Шуттовские деньги - Роберт Асприн

Хансену повезло. Супермалявка так озаботилась проблемой нутрий, что пропустила мимо ушей слово «мадамочка».

Рвач и Усач собрали оружие у тех легионеров, которых выбросило за борт, и сложили горкой на фордеке,, после чего, недовольно ворча, спрыгнули за борт. Хансен завел двигатель на небольшую мощность, чтобы не увеличить течь, и катер поплыл к берегу, где собралось уже с полдюжины зевак. Нутрии больше не давали о себе знать.

Наконец ноги легионеров, державшихся за планшир, коснулись дна, и они, оторвавшись от катера, пошли к берегу вброд.

Хансен указал вперед и сказал Супермалявке.

– Бери канат и кидай ребятам на берегу. Они нас подтянут.

Супермалявка положила на палубу свой автомат и отвернулась, чтобы подобрать свернутый канат. А когда она обернулась, наткнулась на дуло собственного автомата, зажатого в руках Хансена.

– Ну, мадамочка, а теперь без глупостей, – распорядился он. – Пушка теперь только у меня одного. Не хотелось бы стрелять в такую красотку.

– Ты обманул нас! – вскричала Супермалявка. – Ты нарочно налетел на эту мель!

– Ну нет, мадамочка, это просто у меня ошибочка вышла. Но мне до сих пор в жизни везло как раз потому, что я умею из ошибок выгоду извлекать. Ну, а теперь, ручки вверх, быстренько, ежели не возражаете.

На борт уже забирались парни с фактории и расхватывали оружие.

Армстронг развернулся в воде и одарил Хансена гневным взглядом.

– Ты что же – сдаешь нас мятежникам?

– Не совсем так, мистер, – осклабился Хансен. – Я сам мятежник, так оно верней будет. И доставлю я вас к Ле Даку Тэпу, а уж он решит, что с вами делать. Скажет – отдать вам ваши пушки, нет вопросов, мигом получите их обратно. А пока что рисковать не стоит.

В это мгновение ярдах десяти впереди из леса к берегу вперевалочку спустился крупный грызун.

– Что это за тварь? – спросил Рвач.

– Это? А, это нутрия, – небрежно отозвался один из «факторщиков», поигрывая парализатором. – Вкуснятинка, пальчики оближешь. Мухи не обидят. Никакого вреда от них.

Супермалявка была готова испепелить Хансена взглядом.

– И про нутрий наврал! Хансен самодовольно ухмыльнулся.

– Не без того.

На промокших пленных надели наручники и повели по узкой тропке к лагерю повстанцев. Шли без особой спешки, так что добирались до лагеря почти целый час.

Их окликнул дозорный.

– Кого ведешь, Хансен?

– Да вот, солдат веду. Шлялись, искали лагерь. Что за дело у них, не знаю, но негоже, чтобы они с пушками тут разгуливали, верно? Вдруг поранят кого.

– Еще как поранят, когда я до тебя доберусь! – процедила сквозь зубы Супермалявка, гневно глядя на Хансена.

– А форма на них – совсем, как у того капитана, с которым Тэп уж, считай, неделю как разговоры разговаривает, – заметил стражник. – Если это подчиненные того капитана, ему, может, и не понравится, что они в наручниках.

– Знаешь, ежели они чьи-то там дружки, нечего с пушками по лесу разгуливать, – буркнул Хансен. – Тэп сам решит – на то он и командир. Ну, чего встали, топайте, – и он поторопил пленных к командирской палатке.

У палатки на складной табуретке сидела женщина в красном платке, повязанном поверх пышных черных волос. Она держала наперевес старое охотничье ружье.

– Привет, Хансен, – сказала она. – У Тэпа совещание по делам бизнеса, так что придется обождать.

– По делам бизнеса? – не веря своим ушам, пер спросил Хансен. – Какого черта, Пилар, что у вас творится? Тэп не тронулся ли умом на старости лет?

– Наоборот. Умом на старости лет обзавелся, – проговорил человек в повстанческом камуфляже, выйдя из палатки. А следом за ним вышел мужчина в черной форме Космического Легиона.

– Тэп! – ахнул Хансен. – Прощеньица просим, я тебя не хотел обидеть.

– Капитан! – почти одновременно с Хансеном проговорил Армстронг. – Скажите этому человеку, пусть нас освободят!

– Вам знакомы эти люди? – вздернув брови, спросил Тэп у капитана.

– Безусловно, знакомы. Надеюсь, если они не совершили ничего более ужасного за исключением попытки разыскать меня, вы освободите их.

– Только мадамочку эту не отпускай, Тэп. Или дайте мне фору, чтоб я деру дать успел, – попросил Хансен, с ужасом поглядывая на Супермалявку.

