'Фантастика 2025-31'. Компиляция. Книги 1-27 - Роман Корнеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Штегенга мечтательно закатил глаза. Пять оборотов в один конец, корабль огромный, с бассейном, не то, что их крохотуля «Атрейу», мечта. Вот бы выслужиться да на такой попасть.
– Что у нас сегодня по программе?
– По программе полёта сегодня затмение!
Штегенга чуть пастилой не подавился. Какое ещё затмение? И надо бы уже «железному дровосеку» оптимизм в настройках прикрутить, а то от этой молодцеватой выправки в голосе уже тошно становится.
Однако хотя бы говорилке этой ничего сегодня не мерещилось. Действительно, согласно плану полёта заметаемый «Атрейу» сектор спустя два часа и четырнадцать минут должен был – небывалое дело – синхронизироваться с далёким Сатурном так, чтобы тот закрыл собою Сол.
Неплохое развлечение для пилота дальних орбит. Быстрый поиск по бортовым инфохранам выдал единственный зафиксированный случай подобного затмения на борту пилотируемых станций за орбитой Плутона, да и то случилось чуть не сто лет назад. Во дела, надо про это дело Ван дер Буру сказать, а то вконец разобидится. Но сперва запросить капитанский мостик.
С командованием на борту «Атрейу» было непросто. Малая гондола жила своей жизнью, отделённая от их «гантели» осевым переходом, и за полтора оборота, прошедшие с начала этого рейса, Штегенга побывал на капитанском мостике лишь однажды – на представлении экипажа. Обе командоресс – одинаковые даже на вид платиновые блонды с каменными лицами – молча выслушали тогда отчёт экипажа, коротко буркнули хриплыми голосами что-то ободряющее, мол, это будет идеальный рейс и они на экипаж всецело полагаются, после чего общение с командованием в общем-то и прекратилось. Короткие обмены сообщениями при принятии и завершении вахты, на этом всё.
Штегенга сам терпеть не мог, чтобы капитанский мостик лез в дела навигаторов, но тут наблюдалось прямо обратное, вызывая лишние вопросы, как и мутная фигура Топтуна, невесть что делающего у них на борту. Впрочем, обыкновенно Штегенгу это не настолько беспокоило, чтобы мешать работе.
Вот и на этот раз, сообщение на мостик ушло, мигнуло и вернулось обратно сухим «принято». Что тут может быть «принято», Штегенга даже и гадать не стал. Наше дело маленькое.
А вот Ван дер Бур самолично прискакал буквально через пару минут, прямо как был, с мокрыми волосами, стало быть, прямо из душа.
– Чо правда?
– Да сам смотри.
Ван дер Бур некоторое время молча пялился в виртреал, после чего неопределённо взмахнул рукой, плюхнувшись в ложемент ко-пилота.
– Не может такого быть. Лажа какая-то.
– Ну ты же видел текущую конфигурацию Сол-системы, Сатурн как раз приближается к солнечному радианту, да и мы сейчас идём в плоскости эклиптики.
– Это ничего не значит.
Вот же упёртый.
– Почему не значит-то?
– Ты понимаешь, какова вероятность, что мы попадём в конус затмения в пятидесяти тиках от Сола и в сорока – от собственно Сатурна?
– И какова же?
– Один примерно к миллиарду. И не начинай мне нудить про множественные утверждения, мол, а если учесть все возможные затмения в Сол-системе да помножить на количество транснептуновых кораблей, которые сейчас на маршруте, вот и получается, что вероятность не так уж и мала. Я всё учёл. И угловые размеры, и заметаемый нами сектор, и количество кораблей на внешних трассах. То единственное затмение, что ты нашёл в архивах, ловили специально, в рамках какого-то эксперимента, у нас же это – просто пометка в бортжурнале, кому нужно отправлять «Атрейу» к поясу Койпера только затем, чтобы дать двум оболтусам полюбоваться на мигнувшее за кормой солнышко?
Это всё было логично, железная логика, помноженная на холодную математику. Штегенга даже готов был склониться перед мудростью коллеги, если бы не одно «но».
– Спорим на щелбан, что солнышко в итоге мигнёт?
Ван дер Бур в ответ, разумеется, вскочил, заорал, замахал руками, в общем начал себя вести как обычно, но Штегенга на все эти инвективы в свой адрес даже не моргнул, молча доедая пастилу, стало быть – пережидая, когда запал сменщика иссякнет.
Хватило буквально каких-то пары минут.
– Закончил?
– Угу.
– На щелбан спорить будем?
