Дотянуться до звезды, или Птица счастья в руке - Ольга Тарасевич

Голос Орехова не узнать было невозможно. Он раздавался прямо сверху, с лоджии, расположенной этажом выше, поэтому мне все было прекрасно слышно.

Адвокат щелкнул зажигалкой, и сразу потянуло крепким вонючим дымом.

– Сережа, ты меня, конечно, извини, но у этой девчонки, Маши, мозгов больше, чем у тебя. Даже эта малолетняя пигалица понимает – не информирование правоохранительных органов о готовящемся преступлении есть уголовно наказуемое деяние. Это просто чудо, что Миша сообразил быстро удалить все камеры и микрофоны и смыться. Если бы все выплыло наружу, мы бы уже не здесь разговаривали.

– Но вы же говорили девушке…

Адвокат сразу же его перебил:

– А что мне было ей говорить? Что мы хотим все выставить, как будто ни о чем не подозревали и она нам сама все рассказала? Да она тогда упрется рогом и ничего не скажет. И не будет никакой программы.

– Так вы ее обманули?

– Я никого никогда не обманываю. Но иногда не говорю всей правды. И вообще, мой тебе совет, уничтожь ты все эти записи от греха подальше. Что, думаешь, если ты звезда, то на тебя нормы Уголовного кодекса не распространяются? Зачем тебе эти записи? Девчонку попугали, и хватит. Где они находятся, у кого к ним есть доступ? И так слишком много народа в курсе.

– Все в моем компе. И еще кусочек вам на диск перегнали.

– А копии?

– Нет никаких копий. Мы все отсмотрели и прослушали, выбрали самые эффектные фрагменты, остальное удалили. Копий больше нет.

– Вот и сотри все прямо сейчас.

– Виктор Петрович, вы не понимаете! С этими кадрами программа стала бы бомбой!

– Сережа, это не обсуждается. Сотри и забудь, ты понял? Порядок действий такой. Ты записываешь программу, и сразу же мы ставим в известность следственный отдел. Потом – эфир. А никаких аудио– и видеозаписей у нас нет и не было. К нам просто обратилась девушка Маша с шокирующей историей, и мы, как честные граждане, поставили в известность милицию. Если девушка что-то говорит о записях или о том, как долго мы ее разыскивали, – это не более чем ее фантазии. Она что-то перепутала, после всего пережитого это и неудивительно, правда? События будут развиваться так и только так. Иначе я снимаю с себя всякую ответственность. Потому что всех моих связей и способностей не хватит, чтобы отмазать тебя от этого дела. А еще знаешь, Сережа…

Услышав звук приближающихся шагов (к счастью, Настя была в туфлях на очень высоких каблуках, которые оглушительно цокали), я быстро удрала с лоджии, не раздеваясь, нырнула в постель и натянула на себя одеяло. В ту же секунду щелкнул замок, я почувствовала на себе пристальный взгляд.

– Спишь? – На тумбочке возле постели что-то звякнуло. – А говорила, голодна.

– А? Нет, не сплю!

Уж не знаю, насколько достоверно у меня получилось изобразить пробуждение. Внимательно на меня посмотрев, Настя кивнула на поднос:

– Ешь давай!

А потом подошла к двери, закрыла ее на ключ и уселась в кресло.

– Я телевизор включу, не помешаю?

Какой сухой равнодушный голос у этой мегеры…

– Нет. – Я взяла с тарелки бутерброд с ветчиной. – Настя, а ты давно в этой программе работаешь?

Девушка сделала вид, что полностью поглощена фэшн-ТВ и моего вопроса в упор не слышит.

Ладно, не очень-то и хотелось.

По лицу этой замороженной селедки видно – толку мне от нее никакого не будет. Зря я только радовалась ее присутствию. Казалось, что там, где женщина, ничего плохого случиться не может. Как же, как же, размечталась…

Дожевав бутерброд, я скинула одежду, приняла душ и забралась в постель.

Меня знобило. Сон не шел. Интересно, сколько у меня есть времени, пока эти уроды будут готовить свою программу? Мне надо вырываться отсюда как можно скорее. Судя по тому, что я услышала, моя судьба никого не волнует. Меня просто используют – а потом сдадут ментам со всеми потрохами. Что-то подобное я и предполагала. Для меня коварство Андреева и Орехова не стало особо шокирующим – слишком уж старательно Виктор меня обхаживал, я интуитивно чувствовала какой-то подвох. Но что же мне теперь делать?.. Как помешать осуществлению их мерзких планов?..

Похоже, бессонная ночь и водоворот неприятных событий все-таки меня измотали, и я ненадолго забылась сном.

Меня разбудил стук в дверь.

– Что надо? А, одежду для нее принесли. Давайте!

Настя зашуршала пакетами, и я проснулась окончательно, приподнялась на постели.

Девушка ловко распаковывала вещи и складывала их в шкаф.

Пара футболок, свитерок, легкие льняные брюки, сарафан, даже белье. С размерами угадали…

Во всей этой обстоятельности, с которой действовал адвокат, предусмотревший, казалось, каждую мелочь, мне виделись безысходность и безнадежность.

Андреев – старый умный циник. Настя – цербер внутри, стаффордшир снаружи, не вырваться, кто я против Андреева, против всей этой шайки-лейки?..

– Ты чего кислая такая? – не удержалась от замечания Настя.

Я посмотрела на ее лицо равнодушной красивой куклы и пожала плечами:

– Я не кислая. Просто, просто…

Надо все-таки бороться. Играть до конца свою роль глупой счастливой дурочки, мечтающей о шоу Орехова. Может, тогда мне все-таки удастся усыпить их бдительность.

– Просто мне не нравится эта одежда, – нашлась я и для достоверности скорчила презрительную гримаску. – Такая простая! Буду смотреться на экране, как бедная родственница.

– Накануне записи тебе привезут пару костюмов и платьев из бутика, с которым мы сотрудничаем. Это повседневные шмотки. Давай одевайся, и пойдем вниз. Там уже сценарий программы готовят.

Я натянула свежую футболку, примерила брюки – штанины оказались слишком короткими.

– Да надень ты свои джинсы! Тоже мне, супермодель нашлась длинная!

Я сверху вниз посмотрела на Настю, мысленно вычла двенадцатисантиметровые каблуки-ходули – получилось что-то около ста шестидесяти. Похоже, у консультанта по стилю комплексы…

Когда мы спустились в холл, Орехов ожесточенно ругался с «ментом».

– А я говорю, не надо нам родственников этой певицы! Они просто займут время! – визжал ведущий, нервно дергая себя то за мочку уха, то за подбородок. – Рассказ Маши – вот сенсация!

«Мент» нервно стряхивал пепел мимо пепельницы и тоже орал:

– Режиссер программы – я, и мне виднее, как все выстроить. Один гость – это неинтересно. Вон как у Малахова все горит – динамика!

– Я не знаю, кто такой Малахов! – гневно воскликнул Сергей, плюхаясь в кресло. – Моя программа лучше!

– Конечно. Но с родителями Арины поговорить все равно надо.