Смысл ночи - Майкл Кокс

Она обладала преувеличенной фарфорово-кукольной красотой, но облагороженной и одухотворенной. Глаза с тяжелыми веками — миндалевидные и угольно-черные, в цвет волос — резко выделялись на бледном, как ноябрьская луна, лице. Возможно, нос у нее был чуть длинноват, а верхняя губа чуть коротковата; возможно, родинку на левой щеке кто-то почел бы за изъян. Но красота мисс Картерет заключалась не в безупречности отдельных черт, она казалась чем-то гораздо большим, нежели просто совокупность составных частей, — так исполненная музыка превосходит нотную запись.

Я с первого взгляда возжелал мисс Эмили Картерет столь страстно, как никогда прежде не желал ни одной женщины. Ее душа словно поманила к себе мою душу, и мне ничего не оставалось, кроме как покорно последовать за ней. Однако, если мне удастся подтвердить свою подлинную личность, мы окажемся троюродными братом и сестрой, связанными кровью Дюпоров. При сей волнующей мысли мое влечение к девушке лишь возросло.

Миссис Роуторн вернула меня от грез к действительности.

— О, мисс, — проговорила она возбужденным тоном, — тут джентльмен к вашему отцу.

— Спасибо, Сюзан, — спокойно ответствовала мисс Картерет. — Пожалуйста, подайте чай в гостиную. И скажите Мэри, что она может уйти домой, коли хочет.

Миссис Роуторн сделала легкий реверанс и сбежала по ступенькам обратно в кухню.

— Мистер Глэпторн, полагаю. Прошу вас сюда.

Теплый низкий голос мисс Картерет обладал затаенной нежной мелодичностью, наводившей на мысль об альте, играющем в пустом помещении.

Я проследовал за ней в комнату, откуда она минуту назад вышла. Там были опушены шторы и зажжены лампы. Она встала спиной к окну и медленным движением руки пригласила меня сесть в маленькое обитое тканью кресло.

— Мисс Картерет, — начал я, глядя на нее снизу вверх, — у меня просто нет слов. Ужасная новость. Если я могу чем-нибудь…

Она прервала маленькую соболезнующую речь, которую я собирался произнести.

— Благодарю вас, мистер Глэпторн, но я не нуждаюсь в вашей помощи — полагаю, именно это вы собирались предложить мне. Мой дядя, лорд Тансор, уже обо всем позаботился.

— Мисс Картерет, — сказал я, — вы знаете мое имя, а следовательно, знаете также, что мы с вашим отцом условились встретиться сегодня по одному конфиденциальному делу. — Я умолк, но она не произнесла в ответ ни слова, а потому я продолжил: — Я явился сюда как полномочный представитель мистера Кристофера Тредголда, главы фирмы «Тредголд, Тредголд и Орр», чье имя, полагаю, тоже вам знакомо.

Она выжидательно смотрела на меня, по-прежнему храня молчание.

— Я обязался подробно информировать мистера Тредголда о каждом своем шаге здесь и, разумеется, должен выполнить данное обязательство. Позвольте спросить… можете ли вы рассказать мне… как произошло это ужасное событие?

Мисс Картерет ответила не сразу, но отворотилась прочь и несколько мгновений молчала, упершись взглядом в опущенную оконную штору. Потом, по-прежнему стоя спиной ко мне, она начала ровным, обыденным тоном рассказывать, как вчера около шести часов вечера отцовскую лошадь — ту самую коренастую вороную лошадку, на которую он взбирался при мне во дворе гостиницы «Георг», — нашли без седока в парке, на тропе, ведущей из Молсийского леса. Отправленные на поиски люди вскоре обнаружили мистера Картерета за деревьями у обочины тропы, неподалеку от въезда в парк со стороны Одстокской дороги. С обезображенным побоями лицом и размозженной головой, он был еще жив, но без сознания. Несчастного отвезли на повозке в усадьбу, где его тело находится и сейчас. Лорд Тансор, немедленно поставленный в известность о случившемся, послал в Питерборо за своим врачом, но мистер Картерет скончался до приезда медика.

— Похоже, за ним следовали от самого Стамфорда, — сказала мисс Картерет, поворачиваясь ко мне и вперяя в меня пристальный взор.

За последние несколько месяцев в округе произошло несколько подобных нападений, совершенных шайкой из четырех или пяти головорезов, которые имели обыкновение преследовать по пятам фермеров и прочих торговцев, предположительно возвращавшихся домой с рынка с набитыми кошельками. Всего неделю назад жестокому ограблению подвергся один фермер из Булвика, но до сих пор обходилось без смертельных исходов. Бесчинства разбойничьей шайки вызвали негодование местных жителей и стали предметом яростных призывов к действию, раздававшихся со страниц «Стамфорд меркьюри».

