Разум и чувство - Джейн Остен

– Мне кажется, – сказала она, – что маленький дом для них даже удобнее, поскольку более соответствует размерам семьи и доходов.

Из этого полковник с большим удивлением заключил, что, получив приход, мистер Феррарс все же намерен вступить в брак, поскольку он ни минуты не сомневался, что Делафордский приход не сможет обеспечить молодому человеку привычный уровень жизни, и поспешил это объяснить:

– Приход дает такой маленький доход, что не сможет обеспечить даже одинокого человека. Мистер Феррарс никак не сможет жениться, если будет располагать только этой суммой. К сожалению, ничего другого в моем распоряжении нет. Если же мне представится случай оказать ему другую услугу, мое мнение о нем должно слишком уж резко перемениться, чтобы я этого не сделал. То, что я могу предложить ему сейчас, – всего лишь ничтожная малость, которая нисколько не приблизит его к осуществлению заветного желания. Нет, жениться он определенно не сможет. Во всяком случае, боюсь, это сможет произойти не слишком скоро…

Именно последняя фраза, неверно истолкованная, оскорбила чувствительность миссис Дженнингс. Но после изложения беседы полковника Брэндона и Элинор у окна благодарность, которую та выразила ему на прощание, могла показаться и достаточно прочувствованной, и вполне достойно выраженной, даже в том случае, если бы ей действительно сделали предложение.

Глава 40

– Итак, мисс Дэшвуд, – многозначительно проговорила миссис Дженнингс, как только полковник ушел, и улыбнулась. – Я не спрашиваю, что вам сказал наш гость, и, право же, я постаралась сесть подальше, чтобы даже невольно не подслушать ваш разговор, но все-таки кое-что слышала. И должна вам сказать, что в жизни не была так рада. От всего сердца желаю вам огромного счастья.

– Благодарю вас, мадам, – ответила Элинор. – Для меня все это и правда большая радость. Я высоко ценю доброту и расположение полковника Брэндона. На его месте немногие поступили бы так же. Он способен на истинное сострадание. Вы знаете, я так удивилась…

– Милая моя, что-то вы слишком скромничаете. Лично я вовсе не удивилась. По правде сказать, я ничего другого и не ждала.

– Я понимаю, вы много лет знаете полковника и вам хорошо известны его доброта и благожелательность. Однако никто не мог предвидеть, что случай представится так скоро.

– При чем тут случай? – удивилась миссис Дженнингс. – Для мужчины главное – решиться, а уж случай он всегда сумеет найти. Так что, милочка, от всего сердца поздравляю вас и желаю всего самого наилучшего. В мире еще встречаются счастливые пары, и я не сомневаюсь, что скоро такую увижу.

– И даже поедете для этого в Делафорд? – улыбнулась Элинор.

– А как же вы думали! Кстати, я совершенно не понимаю, почему полковник назвал дом нехорошим. На мой взгляд, дом просто превосходен.

– Он только сказал, что его следует обновить.

– Что же он этого не сделал? Кому же еще этим заниматься, если не ему?

Вошедший лакей доложил, что экипаж ждет, и миссис Дженнингс начала поспешно собираться:

– Ну вот, пора ехать, а я еще не сказала всего, что хотела. Впрочем, ладно, поговорим вечером. Тогда нам уж точно никто не помешает. Я не приглашаю вас сопровождать меня, понимаю, что все мысли у вас заняты другим и вам сейчас не до общества. Наверное, вы сейчас поспешите рассказать о своей радости сестре?

Марианна вышла из гостиной вслед за полковником.

– Конечно, я расскажу Марианне. Но больше пока ни одной живой душе.

– Вот как? – огорчилась миссис Дженнингс. – Значит, я не могу и Люси рассказать? Я сегодня же собиралась заехать в Холборн.

– Нет, мадам, прошу вас. Отсрочка на один день большого значения не имеет, а мне кажется, что прежде всего следует уведомить мистера Феррарса. Для него уж точно дорог каждый час. Ему же еще предстоит получить сан.

Полученное разъяснение чрезвычайно удивило миссис Дженнингс. Она совершенно не поняла, почему мистера Феррарса необходимо непременно поставить в известность о предстоящем событии, да еще в такой спешке. Однако она очень скоро нашла подходящую причину и воскликнула:

– О да, конечно, я понимаю. Значит, это будет мистер Феррарс? Что ж, тем лучше. И конечно же ему следует как можно скорее получить сан. Милая, как я счастлива, что между вами и этот вопрос решен. Но только, по-моему, вам писать не вполне удобно. А почему не полковник? Кто, как не он, должен это сделать?

Начало восторженного монолога миссис Дженнингс осталось для Элинор не вполне понятным, однако она не стала вдаваться в детали и ответила только на последний вопрос:

– Полковник Брэндон настолько деликатен, что ему неловко самому сообщить мистеру Феррарсу о своем намерении.

