они казались твердыми, сцепленными; сдвинуть их было не проще, чем гору лопатой.
Он пролетел над беспорядочной
