Царская немилость - Андрей Готлибович Шопперт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кхм, и кто сделал такую непонятную и ненадёжную штуковину? – вот тут, точно, интерес к этому оружию показывать нельзя.
– О, это тоже творение нашего мастера Жана Лепажа, но именно эта пара – это копия, что изготовил ваш мастер Иван Пермяк.
– Пермяк это фамилия или местонахождение мастерской? Есть другие данные?
– Нет. На шкатулке написано вот смотрите: «Иван Пермяк» 1800 год.
Пётр Христианович достал свою железную линейку с переводом в миллиметры. Никак не мог пока перестроиться на английскую метрическую систему и на русскую пофигиситическую, где нет точных цифр. Получилось следующее. Калибр пистолета – 15,5 мм, (то есть, это шесть линий) длина ствола – 300 мм, длина всего пистолета – 485 мм, масса около полутора килограмм. Ложа, скорее всего – ореховая. Нужно обязательно найти этого Пермяка.
– А нет, уважаемый, месье Буфе, у вас пистолетов винтовальных, с нарезами?
– Вы коллекционер, месье Мозер?! Хочу вас обрадовать. Есть у меня три таких пистолета, одна пара английских и один восточный, страну не скажу, возможно – Афганистан.
Забрал и их Пётр Христианович, а до заветной суммы в сто пятьдесят рублей ещё приличное расстояние.
– Давайте, месье Марсель, теперь посмотрим, так называемые, «каретные» пистолеты. Или «дорожные», маленькие, одним словом.
Посмотрели. Было у француза их десять пар, самых разных калибров начиная примерно с двенадцати миллиметров. А одна пара опять Брехта поразила. Это был «карманный» пистолет калибра 11,5 мм и массой грамм триста всего. И это опять был для этого времени прорыв. У пистолета не было деревянной ложи – ствол и ударно-кремнёвый замок смонтированы на металлической колодке. Немного на парабеллум смахивает, только маленький. При этом замок смонтирован как у пистолетов будущего по центру и имеет крышку, защищающую стрелка от вспышки пороха на полке. Предусмотрел мастер неведомый опередивший свое время на век целый, что все-таки из карманного пистолета стреляют не с вытянутой руки, а от бедра или от груди. Забрал эти пистолетики Пётр Христианович с удовольствием.
Ещё на сумму в сто пятьдесят рублей не набралось покупок.
Граф прошёлся вдоль стены с развешанным оружием. Ничего не впечатлило. Пока до угла не дошёл, там не повешенное на стену, а, приставленное к шкафу с какими-то кинжалами, стояло нечто не понятное. На ружье или винтовке не было в замке место для установки кремня, и рядом висел на шнурке запасной приклад.
– На самом деле, месье Мозер, эта вещь вас, как коллекционера, заинтересует – это знаменитый пневматический штуцер итальянца Бартоломео Жирардони. – пританцовывал за спиной оружейник. В туалет, наверное, хотел. А, Семён Семёныч, на горшок.
То есть, это первая воздушка. Причём даже в далёком будущем подобных вещей не делают. Насколько помнил Брехт, эта вещь многозарядная, в магазине двадцать круглых пуль. Читал про эту диковинку Иван Яковлевич, сейчас мэтр Бартоломео сбежал в Австрию и вооружает своими воздушками пограничную стражу своих врагов. А запасной приклад, это и есть запасной балон.
– А насос есть? – про насос тоже читал. Самая слабая часть этого оружия, нужно качнуть полторы тысячи раз, чтобы создать необходимое давление. Кстати ещё и не держит этого давления резервуар, осле пятого выстрела давление падает и остальные пули вреда противнику толком не наносят. Так, трата времени и пуль. Зато вещь почти беззвучная и совершенно бездымная, не определить откуда стреляли.
– Да, месье Мозер, у меня полный комплект, недавно привезли имперцы. И насос и запасная колба и пулелейка и кожаные прокладки в специальной баночке, и набор инструментов для разборки ремонта штуцера Жирардони. Но это гораздо дороже тех тридцати рублей, что остались от ваших полутора сотен. Мне весь комплект обошёлся в шестьдесят рублей. И я же должен продать его хоть с небольшой, но выгодой. – Сделал вдохновенное личико месье Марсель.
– Шестьдесят один рубль.
– О! Опять ваш странный торг. И опять я в нем проиграю. Даже начинать боюсь. Пусть будит шестьдесят пять рублей на ассигнации. Себе в убыток.
– Заверните, зачем же мне обижать такого честного торговца, как вы мэтр Буше.
Просиял «мэтр» и стал вытаскивать и правда кучу всяких сумочек с запчастями к воздушке.
Пётр Христианович стоял осматривал прилавок и тут ему на глаза попалась бочечка деревянная прикольная такая. В фильме советском про Робинзона Крузо в таких он порох с потерпевшего бедствия корабля перевозил.
Наверное и здесь порох. Стоп, там Робинзон выбросил половину пороха, потому, что он намок. Дебил, селитру извлечь из пороха легче лёгкого. Или пока не умеют?
– Месье Буше, мне ещё нужно пару бочонков пороха и несколько килогр…фунтов десять свинца.
– Нет проблем, сейчас всё вынесу.
– Месье Буше, а у вас есть подмоченный порох? – наблюдая, как вытаскивает из подсобки этот прикольный бочоночек с порохом, поинтересовался Пётр Христианович.
– Это просто несчастье. Пришла партия из Английского королевства и все десять бочонков подмочены. А ведь порох стоит очень дорого.
– И сколько вы хотите за подмоченный порох?
– Половину цены. – Вот же ж, гад.
– Четверть. Сейчас будем снова торговаться до смерти, вы же «торговец смертью». Ха-ха. А цена, кстати какова? Ну, четверть цены?
Уезжал Пётр Христианович на больших санях, что предоставил ему вместе с лошадкой месье Буфе.
Вообще не понятно, в чём проблема с подмоченным порохом. Три четверти и основная цена пороха – это калиевая селитра, которая отлично растворяется в кипящей воде. Потом нужно просто выкипятить воду, ну или остудить и тогда кристаллики сами будут оседать на верёвке, скажем. А если селитру калиевую смешать с сахаром, то получится … Много чего можно сделать. Дебил был Робинзон. И вообще гад, Пятницу потом продал. Потому в СССР вторую часть его приключений и не публиковали.
Глава 22
Событие шестьдесят первое
Никогда не давай имени живому существу, которое ты не собираешься держать у себя или которое ты собираешься съесть.
Дебора Боэм
В эту ночь Брехт опять ночевал у «земляка». Домой было поздно ехать, тридцать с лишним вёрст при таком снегопаде, это квест. Да и вечер уже. Это не запрыгнул на «Гелик» и не топанул педаль газа в пол, выжимая под двести км. Двадцать минут и дома. Нет, лошадка, снег почуя, плетётся рысью как-нибудь, бразды пушистые взрывая, ногами в них же застревая, ямщик уснул на
