Мурмурация - Оксана Олеговна Заугольная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я ей ничего не обещал, – немного резко ответил Швецов. – И границ не переходил. Зато удалось подобраться так близко, как и надеяться не приходилось. И понятно теперь, что у девочки редкое раздвоение личности, ее будут лечить.
Тадеуш немного расслабился. Из больницы сбежать будет проще, да и изобразить просто несчастную девочку, случайно оказывающуюся рядом с убитыми, он тоже сумеет. В конце концов, все, кто видел ее в момент убийства, уже сами мертвы. Лена же… Тадеуш подумал, что или убьет ее раньше, чем она наболтает еще чего-то, или сумеет договориться. Он вообще-то умел договариваться, просто терпеть не мог этим пользоваться.
Алисе развязали ноги. Двое полицейских взяли ее повыше локтей и аккуратно подтолкнули в спину, помогая спуститься на тропку. К радости Тадеуша, ноги шли сами, хотя он категорически не мог понять, кто из них с Алисой ими передвигает.
Чем дальше они оказывались от зева пещеры, тем легче Тадеушу становилось, из головы уходил туман. Он поднял голову и из-под челки посмотрел в спину Швецову. Интересно, а с этим можно будет договориться? Пусть он приехал сюда именно за ней, но ни разу не приближался. И про Виктора, наверное, только догадывается, а не знает наверняка…
В этот момент его левую руку больно сдавил полицейский и, наклонившись к ее уху, шепнул:
– Постарайся сбежать. Всем будет проще.
Тадеуш споткнулся и улетел бы кубарем вниз по крутой тропинке, но с обеих сторон крепко держали руки. Швецов обернулся и с подозрением посмотрел на него. На него, хотя надо было смотреть на этих, что держали его и вряд ли планировали отпустить живым.
Мелькнувшая между деревьев непонятная бабка прошла уже мимо сознания Тадеуша. Он помнил эту психованную, которая даже зимой шастала в лес с корзинкой, была она при корзинке и сейчас. А вот Лидию Николаевну он заметил. Женщина делала вид, что просто дышит воздухом, прогуливаясь рядом с туристической базой, но обмануть ей удалось разве что Швецова. Однако это было очень нехорошо. Последний шанс вырваться рядом с поселком и затеряться, спрятаться в одном из амбаров тех немногочисленных домов, что обходились без сторожевых собак, пропал.
Тадеуш позволил завести себя в участок, а когда его оставили в отдельной закрытой комнате, разрешил телу обмякнуть и расслабиться. Ему нужно было набраться сил, прийти в себя. А пускать слезу и заматывать всех в сопли сможет и Алиса. Вот поймет окончательно, что своими руками убила родителей и двух парней, которым нравилась, и прорыдает полночи. Тадеушу же просто надо немного подумать.
32 глава
Как Тадеуш и думал, Лена не долго плакала. Она больше кипела от злости. Так сглупить – это надо суметь! Хорошо, что она не начала привлекать его к поселковой жизни, а ведь была такая мысль!
Лена уже спустилась в лес и впереди виднелись первые здания поселка, когда по дороге ей попалась баба Нюра.
– Баба Нюра, как вы недосмотрели, что ваш жилец – следак из полиции? – выпалила Лена вместо того, чтобы поздороваться.
Ей очень хотелось слить куда-то свою злость, да только баба Нюра для этого подходила слабо.
– Это ты с ним гуляла, Леночка, – ответила та. – А как подчищать за вами всеми, так сразу баба Нюра! Я в вещах жильцов не лазала никогда. Да и если даже узнала, все равно бы не сказала. Потому что баба Нюра не вечная – помру, так вы тут такого натворите, что всем поселком разгребать будете.
Лена почувствовала, что у нее горят уши. Бабка была права, но легче от этого не становилось.
– Он тут не по нашу душу, – буркнула она, сдерживая слезы. – Он за Аней приехал, только она Алиса. А все остальное ради прикрытия.
И она снова заплакала, не стесняясь бабы Нюры, мечтая выплакать всю обиду сейчас, а не перед родителями.
– Ну что ты, милая, – тут же сменила тон бабка. – Найдешь себе другого, а этого в пещеру сводим, если болтать не по делу начнет. Вот, помню, мой первый муж из приезжих был. Красивый – страсть! А тоже начал зудеть, мол, не по-человечески так с людьми, даже если они враги народа. А потом и вовсе пригрозил, что пожалуется куда надо, из партии нашего старосту вышибут, а меня из комсомола. И нас, понимаешь, нас назвал врагами народа. У нас в то время люди все больше в шахтах пропадали, вот и он туда зачем-то забрел… Так в газете написали. А красивый был, эх! Я его страшно любила. Заходи как-нибудь, покажу его.
– Зайду, – через силу улыбнулась Лена, не рискнув спросить, покажут ей фото или самого красавчика. С учетом прошедших лет она вообще не представляла, что увидит. Вот чем хорошо было встретить бабу Нюру – после разговора с ней любые проблемы уходили на второй план. – Спасибо, баба Нюра. Я пойду, папу предупрежу.
– Иди, милая, иди, – улыбнулась беззубым ртом бабка и посеменила к лесу.
А Лена побежала к дому. Она еще издалека увидела сидящего на заборе второклашку Демьяна из соседнего дома и махнула ему рукой – мол, свои.
Во дворе отец размахивал лопатой так, что крупные комья мерзлой земли летели далеко в оставшийся в некоторых местах снег.
– Привет, пап! – крикнула Лена, словно позабыв, что они виделись совсем недавно. Пребывание в пещере отложило свой отпечаток, и ей теперь казалось, что прошло дня два, не меньше.
– Как дела, родная? – Отец ненадолго оторвался от работы. Яму он выкопал уже довольно глубокую, но нужно было еще, если они собирались в этом году сажать здесь картошку. – Я уже начал беспокоиться. Думал, придется за тобой возвращаться.
– Со мной все нормально, хотя бывало и лучше, потом расскажу. А вот Александр Вадимович оказался следаком, он тут из-за Алисы.
Отец нахмурился, но копать не перестал.
– Разберемся, – сквозь зубы проронил он. – Может, на сплав сходим с ним или в пещеры. Да, лучше в пещеры. Пошлю Санька, чтобы намекнул, что знает, где может быть Аркаша. Следак с ним вместе работал, наверняка захочет поискать, даже если он тут из-за другого. А с девчонкой
