Измена: B-52 (СИ) - Тес Ария

- Еще.

Уходит быстро, возвращается тоже. Все, что успела пьяная креветка Марина — это сесть, прижав к голой груди одеяло и потереть глаза.

Я все помню, и не надо думать, что мне не стыдно. Стыдно настолько, что я не могу на него глаз поднять, но он сейчас этого и не требует. Стас подходит к кровати, ставит мне стакан с водой на прежнее место, а потом садится на край и слегка сжимает мои руки.

- Поспи еще, а мне надо на работу.

- Но…

- Забей на смену, я Лене уже позвонил, она тебя отпустила.

- Стас!

- Чш, алкашка, ты до сих пор подшофе.

И правда. Какая мне работа? Объективно ведь — никакая. Да и что? Я вчера работала лишнюю смену, так что, можно сказать, один-один. Блин…вчера. Он сто процентов задаст мне «парочку» «интересных» вопросов, а также распечатает уже без сарказма огромную коробку свиздюлей. Выкинула я вчера, конечно, кульбит из разряда: о-боже-она-действительно-это-сделала. Какой позор…испанский стыд, по меньшей мере, «убейте-меня-пожалуйста», если уж говорить, как есть. И я не хочу об этом даже думать, но знаю — придется. Давыдов не из тех, кто просто так отпускает.

- Марин…

- Давай не будем это обсуждать, - шепчу и мотнув головой, убираю волосы за ухо, - Я не хочу…

- Но нам придется…

ЧТД.

- …Вечером, когда ты немного хоть отойдешь, ладно?

Ого. Что-то новенькое. Хотя ладно, чего-то я гоню по-страшному: Стас не из тех, кто будет давить. Он даст тебе время очухаться и придумать хоть какую-то линию поведения. Сейчас то я абсолютно растеряна, и, наверно, это здорово ощущается, особенно для человека, который способен так хорошо меня прочитать.

- Ладно…

- Спи, малыш, - он нежно целует меня в руку, потом приближается, но я увожу голову в сторону и мотаю ей.

- С ума сошел?! От меня, наверно, несет, как от пола туалета того бара, в котором я вчера была.

- Нет, - усмехается, а потом поворачивает ее обратно и впечатывается в губы, - Только, как от его стойки.

- Прекрати…

Усмехаюсь, а он снова лезет целоваться — точно сумасшедший…

- Я буду по тебе скучать. Ключи у тебя есть, но, пожалуйста, не уходи никуда и дождись меня. Нам нужно поговорить.

С этими словами он уходит, а я снова вырубаюсь еще часа на два. Потом мне требуется еще час, чтобы подняться с его идеальной кровати. Затем душ, а дальше и до кухни добираюсь. Стас мне еду приготовил, представляете? Во сколько он вообще встал?! Улыбаюсь глупо, покручивая в руках вдвое сложенный лист А4 с подписью: съешь меня. Вчера я точно была Алисой в Стране алко-водочных чудес…

Вздыхаю и беру в руки шикарный омлет с красной рыбкой, травами и бейглом с творожным сыром, а от аромата желудок сводит. Вот он волшебник все таки! Не думала я, что захочу есть в ближайшее «никогда в жизни!», но у Давыдова талант заставлять аппетит просыпаться, даже в моем случае. Присаживаюсь на край стула и начинаю есть, а сама осматриваюсь.

Я эту квартиру уже знаю, как свои пять пальцев. У меня здесь и чашка своя есть — мы ее вместе покупали как-то ночью, когда мне приспичило съесть манго, за которым собственно мы и поехали. А еще есть мои вещи. Не смотря на то, что я здесь таскаю в основном одежду из запасов Давыдова, у меня действительно есть свой ящик. Трусики, лифчики, футболки какие-то, пара платьев. Моя зубная щетка, какая-то косметика…И тут я понимаю. Марин, стоп, у тебя здесь столько шмотья разного, что, простите, ты серьезно веришь в то, что говорила мама?! Он бы разве пустил меня в свое пространство при таком раскладе?! При настолько простом раскладе?! Нет. Не пустил бы. Помню, как у Лерки появился парень, после ее этого козла. Простой. Знаете, чтоб без обязательств, так сказать, а она в какой-то момент захотела, чтобы он стал сложным. Попыталась. Попытка была обрублена жестко и бескомпромиссно: на следующую встречу, он привез ей пакет со «случайно» забытыми вещами. Так ответы на все ее вопросы были получены, точки расставлены, и это, к слову, был последний раз, когда она с ним виделась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но у меня не так. Может быть у Стаса есть причины вести себя так, как он ведет? Я же могу многого не знать — тонкостей, хитросплетений их с Ольгой отношений. Мельком цепляюсь взглядом за фотографию Авроры, и в этом неожиданно вижу знак: а вдруг все дело в ней?

