Нож винодела - Эрик Ле Болок

Мэрша направилась в контору гаража, а Надя тем временем пыталась умерить пыл журналистов. Кюш принял решение позвонить Журдану, чтобы сообщить об обнаружении нового трупа.

— Ладно, я пошел.

Номер Журдана набирался автоматически.

— Журдан слушает!

— Это Кюш.

— Надеюсь, на сей раз с доброй вестью.

— Нет, не совсем. Тут настоящая бойня! Сначала мы думали, что Фабр отправился в катакомбы для передачи денег. Мы нашли у него квитанцию о снятии с банковского счета пятидесяти тысяч евро, но не сами деньги.

— Да, из-за ваших штучек мне пришлось присутствовать на вскрытии Фабра, и там обнаружилась небольшая часть суммы. Ладно, вы напали на след?

— У меня был один, но сейчас исчез. Я думал о Барбозе, однако его только что обнаружили в гараже, на дне резервуара для отработанного масла.

— Что за грубые шутки! Вас на две секунды нельзя оставить — сразу нате вам, покойник. Вы просто над всеми смеетесь, Кюш! Как мне пришло в голову поручить вам это дело? Вам это не по плечу! А знаете, почему я поддержал ваше прошение о переводе?

— Нет…

— Чтобы избавиться от вас и ваших методов!

— Хорошо, если вы дадите мне возможность вставить слово, то у меня остается два подозреваемых: Дютур и Андре.

— Словом, за неимением действительно причастных, остаются лишь эти двое, так, что ли?

— Пожалуй…

— Раз уж на то пошло, вы арестуете мне их в качестве превентивной меры. По крайней мере, хоть их защитим.

— Что-нибудь предпринимается для членов содружества?

— Я этим занимаюсь, с минуты на минуту ждите группу.

— Мэрша будет довольна.

— Для вашего сведения, Кюш, я приеду завтра вместе с прокурором Пуаре. Я собираюсь взять все в свои руки.

— Ясно.

— Завтра в девять часов пресс-конференция. Надо будет очистить ваш бордель.

С помощью одного из криминалистов Сельпрен вытащил труп из резервуара. Он положил его в пластиковый мешок и застегнул молнию. У гаража стоял фургон-рефрижератор, готовый перевезти тело в морг службы судебной медицины в Либурне.

— Ну что, Сельпрен, сколько времени он провел там?

— Тело выглядит размягченным. Оно вздуто, разложение уже затронуло туловище. Растяжение брюшины очевидно. Я отмечаю также темно-коричневый цвет, глаза выпучены, губы раздуты.

— Это означает, что он тут уже несколько дней?

— Да, это очевидно. Трупного окоченения не наблюдается. Кроме того, имеются диффузные кожные отслоения, характерные для человека, который провел там не меньше недели.

— Значит, он не мог убить ни Шане, ни Фабра.

— Нет, я уверен.

— Тебе удалось установить причину смерти?

— Трудно с ходу сказать. На дне мы нашли большой раздвижной ключ. Возможно, это орудие убийства, так как я обнаружил рану на голове. Имеется кровоподтек на уровне скальпа и, вероятно, перелом височной кости. Он мог также задохнуться во время погружения. Вскрытие позволит мне исследовать его трахею и легкие, чтобы точно установить это.

— Ну и дерьмо… Ладно, спасибо…

Кюш подводил с Надей итоги с учетом заключений доктора и сообщил о разговоре, состоявшемся у него с Журданом:

— Старски, большой начальник требует арестовать Анжа и Андре.

— Да, понимаю.

— Я вызову Мартена с Нгуеном, чтобы они занялись Андре, а потом возьмемся за Дютура. А ты пока установи личность этих месье…

Он кивнул в сторону Анри и Стефана.

— Сию минуту!

Кюш достал из кармана мобильник:

— Мартен, это Кюш. Я только что говорил с Журданом, мы должны арестовать Анжа и Андре. Я беру на себя Дютура, мы как раз на месте. А ты займись Андре, он у мадам де Вомор, ждет известий.

— О'кей, патрон! Какая удача ваш звонок, вы будете довольны…

— Что там еще?

— Вместе с Нгуеном мы спустились в катакомбы и нашли чемоданчик, полный денег…

— Прекрасно! Наверняка пятьдесят тысяч евро Фабра… Отличная работа.

— Это еще не все, босс…

Кюш продолжал разговаривать, в то время как Надя записывала сведения о водителях автоцистерны.

Через две минуты он выключил телефон, и Надя возвратилась к нему.

— Думаю, придется отправить Анжа в каталажку.

— Ему это не понравится.

— А мне плевать после того, что я сейчас узнал.

— Что именно?

— Расскажу позже, но действуем спокойно, иначе журналисты разбушуются…

Надя подошла к механику, стоявшему возле резервуара:

— Месье Дютур, можно вас на минутку?