Мисс Картерет неподвижно стояла передо мной, глядя на меня сверху вниз, а я неловко ерзал в узком креслице, точно проштрафившийся школьник, получающий выговор от учителя.

У нее был в высшей степени необычный немигающий взгляд, какого я не встречал никогда прежде. Темные бездонные глаза хранили непроницаемое выражение и казались некими совершенными механическими устройствами. Они с первой же секунды напомнили мне линзы моих фотокамер: холодные, проницательные, всевидящие, бесстрастно подмечающие, улавливающие и запечатлевающие все мельчайшие детали и особенности любого объекта в поле видимости, но не выдающие никаких эмоций. Пристальный взгляд мисс Картерет, одновременно бесстрастный и всезнающий, приводил меня в сильнейшее замешательство, вызывая своего рода паралич воли. Она определенно тотчас же поняла, кто я такой и что собой представляю под всеми своими личинами. У меня возникло отчетливое ощущение, будто эти глаза мгновенно узрели все мои грехопадения, все безнравственные поступки, совершенные мной при свете дня или под покровом ночи; они увидели также, на что я способен и что совершу однажды, когда явится удобный случай. Внезапно меня охватил безотчетный страх перед девушкой, ибо я вдруг со всей ясностью осознал: я обречен любить ее, но без взаимности.

Тут появилась миссис Роуторн с подносом. Мисс Картерет наконец-то отошла от окна и села напротив меня. Она разлила напиток в чашки, и мы стали пить в молчании.

— Мисс Картерет, — после продолжительной паузы заговорил я, — мне трудно обращаться к вам с такой просьбой, но, как я уже сказал, мне необходимо представить мистеру Тредголду по возможности полный отчет о последних ужасных событиях. Посему я должен выяснить точные обстоятельства смерти вашего отца. Вполне вероятно, и даже наверняка, я был последним, кто видел мистера Картерета живым, если не считать напавших на него грабителей — а значит, я стал невольным участником трагедии. Но мне хотелось бы также, чтобы вы считали меня своим другом — и другом вашего отца, поскольку, хотя мы с ним познакомились только вчера, я успел проникнуться к нему приязнью и уважением.

Мисс Картерет поставила чашку на столик.

— Я вас совсем не знаю, мистер Глэпторн, — промолвила она. — Мне известно лишь, что вы доверенное лицо мистера Тредголда, что вчера мой отец отправился в Стамфорд на встречу с вами и что он намеревался пригласить вас сюда для продолжения вашего разговора. Отец распорядился приготовить для вас комнату, и вы, конечно же, можете оставаться здесь столько времени, сколько вам понадобится, чтобы составить отчет для мистера Тредголда. Уверена, сразу по завершении дела вам захочется поскорее вернуться в Лондон. Миссис Роуторн проводит вас в вашу комнату. — С этими словами она встала и позвонила в колокольчик, вызывая домоправительницу.

— Всего доброго, мистер Глэпторн. Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь к миссис Роуторн.

— Мисс Картерет, я не в силах выразить скорбь…

— Не вам скорбеть о случившемся, — перебила она. — Вы очень любезны, но я не нуждаюсь в вашем сочувствии. Оно мне не поможет. Мне ничто не поможет.

Буквально через несколько секунд в гостиную вошла миссис Роуторн (я достаточно хорошо знал домоправительниц, чтобы по скорости появления сей почтенной дамы с уверенностью предположить, что она подслушивала). Я слегка поклонился мисс Картерет и проследовал за домоправительницей в вестибюль.

Спустя пару минут я был введен в маленькую уютную комнату на третьем этаже. Подняв штору на одном из двух окон, я увидел внизу переднюю лужайку и рощу, за которой находились Южные ворота. Потом я лег на кровать, закрыл глаза и попытался обдумать ситуацию.

Но мисс Картерет никак не выходила у меня из головы, и, сколь ни старался я направить мысли на письмо мистера Картерета к моему работодателю, перед моим умственным взором неотступно стояли ее огромные черные глаза с тяжелыми веками. Я попробовал думать о Белле, но у меня не получилось. В конечном счете я достал бумагу, перо, чернила и принялся составлять отчет об обстоятельствах смерти секретаря лорда Тансора, ставших мне известными со слов мисс Картерет.

Ко времени, когда я закончил письмо и съел легкий ужин, принесенный на подносе миссис Роуторн, уже стемнело. Я отворил окно, испытывая потребность немного подышать холодным вечерним воздухом, и в следующий миг тишину нарушили волшебные звуки фортепиано.