'Фантастика 2025-31'. Компиляция. Книги 1-27 - Роман Корнеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Здесь же – и её сегодняшний подсудимый. Очередной брошенный на произвол судьбы бывший агент Корпорации. Очередной загнанный в угол изгой, который настолько затравлен, что изловить его в свои сети не составило бы труда и рядовому «красножетоннику» из числа недалёких, но хватких корпоративных крыс, но ему не повезло, и попался он не им, а ей. Впрочем, хватало ли ему ума хотя бы теперь, оставленному без зубов в самой тёмном и вонючем углу лабиринта Мегаполиса, догадаться, что всё кончено?
Она глядела на него через свой хрустальный мир, и к вящему удовольствию наблюдала в нём спокойствие и уверенность. Он до сих пор искренне полагал, что всё контролирует.
– Возможно, в этом вы правы.
– Тогда почему, объясните? Вы же опытный в этом деле человек, объясните мне, зачем они это делают, из чистого (как будет антоним к слову «альтруизм»? ), пусть будет корыстолюбие, из чистого корыстолюбия? Я себе слабо представляю человека, который искренне считает себя добрым семьянином, ответственном специалистом, радеющим о всеобщем благе, в конце концов, он с чистой совестью каждый день отправляется спокойно спать, зная, что он сделал, и при этом он же не социопат, не технофашист какой, не доктор Зло. Простой серый клерк, которому доверили нажать на кнопку, он её с чувством исполненного долга и нажал. Как это работает?
– Я тут могу только теоретизировать, но поймите, они же попросту не думают о последствиях. Что в голове у этого человека? Квартальный план? Или, скорее, планы на ужин. Что ему какие-то там последствия его решений? Это даже не его решения, а вышестоящего начальства.
Складно рассуждает подсудимый, в кресле развалился, нога на ногу, в глазу искрится смех, какой же он уверенный в себе, матёрый волчара, и людей-то он видит всех насквозь, и ему палец в рот не клади – откусит.
Она подождала, пока докапает своё на ледяную глыбу драгоценный копи-лювак, вернувшись к подсудимому с двумя крошечными чашками из поднебесной керамики. Чего только не встретишь в подобных апартаментах.
Что же до подозреваемого, она могла бы взять его за горло прямо через хрустальный мир, но вот так, в разговоре, проще было вытянуть из него правду. Смотрите, как пульсируют центры удовольствия в его префронтальной коре, господи, да у него почти встал от осознания собственной важности. Острое чувство личной неприязни удалось подавить не сразу. Даже этот подсудимый заслуживает непредвзятого разбирательства, сколько бы она ни потратила сил, чтобы его сюда заманить, предварительно разыскав и истребовав с Ромула подтверждения. А значит – люби его, молись за его пропащую душу и уже только потом ешь его с потрохами, если он этого действительно заслуживает.
– Благодарю вас, кофе великолепный.
Великолепной будет очная ставка, на сегодня таков был план. По своему опыту она знала, как это бывает. Люди часто склонны старательно запирать свои самые страшные тайны в дальних уголках собственной памяти, до последнего делая вид, что ничего не случилось. Как ни закрывайся от правды абстрактными рассуждениями, мол, не мы такие, а жизнь такая, и я, мол, простой винтик в системе, который ничего не решает, но в реальности все всё знают.
И помнят. Как бы тщательно подсудимый не скрывал эти воспоминания, хрустальный мир обнаружит реакцию. Миг осознания неизбежности наказания. И самое главное – признания собственной вины. За этим они сегодня тут и собрались.
– Впрочем, время позднее, мы, кажется, дожидались вашего коллегу, он задерживается?
– Прошу прощения, в сетях пишут, что из-за взрыва в промзоне трасса TA-147 была перекрыта в течение полутора часов, но всё уже улажено, с минуты на минуту мой коллега к нам присоединится, он уже поднимается. Ещё раз благодарю вас за ваше терпение.
