Всегда в цене - Борис Антонович Руденко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это они звонили, – сказал Лосев, и Славич кивнул.
– Я понял. Что хорошего сообщили?
Лосев в нескольких словах пересказал содержание разговора.
– А этот… Казанцев… ты действительно не знал? – спросил Славич.
Лосеву послышалось недоверие и скрытая насмешка в словах Славича, и тогда он взорвался:
– Кто ты такой, чтобы мне не верить? – отчеканил он почти с ненавистью. – Кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывался?
Славич не обиделся.
– Успокойся, – почти равнодушно произнес он. – Меня другое интересует. Если ты не знал, почему они узнали?
– Откуда я!.. Казанцев меня в известность не ставил… Вообще многое мне непонятно. Он уехал как-то неожиданно… В длительную зарубежную командировку – так он сказал. Спокойно тогда мы с ним так поговорили. Он шутил, посмеивался… Сказал, конечно, что теперь я полный хозяин, но я, естественно, воспринял это как констатацию фактического положения. Ну, понятно – он уезжает, право первой подписи теперь у меня… Ни одним словом он не дал понять, что произошли или происходят какие-то перемены. Сейчас, ты подожди!
Лосев вновь схватил телефон и принялся накручивать диск.
– Сейчас я позвоню в офис… Все это какая-то ерунда…
Междугородная станция не отзывалась. Он выругался и бросил трубку.
– Подожди, – внезапно потрясенно произнес он. – Этот скот по телефону что-то такое сказал про Казанцева. Что, мол, тебе – то есть мне – будет как ему… Это что же, они его убили, что ли?
Славич махнул рукой.
– С чего ты взял? Мало ли что они скажут! На девяносто процентов все их речи – просто дешевые понты. Ты мне поверь, я их хорошо знаю. Если бы бывший хозяин был убит, тебя знаешь как начали бы трясти! Ты же был бы первым подозреваемым.
– Это верно, – Лосев не совсем к месту засмеялся и осекся. – Что же теперь будем делать?
– То же, что и делали, – спокойно ответил Славич. – Неожиданность какая, что ли? Мы ведь ждали, что не сегодня завтра они наедут. Вот и дождались.
– Вот и дождались, – машинально повторил Лосев.
– Только… – Славич замялся и слегка усмехнулся. – Только если ты сам не передумаешь.
– Что ты имеешь в виду? – Лосев подозрительно воззрился на Славича, и тот ответил ему взглядом в упор.
– Если ты действительно теперь хозяин, тебе одному решать, как жить дальше. Мы тебе, извини, не указ.
После этой фразы они продолжительное время яростно сверлили друг друга глазами.
– Идите, Игорь Николаевич, – произнес Лосев почти нежно. – Я вас понял. И прошу покорно на подобные темы со мной больше не говорить.
– Ладно, – теперь Славич ухмыльнулся почти добродушно, что Лосева ничуть не воодушевило. Добродушие к такой свирепой, по стойкому мнению Лосева, роже совсем не шло.
Славич шагнул к двери, но Лосев ухватил его за руку.
– Стой! – сказал Лосев. – Подожди! Иди скажи Прелину, что через час общее собрание. Всего Городка. Все, кроме детей, пусть приходят в первый цех!..
* * *
Люди замолчали, когда Лосев вошел в распахнутые настежь широкие двери помещения. Он знал их всех – хуже или лучше, одни нравились ему больше, другие меньше, а третьи не нравились совсем, но каждый из них был членом его семьи, и сейчас он почувствовал это необычайно отчетливо. Он заранее приготовил первую фразу, с которой собирался начать, но вдруг понял, что любая заготовка сейчас прозвучит фальшиво. Он замедлил шаги, остановился и попытался улыбнуться.
– Мы давно не собирались, – сказал он. – Не было повода, наверное… А вот сейчас повод появился. У нас возникла одна проблема, которую нам придется решать вместе.
Он помолчал, оглядывая стоящих вокруг него людей.
– Сегодня мне позвонили и потребовали продать свой пай в нашей фирме.
– Кто? – выкрикнул вечно нетерпеливый Геворк и, получив толчок от жены, смущенно опустил глаза.
– Они не представились, – ответил Лосев. – Собственно, вы знаете, что происходило вокруг Городка в последнее время. Недавно напали на наш автобус. Немного раньше нам настоятельно пытались всучить кредит. Теперь я понимаю зачем. Кредит, по которому расплатились бы мы своим домом. А сегодня был этот звонок… Суть в том, что какая-то структура хочет прибрать Городок к рукам. И в средствах себя не стесняет. Мы должны решить, как поступать дальше.
– Какая структура-то? – недовольно спросил кто-то из задних рядов. – Что за темный лес?
– Повторяю, – сказал Лосев чуть громче, – они не представились. И вряд ли представятся. Это ни к чему, когда любые операции можно провести через подставную фирму. Но если вы хотите, чтобы я назвал все своими именами, – я так и сделаю. Это бандитская структура. Наш Городок понравился какой-то банде. Я не вполне пока понимаю почему, но вряд ли это так существенно.
– А почему мы должны решать?
Это спросил Грачик Делорян. В вопросе его содержался скрытый вызов, и Лосев с горечью подумал: не ко времени, неужели он не понимает!
– Ваши акции – вы и решайте, – продолжал Делорян. – Мы люди маленькие. Если у меня кто-нибудь попросит – я же к вам не пойду.
– Это верно, – терпеливо кивнул Лосев. – Акции мои. Но дело тут не только в этом. Оказалось, что Казанцев передал свой пай мне…
– Вах! Прямо так оказалось? – насмешливо воскликнул Делорян.
– Я узнал об этом только сегодня, – холодно произнес Лосев. – Я не знаю, какие причины побудили его поступить подобным образом. Мне неизвестно, где сейчас сам Казанцев. И пока я не получу ответы на эти два вопроса, все остается по-прежнему. Но это неважно. Главное в другом. Если я отказываюсь, всех нас ждут серьезные осложнения. Те, кто собирается забрать контроль над Городком, будут добиваться своего любыми средствами. Надеюсь, вы понимаете, что это значит… в свете недавних событий.
– А я не понимаю, Валерий Петрович, – раздался чей-то желчный голос.
Лосев повернулся. Вперед проталкивался Панкин – программист, которого Казанцев отыскал в аналитическом управлении аж бывшего союзного Совета Министров. Панкин одним из последних переехал в Городок. После разрушения прежних государственных структур он долго мыкался без постоянной работы. Это казалось бы непонятным – специалист он был действительно классный, – если б Лосев не успел его узнать. Почти с первых минут возникло предчувствие, что с Панкиным будет непросто. Этот худой человек с постоянным выражением обиды и подозрения на костлявом лице был убежден, что окружающий мир создан с единственной целью – обижать и обманывать его при каждом удобном случае. Вместе с ним в Городок приехали жена и десятилетняя дочь. Лосеву нравилась эта милая, тихая женщина, чья застенчивая улыбка словно
