Танец мертвого сердца - Вероника Конорева

— Что???!! Это не ее смерть, ты не можешь забрать ее душу! — Макс уже стоял рядом со жнецом.

— Я и не собираюсь. Но если ты не хочешь чтобы это стало правдой, немедленно раздели их принудительным блоком. Их «зеркальная душа» сейчас не вытянет обеих!

— Но Айда?

— Макс займись Фло. Люциус карты России и Японии на стол. — Сарг склонился к рыжей ведьме и ловко, будто манипулировал ни косой а каким-то перочинным ножом, проколол острием ладонь Фло, и струя ее крови, словно завороженная дудочкой змея, заползла на лезвие косы. — Теперь ставь блок.

Даже по меркам истинных вампиров, Максимилиан никогда не был простым, и вполне мог претендовать на роль Князя Ночи, если бы сам лично не заблокировал безвозвратно большую часть своих сил. Все дело было в том что, для его рождения использовалось не только такое редкое астрономическое явление как пролетающая рядом землей комета, не только сильные кровавые амулеты, но и поддержка, в виде жертвоприношения, от семьи матери, ведьмы принадлежащей к черной магии. По сути он был ребенком самой тьмы, порождением самого хаоса.

Ни секунды не колеблясь, Макс прокусил свое запястье и набрав немного крови в рот, поцеловал Фло в глаза и лоб, оставляя на них кровавый след, а затем и в губы, отдавая ей оставшуюся во рту кровь, тем самым запечатывая сознание Фло в ее собственном теле.

— Прости. — Он провел пальцами по ее рыжим локонам, обернувшись к столу, как раз в тот момент когда коса жнеца зависла над картой, и алая капля крови, на мгновение замерев воздухе, упав, уже чертила тонкую не ровную линию, указывая путь Айды.

— Запомни «Белая птица не оставляет черных следов. Черные следы следуют за белой кошкой». — Голос жнеца звучал странно, а потом он резко оттолкнул от себя Люциуса, ударом раскрытой ладони левой руки, и тот исчез.

— Ты…?

Но обращение прозвучало уже в пустоту, жнец растаял в привычной черной дымке. А Макс вздохнув, сел на пол рядом с Фло и с нежностью касался ее рыжих волос. С самого первого дня, когда он увидел ее сквозь пелену наложенных на нее чар, этот страх и неуверенность в ее зеленых с золотым отливом глазах, с тех самых пор как учил ее быть вампиром, он относился к ней как младшей сестре, иногда даже как к дочери, ему всегда хотелось уберечь ее от невзгод, боли, забрать на себя всех ее «внутренних демонов».

В это время подножье вулкана Фудзияма.

Яд, что медленно распространялся по ее телу, оказался куда сильнее чем Айда предположила в самом начале. И уже на половине пути до Фудзиямы она ощутила как силы стали стремительно покидать ее, тело бил сильный озноб, а внутренние органы наоборот словно поливали кипятком при этом завязывая в узел, и все ровно Айда была уверена что справится. Но и в этом она ошибалась. И когда до вулкана оставалось совсем немного, а осознание, того что сделать сюрприз учителю считающему ее мертвой все же не получится, стало четким, Айда сняла ментальный блок, в надежде позаимствовать у Фло немного сил, или хотя бы дать ей знать где искать. Рухнув камнем с темнеющего неба Аидел оказалась в лесу Аокигахара, печально известный своим другим именем — Лес самоубийц. До древнего синтоистского храма, скрытого от посторонних глаз среди множества присутствующих тут скалистых пещер, Айда не долетела пару километров, которые теперь предстояло пройти вдоль туристического маршрута, ведущего к вулкану. Но ее разум уже терял последнюю связь с реальностью, рисуя среди деревьев то Флорисцию, то Максимилиана, то чарующий голос Сарга. И Айда уже не различала что перед ней правда, а что игра воображения…

Такого поворота событий Люциус никак не ожидал, и к таким магическим перемещениям не был готов. Еще секунду назад он был в своей резиденции в Хорватии, а потом от прикосновения жнеца его словно засосало в какой-то вакуум, и вот он уже тут. Люциус осмотрелся, и судя по сумеркам, по растительности вокруг, он действительно переместился в Японию, а точнее к подножью вулкана Фудзияма, а это значит что Айда должна была быть где-то рядом.

— Что он там говорил про птиц и кошку? Следы… Черные следы… Белая птица не оставляет черных следов. Черные следы следуют за белой кошкой.

Он вспоминал слова жнеца вглядываясь в сумрак в поисках знакомого силуэта, и от чего-то в груди очень щемило, как будто кто-то медленно наматывал на кулак тонкую нить идущую от его сердца. Вдалеке послышался рев мотора, а из-за неровности грунтовой дороги то и дело мелькал свет фар приближающейся машины. Очередная вспышка выхватила из тени силуэт черноволосой девушки, люди вряд ли бы увидели ее за этот короткий миг тем более на таком расстоянии, но тому, кто искал не только глазами, хватило и этой доли секунды. «Нашел» и нить что еще мгновение назад наматывали на кулак, лопнула, растекаясь по всему телу теплой волной. Мгновение и Айда была на расстоянии вытянутой руки.

— Айда…

Но она совершенно не отреагировала, просто прошла мимо, еле передвигая ноги и все так же бессмысленно смотря вперед. Машина приближалась, теперь отчетливо слышался не только рев ее мотора, но и шуршание шин по грунтовой дороге, а также довольно громкое дребезжание металла когда машина подпрыгивала на неровностях. Люциус схватил Айду своей левой рукой за ее правое запястье и дернул на себя. От неожиданности, и от того что силы почти покинули ее, Айда споткнулась, но Люциус удержал ее, прижимая к себе, нежно обнимая левой рукой за талию, а ладонью правой руки прикрыл ей рот. Через пару мгновений открытый внедорожник для сафари, с тремя смотрителями «Национального парка Фудзи — Хаконе — Идзу», проехал мимо даже не заметив, в тени уже чернеющего леса, двоих так пристально смотрящих друг другу в глаза. Как только машина проехала мимо правая рука Люциуса опустилась, но левая все еще крепко прижимала Айду к его телу.

Они не виделись чуть больше полугода, но сейчас ему почему-то казалось что снова прошла целая вечность. Вечность без этих черных глаз, что сейчас смотрели с удивительной теплотой. Вечность без этих мягких губ, так манящих прикоснуться, и сейчас, впервые за их знакомство, подернутые такой искренней и нежной улыбкой. Вечность без этих уверенных рук, что сейчас сжимают лямки его черной майки. И… без этого голоса,