— Да, чем могу служить?

— Я отвезу вас в город, мне надо задать вам еще несколько вопросов.

— Но ведь у меня работа!

— Послушайте, а у меня приказ.

— Что? Это еще что за ерунда? Я ничего не сделал!

Надя немедленно отреагировала:

— Месье Дютур, у вас здесь есть шкафчик для одежды?

— Да, но…

— Отройте его, пожалуйста.

— А если я откажусь?

— Это займет чуть больше времени, вот и все!

Кюш ходил взад-вперед за спиной Дютура. Его кабинет в мэрии стал чем-то вроде форта Аламо,[37] окруженного журналистами.

— Послушайте, у нас большая забота… или, вернее, у вас большая проблема. Два человека, которые купили ваше виноградарское хозяйство, мертвы. Одному из них вы угрожали при свидетелях, и в отделе криминалистического учета имеется ваше досье, длинное, как Гаронна.

— Купили… нет, вы только послушайте! Они украли мою землю!

Надя Маджер сидела за портативным компьютером напротив Анжа и записывала его показания.

— Расскажите мне еще раз о вечере семнадцатого июня.

— Это было уже давно, а я не веду записей!

— Придется вам все-таки рассказать мне, откуда это у вас.

Кюш показал книгу в кожаном переплете, помещенную в целлофановый пакет.

— Это мое, фамильная Библия.

— Это не Библия, а молитвенник.

— Ну и что, зачем играть словами!

— Мы не играем, месье Дютур. Вы предстанете перед судом за преднамеренное убийство, и на этот раз выйдете не через год. Почему этот молитвенник оказался у вас в шкафу? Откуда вы его взяли?

— Он принадлежал моей матери.

— Возможно, вы не заметили, но на третьей странице есть слова «Моему верному другу» и подпись монсеньора Леру, архиепископа Бордо. Вы с ним в близких отношениях?

Тем временем в комнату вошел дежурный полицейский в сопровождении Луизы Рапо.

— А-а… здравствуйте, проходите.

Она увидела сидящего на стуле Дютура:

— Что он еще натворил? Твой папа был бы недоволен, увидев, каким ты стал. А ведь в прошлую пятницу я тебя уже отчитывала.

При этих словах механик опустил голову.

— Вот, взгляните.

Взяв молитвенник, капитан протянул его помощнице священников.

— Точно, это тот самый молитвенник. Отец Анисе всегда брал его с собой.

Полицейский искоса взглянул на свою напарницу:

— Это все, что я хотел знать.

— Эй, минуточку, это действительно его книга, но он был уже мертв, я ни в чем не виноват.

Кюш сделал знак Дютуру молчать, провожая старую даму до двери.

— Проводите, пожалуйста, мадам Рапо до дома священника…

Кюш вернулся к столу:

— Анж, вы в тупике, придется сказать нам все, что вы знаете. Суд может учесть это. Через несколько минут мы продолжим допрос.

Дежурный полицейский встал и вышел из комнаты вместе с Анжем Дютуром. Надя и Кюш остались в кабинете одни.

— Босс, а что будем делать с этим?

Надя протянула долговую расписку, находившуюся в молитвеннике священника. На ней стояли подписи Анисе и Кинсли.

— Эта славная бумажка для Клемана.

— Так что с Дютуром?

— Нгуен с Мартеном обследовали сейчас катакомбы…

Они вышли из машины, Нгуен держал Андре за наручники, заставляя его идти вперед. Их забросали вопросами, на которые они не отвечали. Сверкали фотовспышки. Мартен прокладывал путь в толпе.

— Браво, полиция! Я уже вижу завтрашние заголовки в газетах.

Мартен проводил смотрителя винных хранилищ в мэрию.

— Вы не пожелали закрыть лицо, придется брать на себя ответственность до конца.

— А я и беру, мне не в чем себя упрекнуть.

Мартен усадил его в холле, прикрепил наручники к чугунному радиатору. Затем дал инструкции двоим полицейским:

— Никто не должен с ним говорить, и чтобы ни одного журналиста в мэрии. — И повернулся к Андре: — Ну вот, сидите спокойно здесь, мы скоро вернемся.

— А куда мне, по-вашему, идти?

Лейтенанты Мартен и Нгуен вошли в кабинет, где Кюш и Маджер пребывали в раздумье.

— Поздравляю, ребята, неплохая работа! Ну? Как все прошло с Андре?

Нгуен заговорил:

— Он не хотел, чтобы его забирали. Говорил, что боится за мадам де Вомор. Упирался. Пришлось надеть ему наручники.

— Итак, у нас под стражей двое подозреваемых. И теперь надо распутать все это. А времени только до завтрашнего утра…