Неутомимая охотница - Кэтрин Коултер

Она снова принялась было целовать его, но тут же отстранилась и нахмурилась:

— Ты это о чем?

Спенсер, разочарованно покачав головой, тяжело вздохнул и пояснил:

— Видишь ли, у тебя ушло слишком много времени. Хелен мгновенно оцепенела, опершись ладонями о его поросшую густыми волосами грудь.

— На что?

Но, уже задавая этот вопрос, она поняла. О, как хорошо она поняла!

Спенсер наслаждался ее прикосновениями. Интересно, ощущает ли она, как тревожно бьется его сердце?

— Стоило всего лишь определенным образом вывернуть руки — и ты освободилась бы. Узлы сразу сползают. А ты покорно лежала несколько часов, не пробуя освободиться. Твои неумелые попытки я в расчет не принимаю: ты беспомощно дергала конечностями, как бабочка на булавке, — пояснил он, сжимая ее груди. — Настоящее чудо. Итак, прежде чем расправиться со мной, может, все-таки согласишься выйти замуж?

Она молчала, не двигаясь. Рубашка свисает с плеч, волосы взлохмачены, голова идет кругом. Невероятно то, как он поступил с ней, но как же красив этот плут! Красивее она в жизни не видела!

— Я не шучу, Хелен. Больше никакого экстаза, никаких безумных желаний. Я не овладею тобой до тех пор, пока ты не пообещаешь стать моей женой.

Хелен, прикрыв глаза, молча позволяла ему ласкать свои груди.

— Не могу, — выговорила она наконец. Спенсер резким толчком сбросил ее с себя. Она приземлилась на спину, и теперь уже он оказался сверху, придавив ее к ковру всем телом, так что она не могла шевельнуться. Их носы почти соприкасались.

— Почему? — прошипел он. — Какого черта, Хелен? Говори правду — или я снова свяжу тебя, на этот раз всерьез.

Хелен шмыгнула носом. К его изумлению, из ее глаз покатились слезы, прокладывая на щеках блестящие дорожки. Спенсер выругался и встал. Хелен тут же перевернулась на бок, подтянула колени к груди и громко заплакала. Правда, немедленно сунула в рот кулак, но и это не помогло. Рыдания сотрясали ее тело. Некоронованная королева Корт-Хэммеринга плакала как ребенок.

Спенсер снова выругался, поднял ее и, картинно кряхтя, взвалил на плечо.

— Пропала моя спина, — проворчал он, ковыляя к большому креслу рядом с камином. Кое-как устроившись, он усадил Хелен к себе на колени и обнял. — Не нужно, родная. Ты разрываешь мне сердце. Такая большая девочка не должна хлюпать носом, как младенец. Моя амазонка расскажет, что ее тревожит. Я все улажу, Хелен, вытащу тебя из любых передряг, сживу со света каждого, кто посмеет причинить тебе боль. Только доверься мне.

Он принялся укачивать ее, шептать всякие милые глупости, и она наконец успокоилась, только изредка икала. Спенсер, улыбаясь, чмокнул ее в макушку.

— Он жив, — пробормотала Хелен, уткнувшись носом в его грудь.

— Кто, любимая? — удивился он. — Не веришь, что я еще жив, после того как пришлось поднимать тебя с пола, взваливать на плечо и тащить в это чудесное кресло, к счастью, способное выдержать нас обоих?

Она прерывисто вздохнула, и Спенсер поспешил укутать ее в то, что осталось от рубашки. Хелен опустила голову так низко, что волосы почти скрыли ее прелестный профиль.

— Что случилось, Хелен? Тебе не понравились мои игры?

— О нет, они восхитительны. И как ты додумался связать узлы таким образом, чтобы можно было освободиться одним движением руки? До чего же я недогадлива! И почувствовала бы себя настоящей дурочкой, если бы тебе в конце концов пришлось рассказать мне, в чем тут фокус!

— Выходи за меня, Хелен! Я изобрету сотню новых узлов, лишь бы подразнить тебя, и в нашу брачную ночь подвергну свою женушку неслыханному наказанию!

Она резко повернулась, и обрывки рубашки вновь разъехались. Но Спенсер изо всех сил старался смотреть ей в лицо. Только в лицо. Глаза красные, нос распух, на щеках следы засохших слез. Он осторожно погладил это любимое лицо.

— Я не возьму тебя в спешке, задыхаясь от нетерпения.

Нет, я держу себя в руках. Просто обнимаю тебя, спокойно и нежно, хотя ты почти совсем голая и эти прекрасные груди всего в трех дюймах от моих дрожащих пальцев.

Она вымученно улыбнулась и прошептала:

— Говорю же, он жив.

Спенсер ничего не ответил. Ужасное предчувствие сдавило горло. Он хотел попросить ее не говорить больше ничего, но вместо этого покорно ждал, пока упадет лезвие гильотины.

— Мой муж. Он не погиб. С полгода назад я получила письмо из Бреста. Это на западном побережье Бретани.

Спенсер охнул. Он проезжал через живописный городок лет семь назад, когда Амьенский договор еще действовал.

— Насколько я помню, там никто не живет, кроме рыбаков. Что его туда занесло? Почему он не приехал сюда? Что с ним сталось? Ты уверена, что это его почерк? И как зовут этого сукина сына?

— Джерард Йорк, второй сын первого лорда Адмиралтейства, сэра Джона Йорка. Вот это удар!

— Разве первый лорд не старше вон того дуба за окном?

— Да, но какое это имеет значение? Он должен сохранять хладнокровие. Не может быть, чтобы выход не нашелся.

— Ты известила его? Или по крайней мере повидалась с ним, когда была в Лондоне?

— Я написала сэру Джону, но ответа не получила. Пришлось написать второй раз и вложить копию письма Джерарда. Ничего. На следующий день после свадьбы Грея и Джек я сама отправилась в Адмиралтейство, но сэр Джон отказался меня принять. Велел своему секретарю передать, что его сын погиб смертью героя и больше ему нечего мне сказать. Он не понимает, по какой причине я вздумала осаждать его дурацкими письмами, пытаясь пролезть в их семью. Кроме того, это вовсе не почерк его сына. И поскольку мне не удалось родить мужу ребенка, следовательно, я не имею никаких прав на состояние Джерарда и не могу претендовать на родство с его родней.

— Он послал своего секретаря? Имел наглость тебе это заявить?

— Да. От смущения бедняга был красен как рак.

— Почему ты не призналась во всем два дня назад в гостинице, когда я изливал тебе душу?

— Потому что в тот момент не хотела выходить ни за тебя, ни за кого бы то ни было. Однажды я уже сделала эту глупость, и посмотри, чем все кончилось: даже из могилы он преследует меня, а ведь после двух недель супружеской жизни я видеть его не могла! — Она зябко передернула плечами, вздохнула и опустила глаза. — По-моему, даже меньше, чем через две недели.

— Ясно. А почему не объяснила всего, когда лежала, привязанная к кровати?

Хелен выругалась. Он потрясение воззрился на нее.

— Так почему?

— О, ты не успокоишься, пока не вытянешь из меня всю правду? Ладно, так и быть.., мне хотелось узнать, что ты со мной сделаешь.

Нет, эта негодница сведет его с ума! И все же он хочет ее, как никого и никогда в жизни. Спенсер на мгновение зажмурился.