Я срочно должна выяснить!

Быстро запихиваю в себя омлет, допиваю сок и срываюсь с места. До вечера ждать — не вариант от слова «совсем»: не могу! Это просто выше моих сил, ну правда, поэтому через сорок минут я уже готова. Стою перед зеркалом в своем любимом, лиловом платье. Коротенькое, на тонких лямках, и Стасу оно очень нравится — отлично. Кеды мои Конверсы как раз дополняют образ, и я совсем не переживаю: все, как надо.

Дальше все просто: я закрываю квартиру своими ключами, выбегаю на улицу, где меня уже ждет такси. Еду и волнуюсь, волнуюсь и еду. Побыстрее бы…а как назло пробки. Ну ничего. Есть время подумать. Что я ему скажу? Неплохо было бы для начала извиниться. Окей. Дальше? Он спросит, а это точно, что вчера произошло? И что я отвечу? Что услышала разговор каких-то двух гадюк? Что увидела «взгля-я-я-яд…», так он у виска покрутит и будет прав. Ох черт, но что мне выдумывать? Не буду. Скажу как есть: да, я тебя ревную. Знаю, что это глупо, но на меня дико давит, что все вокруг говорят о вашей любви. О твоей любви, если быть точнее. Еще сильнее меня бесит, что ты подтверждаешь. Каждый раз, когда она тебе звонит — ты летишь. Это ненормально.

«Я же Саше не звоню!» - репетирую про себя дежурную фразу, как раз в тот момент, когда такси останавливается в очередной пробке, но тут идти то всего ничего.

- Я тут выйду, - говорю таксисту и, не дожидаясь ответа, выбегаю на улицу.

Солнце светит, погода — отличная. Народа, наверно, тьма…Ну да ладно, если что в кабинете у него подожду. Я как-то резко забыла о своем плохом самочувствии, да и знаете? Неважно это. Мои отношения со Стасом — важны, а это нет. Да и я правда себя лучше чувствую, почти нормально, так, лишь легкий упадок сил.

Захожу в ресторан с главного входа — прошмыгну, думаю, мимо хостес, ничего страшного. Не будут сильно на меня ругаться, но вот проблема: никто меня не встречает. Возможно отводят гостей? Только чувствую я неладное. Это какой-то иррациональный страх, на подсознательном уровне скорее, будто вот-вот случится что-то ужасное. А потом я слышу крик…

- Ты сранный ублюдок!

Давыдова я узнаю из тысячи, поэтому резко поворачиваю в зал и несусь туда. В этот момент и происходит страшное: звук разбитого стекла и жесткого, глухого удара, а потом как будто что-то тяжелое уронили. Застываю на миг, но дальше резко ускоряюсь, и когда наконец залетаю в зал, вижу картину маслом: Стас разворачивается и уходит, Ольга бежит за ним, причитая, а мимо меня проходит какой-то огромный, седой мужик, прикрывающий лицо. Весь в крови.

Это, знаете, очень напоминает мне перекресток: я как будто между двух выборов стою сейчас. Пойдешь направо, к любимому попадешь. Утешить его сможешь и бла-бла-бла. Налево пойдешь, спасти его сможешь. Он же, черт бы его побрал, с непростым прошлым. Замазан в скандале. Если этот мужик подаст заявление в полицию — пиши пропало. И я выбираю очевидное, как по мне: я бегу следом за незнакомцем, прихватив стопку салфеток с ближайшего столика.

- Подождите! Мужчина, пожалуйста, подождите!

Красота. Марина бежит, размахивая этими самыми салфетками, а мужик прет вперед, как танк. Седой? Да. Но огромный и очень уж энергичный для такого возраста. Да чтоб его!

- Стойте же вы!

Догоняю и разворачиваю его на себя — злится.

- Фто?!

Ох, черт, сильно он ему зарядил…Смотрю пару секунду в глаза, которые кажутся мне смутно знакомыми, потом протягиваю салфетки и тихо так шепчу:

- Пожалуйста, мы можем с вами поговорить?

***

В центре Питера много разных сквериков, и мы занимаем один из них у пышных кустов сирени. Мужчина моет руки из бутылки только что купленной воды, а вот я уже не так спокойна. Он мне, черт возьми, дико-дико кого-то напоминает, но я понять не могу: кого? А спросить прямо пока не решаюсь. Я вообще не продумала то, как дальше буду действовать и умолять его не подавать никаких заявлений. Как это делают обычно? Особенно в такой ситуации, когда тебе разом и нос разбили, и губу покарябали. Чертов Давыдов! Идиот, твою мать! Какого хрена ты руки свои распускаешь?!