Поцелуй незнакомца - Мэри Грин

Дерек тяжело вздохнул:

— Я думаю, тут все просто. В юности он был почти нищим, поэтому сейчас стремится всеми способами разбогатеть и добиться власти. Они с матерью жили на скромные доходы от ее поместья. Отец Бо был небогат. Он был младшим сыном в семье, поэтому все фамильное состояние досталось его старшему брату. Мне кажется, Бо питал к отцу двойственное чувство — он любил его и ненавидел. На вашем месте я бы поостерегся превращать его в своего врага.

— Сейчас уже слишком поздно, — вздохнул Ник, взглянув на Рафа.

Повисла гнетущая тишина.

— Почему вы так считаете, Дерек? — наконец заговорил Раф. — Вы можете пояснить?

— Бо своего не упустит и не потерпит, чтобы кто-то встал у него на пути. На него не действуют никакие угрозы. Он будет идти напролом, лишь бы победить. Каким способом он своего добьется — это другой вопрос. Но в любом случае он все обставит так, что комар носа не подточит.

— Стало быть, вы знаете о его земельных притязаниях? — спросил Ник, отщипывая кусочек хлеба.

— Это ни для кого не секрет.

Еще одна долгая минута прошла в молчании.

— Вы можете рассказать подробнее об этом человеке? — спросил Раф. — О его тайных пороках. Или, может быть, вы знаете о каких-нибудь странных поступках? Он не внушает мне доверия.

Дерек отвел глаза в сторону.

— По-моему, Бо ведет себя как обычно, — проговорил он без особой уверенности. — А из привычек… Ну что вам сказать? Любит карты и выпивку. Но не злоупотребляет, так как блюдет здоровье и хочет всегда иметь ясную голову. Вы, вероятно, заметили, что более всего он озабочен своей внешностью.

— Да, это верно, — согласился Раф.

Они с Ником переглянулись. Дерек что-то недоговаривал. Чувствовалось, что он чего-то боится, хотя старается спрятать свои страхи за маской равнодушия.

Все опять замолчали. Раф завершил плотный обед куском яблочного пирога. Что может быть лучше простой, неприхотливой пищи! С тех пор как он вернулся домой, ничего вкуснее ему пробовать не доводилось. Пирог прямо таял во рту.

Дерек извинился и отправился спать.

— Думаю, мы его теперь не увидим до утра, — произнес Ник, допивая вино. — А не навестить ли нам Бо? Что ты на это скажешь?

— Ты читаешь мои мысли, — засмеялся Раф. — Надо ведь заставить его говорить.

Глава 16

Сразу после обеда Раф с Ником отправились в Роуэн-Гейт.

Ветер трепал вереск и завывал в дымовых трубах. Железная вывеска над фасадом гостиницы раскачивалась из стороны в сторону. Расшатанные ставни хлопали о стены.

Снежная мгла придавала деревне мрачный вид. Ветер взметал колючие снежные вихри, больно жалившие кожу. Раф тихо чертыхался, вытирая лицо от растаявших снежинок. Но никакая непогода не могла их остановить.

Ник, глубоко надвинув шляпу, ехал за ним по пятам. Когда лошади пошли шагом, он поравнялся с Рафом.

— Который час?

Раф вынул часы на золотой цепочке:

— Почти семь. Еще не так поздно. Вполне возможно, что мы застанем зверя в его берлоге. Сейчас он, вероятно, как раз ужинает.

— Думаю, на полный желудок и после бутылки кларета он станет сговорчивее, — хмыкнул Ник.

Раф скривился:

— Я не уверен, что ты грамотно выражаешь свои мысли. Такие слова, как «сговорчивость» и «Бо Саксон», в данном случае несовместимы.

— Пока мы ехали сюда, мне пришла в голову одна идея. Давай скажем ему, что нам все известно. Я имею в виду Салли Вейн. Так и объявим, что он подкупил девушку, чтобы она нанялась в приют на работу. А заодно можем ему сообщить, что нам известны мотивы его поступка.

— Сейчас я представляю, как все обстояло на самом деле, — проговорил Раф. — Поначалу Бо думал, что я погиб во Фландрии. Потом он узнал, что я жив, и решил выманить меня сюда при помощи этой служанки.

— Но зачем так усложнять? Не проще ли было самому приехать в Лондон, чем, крадучись как змея, искать окольные пути?

— Я тоже не прочь бы это узнать, — горячо подхватил Раф. — Столько времени он пакостит мне и разбивает мою семью!

— И все это для того, чтобы покорить сердце Андрии? — Ник покачал головой. — Не верится.

— Я тоже думаю, что истинные мотивы глубже. Бо знает, что ее тяготит его любовь. Андриа хочет от него только дружбы… если вообще чего-то хочет.

— Дружбы? — фыркнул Ник. — Господи, как можно хотеть дружить с ядовитой змеей?

— Андриа со свойственной ей добротой обходит этот вопрос. — Раф начинал раздражаться. — Я только знаю, что у нас с Лохлейдом своего рода состязание, и я хочу прийти к финишу первым. Знать бы еще наверняка, какие ловушки он уготовил мне в этой гонке.

— Мы должны его перехитрить. Это все, что я могу сказать. Грубой силой мы ничего не добьемся, разве что угодим в каталажку.

— Ну что ж, попробуем сделать так, как ты предлагаешь. — Раф завернулся плотнее в плащ. — Посмотрим, что из этого получится.

Извилистая тропа привела их на вершину холма, возвышавшегося напротив Лохлейда. Они остановились и посмотрели вниз на заснеженный пейзаж.

— Снегопад усиливается, — нахмурился Раф. — Спускаться надо осторожно, чтобы поберечь лошадей.

— Поехали вон по той тропе. — Ник показал в сторону рощи. — Там меньше снега, и за деревьями нас не будет видно.

Раф кивнул и направил Грома по крутому склону. Деревья служили прекрасной защитой от ветра. Под их прикрытием они с Ником благополучно спустились в лощину и остановились, разглядывая огромную усадьбу. В некоторых окнах горели свечи, но в остальных было темно.

— Видно, сегодня он обедает один, — предположил Ник.

— Кому охота пускаться в дорогу в такую отвратительную погоду! — Раф не мог отделаться от странного предчувствия опасности. «Слава Богу, что Андриа осталась в Пембертоне. Там с ней ничего не случится», — подумал он.

Прячась за деревьями, они медленно подбирались к дому. Ник повернул свою лошадь на узкую тропу.

— Тише, сюда кто-то едет, — прошептал он и предостерегающе поднял руку.

Со стороны дома донесся тихий звук. Они затаились, выжидая. Из рощицы за усадьбой выехала группа всадников в тяжелых плащах. Черная одежда особенно резко выделялась на фоне белого снега.

Люди ехали молча и, казалось, готовились подняться на холм. Однако на полпути всадники неожиданно свернули на тропу, вьющуюся у подножия холма. Еще во время предыдущей поездки Раф приметил узкую кривую впадину между Большой и Чертовой горой. Проникнуть туда на лошади было практически невозможно. В памяти всплыл разговор с Робертом Бостоу, упомянувшим мужчин в плащах.