– И он поручил это вам? Странно, однако, у него проявляется деликатность. Но не буду вам мешать, – добавила она, заметив, что Элинор уже приготовилась писать. – Делайте, как вам лучше. Но все равно это самое приятное известие, какое мне довелось услышать с тех самых пор, как я узнала, что Шарлотта благополучно разрешилась.

Миссис Дженнингс вышла из комнаты, но тут же вернулась.

– Милая, я снова подумала о сестре моей Бетти. Мне было бы очень приятно устроить ее к такой хорошей хозяйке. Но не знаю, годится ли она в камеристки. Горничная она отличная, это точно, да и швея искусная… Впрочем, у вас еще будет время подумать обо всех мелочах.

– Конечно, мадам, – машинально ответила Элинор, не вдумываясь в смысл обращенных к ней слов. В тот момент она мечтала лишь об одном – поскорее остаться одной.

Она никак не могла решить, с чего начать письмо Эдварду, как все изложить. С первого взгляда задача могла показаться несложной, но только не для Элинор. С пером в руке она склонилась над листом бумаги, раздумывая, как сказать не слишком много, но в то же время и не слишком мало. Из задумчивости ее вывело появление в гостиной Эдварда.

Он собирался всего лишь оставить карточку, заменив тем самым прощальный визит, но в дверях столкнулся с хозяйкой дома. Миссис Дженнингс извинилась, что не может вместе с ним вернуться в дом, и потребовала, чтобы он немедленно отправился в гостиную, где сейчас как раз сидит мисс Дэшвуд, которой необходимо поговорить с ним по весьма неотложному делу.

Элинор как раз успела подумать, что доверить свои мысли бумаге все-таки легче, чем спокойно изложить их при личной встрече, глядя в глаза собеседнику, когда в дверях показался Эдвард, обрекая ее на тяжкое испытание. Элинор растерялась. Они не виделись с тех пор, как известие о его помолвке перестало быть тайной. А он, наверное, полагал, что она ничего не знает. Тягостная неловкость, добавившись к мыслям о необходимости исполнить поручение полковника Брэндона, ввергла девушку в величайшее смущение. Впрочем, Эдвард испытывал нечто подобное, поэтому несколько минут молодые люди сидели друг напротив друга, не испытывая ничего, кроме величайшей растерянности. Эдвард никак не мог вспомнить, принес ли он извинения за вторжение, когда вошел в гостиную, и решил на всякий случай попросить прощения еще раз. Именно это он и сделал, когда сел на стул в гостиной и почувствовал, что к нему возвращается дар речи.

– Миссис Дженнингс передала мне, – промямлил он, – что вы желаете со мной поговорить… то есть… не знаю… если я ее правильно понял. Иначе я ни за что не позволил бы себе столь бесцеремонно нарушить ваше уединение, хотя, конечно, мне было бы очень жаль уехать из Лондона, не простившись с вами и вашей сестрой. Тем более что теперь у меня вряд ли появится возможность увидеться с вами в обозримом будущем. Завтра я еду в Оксфорд.

– Однако вы, слава богу, не смогли бы уехать, – сказала Элинор, которой наконец удалось взять себя в руки, – без наших наилучших пожеланий, даже если бы мы не смогли высказать их вам лично. Вы верно поняли миссис Дженнингс. Я действительно должна сообщить вам нечто важное, и я уже собиралась доверить это известие бумаге. Мне дано чрезвычайно приятное и лестное для меня поручение. – В этом месте ее дыхание едва заметно сбилось. Но она быстро овладела собой и продолжила: – Полковник Брэндон, который был здесь всего несколько минут назад, сказал, что будет рад, когда вы получите сан, предложить вам Делафордский приход, в настоящее время вакантный. Он только сожалеет, что доход от него невелик. Хочу вас поздравить с таким благородным и преданным другом и присоединиться к его пожеланию, чтобы доход, который приносит этот приход, то есть что-то около двухсот фунтов в год, как можно быстрее возрос. Это позволит вам обрести счастье, которого вы ищете.

Чувства Эдварда в тот момент, скорее всего, не смог бы выразить никто, даже он сам. На лице его отразилось крайнее изумление, вызванное столь неожиданным, непредвиденным, но приятным известием. Вслух он сумел произнести только два слова:

– Полковник Брэндон!

– Да, – сказала Элинор, слегка приободрившись, поскольку самое трудное уже осталось позади. – Полковник желает таким образом выразить вам свое сочувствие по поводу недавно произошедших печальных событий. Он глубоко сожалеет, и это чувство разделяют все ваши друзья, в том числе я и Марианна, что ваша семья обрекла вас на столь незавидную участь. Его предложение – знак глубокого уважения к вам, так же как и одобрения вашего поведения в сложных обстоятельствах.