– Это я виноват, – признался Шутт и обнял Тэпа за плечо. – И я должен извиниться перед всеми вами. Мне представлялось крайне важным сохранить все в секрете, но видимо, я несколько переусердствовал. Я должен был предвидеть, что мои люди отправятся разыскивать меня, если я не дам о себе знать, и что при их столкновении с вашими людьми могут возникнуть серьезные недоразумения.

– Сохранение военной тайны – это мне понятно, – сказал Армстронг, потирая затекшие запястья. Только что, повинуясь кивку Тэпа, Хансен снял с него наручники. – Если мой командир мне чего-то не говорит, значит, у него на то есть веские причины. Значит, вы по очень важному делу отправились к этим мятежникам, иначе не стали бы рисковать, капитан.

– Все правильно, – улыбнулся Шутт. – И вы прибыли как раз в то время, когда мы занимались окончательной шлифовкой деталей. Мятежники согласны прекратить мятеж! Они вернутся в Атлантис и начнут мирное соревнование с правительством!

– Правда? – У Армстронга отвисла нижняя челюсть. – Ну, это просто блестяще, сэр, просто блестяще! Но как же вам удалось уговорить их?

– Это было не так уж и сложно, когда я понял, какова ментальность ландуранцев, – сказал Шутт. – Мне только и нужно было – пообещать им, что я им посодействую в сооружении самых грандиозных «американских горок» в галактике.

Дневник, запись No 420

Решение моего босса вступить в деловые отношения с мятежниками оказалось правильным. Отбросив былую враждебность, Ле Дак Тэп продемонстрировал завидный прагматизм. Мой босс с радостью следил за тем, как Тэп вникает во все детали, как он проявляет готовность отказаться от всяких догм в пользу достижения реальной цели. Они вдвоем засели за проект возращения повстанческой армии к мирной жизни – в качестве предпринимателей.

Отработав вчерне главные пункты плана, мой босс вернулся на базу Легиона и приступил к своей части работы по созданию альтернативного парка аттракционов. Начал он с того, что приобрел большой участок земли, расположенный прямо напротив того, где велись работы по сооружению муниципального парка. Настоящими владельцами этого участка стали лидеры повстанцев, теперь составившие корпорацию. Надо сказать, эта деятельность им приглянулась куда больше, чем жизнь в лагерях посреди джунглей. Поскольку ландурские законы не позволяли иностранцам покупку земли и участие в местных предприятиях, моему боссу приходилось действовать через подставных лиц. Он щедро одалживал деньги новообращенным владельцам парка и приглашал на Ландур экспертов для оказания помощи в строительстве.

Естественно, местные власти ото всего этого были не в восторге.

Шутт только успел приноровиться к ритму гребного тренажера, установленного в фитнесс-центре отеля, как зазвонил его наручный коммуникатор. У Шутта было большое искушение не ответить на звонок. Так хотелось целиком отдаться тренировке – ведь у него выпала целая неделя, проведенная в лагере повстанцев. Но на табло красовались буквы «СРОЧНО», а это значило, что Мамочка сочла дело достаточно важным для того, чтобы прервать тренировку командира.

– Шутник слушает, – сказал Шутт отложив одно весло и поднеся руку с коммуникатором к губам,

– Ужасно неловко отвлекать тебя, милашка, – проворковала Мамочка. – Но тут притащились две большие местные шишки, говорят – срочно надо повидаться с тобой. Они у тебя значатся в списке тех, кого можно впускать, так что я тебя извещаю. Ну, так их впустить, или ты приоденешься для начала? Они такие злющие – просто Дым из ноздрей валит.

– Все зависит от того, кто это такие, и по какому делу, – спокойно отозвался Шутт. – Надеюсь, ты спросила у них об этом?

– А как же, миленький, сейчас посмотрю. Та-ак… – Противного зовут полковник Мейз, а уродливого – Борис Истмэн. Говорят, ты их знаешь. Насчет того, по какому делу они приперлись – Мейз упомянул подкуп, шпионаж и пособничество преступным элементам. Так ты, что же, опять напроказничал?

– Да не сказал бы, – уклончиво ответил Шутт. – Но повидаться с ними все-таки придется. Через пять минут буду в кабинете.

– Так им и передам, – сказала Мамочка и после небольшой паузы добавила: – Но ведь привести себя в божеский вид ты не успеешь. Или ты не собираешься переодеваться для встречи с ними? Ай-яй-яй, нехорошо.

– Если им не терпится повидаться со мной, не стоит заставлять их ждать, – объяснил Шутт. – И потом, если я явлюсь перед ними в спортивном костюме, это будет означать, что я так спешил их принять, что даже не допустил мысли о том, чтобы потратить время на переодевание.