– Да ну тебя совсем.
И насупленно затих, о чём-то своём размышляя. Да и хрен с ним.
Штегенга вернулся к рутине дежурства. Мощность термоядерных генераторов, ресурс рабочего тела, накапливаемого носовой ловушкой по мере выхода к апогелию, подошедшее к концу уточнение текущих координат, всё было настолько в пределах инструментальной погрешности, что скулы сводило. С другой стороны – скука на дежурстве есть главная радость навигатора, это вам любой скажет.
К тому моменту, когда прозвенел сигнал оповещения, Штегенга уже и помнить забыл о том самом затмении, но «железный дровосек» на то и поставлен, чтобы с напоминалками не опаздывать.
– Тэ минус сто двадцать секунд до события!
Тьфу ты, напасть. Чёрт бы тебя побрал с твоим показным оптимизмом.
Штегенга скосил глаза на сумрачного Ван дер Бура, тот всё так же, нахохлившись, сидел верхом на ложементе ко-пилота и неотрывно таращился в подслеповатое бельмо Сола в третьем кормовом квадранте.
– Гляди дырку проглядишь.
Но Ван дер Бур даже ухом не повёл. Ишь ты, обиделся.
– Экипажу корабля, приготовьтесь наблюдать затмение.
К кому конкретно это он в тот момент обращался? Остальные смены благополучно дрыхли, командоресс наверняка общие оповещения отключили сразу после старта, разве что Топтун оторвётся от своей надоедливой поэзии, хотя, скорее всего даже сообщение о конце света, не то что о каком-то там затмении, не сможет прервать его привычного занятия.
– Тэ минус пятнадцать!
Вообще, конечно, глупость. Чего Штегенга ждёт, каких невероятных красот? Даже будучи до упора отзумленным на кормовом метровом зеркале, Сол продолжал смотреть на них холодным белым кругляшом, вдесятеро меньшим, чем он выглядел для невооружённого взгляда с орбиты Матушки. Сатурн же и вовсе…
– Пять! Четыре! Три! Две! Одна!
Несмотря на весь скепсис Ван дер Бура (щелбан тебе!), едва заметный шарик Сатурна в точности по расписанию просочился на край солнечного диска, после чего деловито принялся переползать его в точности по экватору слева направо, честно отсчитывая свои угловые размеры в масштабе один к двадцати.
И ничего интересного, если так посудить. Ничуть не более впечатляет, чем проход Венеры по солнечному диску, который лицезрел ещё Иеремия Хоррокс в XVII веке. С тех пор астрономия записала себе в зачёт и куда более вызывающие транзиты, включая прямые наблюдения экзопланет. Разве что кольца Сатурна на этот раз немного разнообразили самый финал затмения – за ничтожное мгновение до того, как самый краешек планеты-гиганта выскользнул из солнечных объятий, вокруг неё вспыхнуло двойное гало, чуть вытянутое по диагонали.
Почти максимальное раскрытие, повезло, подумал про себя Штегенга, оборачиваясь к ложементу ко-пилота, но от Ван дер Бура уже и след простыл. Вот не умеет сменщик признавать поражение.
Фыркнув себе под нос, Штегенга проследил, чтобы запись затмения была надёжно откопирована в личный репозиторий бортового инфохрана для дальнейшей пакетной передачи на Матушку, и только тогда услышал за переборкой какие-то крики. Кажется, это орал Ван дер Бур, вторым же голосом, вероятно, этой незатейливой арии подвывал Топтун, кому бы ещё там быть.
Вот же неугомонные.
На скорую руку сдав вахту «железному дровосеку», Штегенга спрыгнул с ложемента дежурного навигатора и широкими прыжками помчался к мембране основного люка – разнимать.
Драка между тем уже была в самом разгаре. Невысокого росточка Ван дер Бур прыгал вокруг Топтуна, возвышавшегося над ним каменным утёсом, оба при этом хором вопили «вы не имеете права» и «я вам приказываю». Всё это было очень увлекательно и даже несло некоторые следы осмысленности – судя по прицельности его прыжков, Ван дер Бур имел своей целью выхватить из рук Топтуна нечто, сжимаемое тем в поднятом над головой кулаке, но поскольку допрыгнуть ему никак не удавалось, вся эта мизансцена приобретала гротескные, но патовые перспективы.
А вот Штегенга с его ростом в добрых два десять запросто мог бы интересующий сменщика предмет попробовать отнять, но не был покуда уверен, на чьей он тут стороне.
– А ну прекратить.
Оба