Терпение. Ещё бы у него не хватало терпения. Подсудимый вооружён до зубов, аугментация разогрета на полную, но всё, что он сейчас видит вокруг, не порождает в нём ни малейшей степени подозрения, лишь нотки неудовольствия, что его заставляют ждать. Ну и правда, вокруг никаких следов внешнего наблюдения или паразитного трафика, она – а что она, никакой серьёзной аугментации, низшее звено в корпоративной пищевой цепочке, просто человек, которому подвернулась удача срубить по-лёгкому баблишка. Ждать от неё какого-то подвоха – это ж каким параноиком надо быть.
А вот и её «коллега».
Мекк появился в дверях бесшумно, как тень, но подсудимый по её приказу услышал будто бы настоящие шаги по коридору, настоящий писк замка, настоящий шум дыхания. Это очень несложный фокус, если ты живёшь в хрустальном мире. Звон бритвенно-острых граней музыкой звучал в её ушах.
Что случилось?
Они успели раньше меня.
Кто? «Сейко»? Люди Ромула?
Я не знаю. Но они успели превратить её в живую бомбу.
У хрустального мира есть ещё один существенный недостаток. Он исключал всякую аугментацию, тут подсудимый всё понял верно. Вот только отсутствие внешнего обвеса в её случае ничего не говорило о её позиции в земной иерархии ценностей. Она была вне пищевой цепочки. И потому просто не могла заранее услышать, что случилось со свидетелем.
И приготовиться.
Проклятье. Как всегда некстати. С этим она ещё разберётся. Как и с оплошностью «коллеги».
Мекк. Он, она, они, кто поймёт, что там скрывается за оболочкой металлического чудища. Когда-то мекк был человеком. У него было имя, была фамилия. И она могла бы вспомнить голос этого человека, который пытался спасти Лилию Мажинэ на границе комунидадес Росинья. Но та умерла, и память истёрлась. Мекк же стал другим, другой, другими, кто поймёт.
– Что ж, все в сборе, приступим.
Она не любила прибегать к подобным фокусам. Всегда лучше, доказательнее, прямой зрительный контакт с подсудимым. Бросить ему в глаза обвинение и проследить за реакцией. Полвека охоты за самыми грязными секретами этой планеты не пошли даром, с годами поневоле учишься самым действенным методам. Резать правду-матку подсудимому прямо в глаза, отслеживая порядок, в котором начинает ответно загораться его лимбическая система. Хрустальный мир позволял ей читать собеседника, как открытую книгу, нужен лишь правильный спусковой крючок.
Но сегодня мекк подвёл её своими новостями. С этим надо будет ещё разобраться, пусть Ильмари поднимет своих людей, необходимо выяснить, что же случилось с свидетельницей и по чьей злой воле. Такие дела, как с сегодняшним подсудимым, всегда тащили за собой длинный хвост из преступлений, но чтобы вот так, у неё на глазах, обычно до подобного не доходило. Впрочем, сейчас она не будет отвлекаться, нужно начинать.
Хрустальный мир вздрогнул и поплыл, наливаясь изнутри пурпурным огнём. То, что мы обыкновенно видим глазами и слышим ушами, составляет столь огромное море информации, что никакой даже самый высокоразвитый мозг не в состоянии воспринять даже сотую долю от истинного, полновесного потока внешних раздражителей. Люди видят и слышат зыбкие тени реального бытия, набор примитивов, надёрганных из нашего прошлого опыта, замешанный на призрачных воспоминаниях и сопричастности участков нервных сплетений в их черепных коробках. Если видеть реальность такой, какой она выглядела при взгляде через хрустальный мир, можно научиться легко манипулировать этими сигналами, превращая реальность в собственную противоположность. Зыбкий туман видений, сон внутри сна. На подобное были способны Ромул и его Соратники, но не только. При помощи манипуляций чужой волей они вели свою войну, а она – свою. И горе побеждённым.
Акт первый.
Мегаполис. Пешеходная галерея между офисными башнями «Сейко».
Толпы клерков, не отлипая от рабочих виртреалов, ощупью хватают с подноса куски пахучей снеди, чтобы проглотить их, не замечая ни патентованной фактуры (идеально воспроизведённая структура натурального мяса! только эукариотный белок! ноль процентов бактериальной массы! если вы сможете отличить нашу котлету от произведённой на ферме, мы вернём вам деньги!), ни тем
