Двойня для Цербера - Джулс Пленти

Ее папка, который сбежал от блаженной мамаши, наркоманом не был, но перед тем как свалить в закат, успел сделать сынишку-полудурка. Херня все это. От таких маскулинных мужиков, как я, рождаются сильные здоровые дети, если, конечно, их мамка по рукам перед зачатием не ходила. А Агния мне досталась чистенькая, без следов других мужиков в матке.

— Насрать, — прикрикиваю я на нее, — но, если тебя это так волнует, я завяжу со «снежком», пока бейбика не заделаем.

— Нет, ни за что. Я знаю, что ты меня никогда не отпустишь. Я не хочу, чтобы в заложниках у такого монстра, как ты, оказался еще и мой ребенок.

— Я купил тебя и буду использовать, как захочу, — ору я и заскакиваю на кровать.

Зарвавшаяся кукла. Сейчас я ей покажу, как от меня нос гнуть. В один прыжок оказываюсь рядом с Агнией и хватаю ее за руку. Дергаю на себя и заваливаю на кровать. Пытается смыться, но от страха тело не повинуется. Я же на адреналине работаю как часы.

Вжимаю рыпающуюся девчонку в матрас и осёдлываю. Ася упирает мне в грудь ладошки и пытается оттолкнуть. Хер там. Хватаю разом оба запястья и вздергиваю руки над ее головой.

— Нет, — рычит Агния сорванным голосом.

Я не без наслаждения срываю с нее сорочку и закрытые бабкинские трусы и провожу пальцем по шее. Обвожу затвердевшие горошины сосков и тяну палец вниз, пока не упираюсь в основание клитора. Раскрываю сухие складочки и проталкиваю в тёплое, дрожащее пространство палец.

Она пытается вывернуться, но я жестко сковываю ее бедра коленями.

— А теперь поговорим по-взрослому. Теперь ты меня услышишь. Любая баба лучше воспринимает сказанное мужиком, когда лежит на спине с широко раздвинутыми ногами.

— Зачем тебе, вообще, ребенок? — уходя в истерику, спрашивает она.

— Успокойся, — шепчу над ухом, поглаживая твердеющую горошинку клитора. — Лучше нам договориться по-хорошему. Мои родители хотят внука, а я — сына.

Продолжаю мягко ее возбуждать, чтобы понимала, что я могу быть нежным и ласковым, если она не будет вести себя как херова мажорка. Двигаю внутри нее пальцем, наслаждаясь хлюпающими звуками.

— Почему я? — спрашивает, отвернувшись от меня

— Потому что я так захотел.

— Я не могу, — всхлипывает она, разрываемая эмоциями.

— Не можешь. Должна. Я тебя купил. И буду пользовать, как захочу. Как готовую дать во все дырки шлюху. Или как инкубатор, — напутствую мою капризную принцессу, засадив палец до основания.

— Ты можешь насиловать меня сколько угодно, — выдает Ася, активно заерзав подо мной, — но я не собираюсь рожать от монстра.

Ее презрительный взгляд как пощечина. Оборзевшая ванильная принцесса.

— Я больше такого не предложу, Агния, — повышаю голос. — Просрала ты свой единственный шанс уйти от меня. Теперь все будет так, как я захочу.

Отпускаю ее руки и вдавливаю пальцы здоровой руки во впалые щеки. Заставляю смотреть себе в глаза. Вижу там ненависть и страх.

— Есть вещи, над которыми ты не властен, — выдает она картонную фразочку, которую, наверное, в книжке вычитала.

Она меня недооценивает. Я умею наказывать очень по-разному. И лучше со мной дружить.

— Ошибаешься, — шепчу ей на ушко. — Хочешь, чтобы я прекратил и ушел? — спрашиваю, втолкнув в нее еще один палец.

— Я хочу, чтобы ты отстал от меня, — выдает, сглотнув стон. Тело честнее, чем она.

— Будь по-твоему, — ухмыляюсь я, предвкушая дальнейшие действия.

Я вытаскиваю из нее пальцы, встаю на колени, продолжая фиксировать девчонку ногами, и хватаю тряпки, которые остались от ее сорочки. Делаю петлю и затягиваю закрученную жгутом тряпку вокруг ее запястий.

— Что ты делаешь? — выкрикивает она истерично.

— Сейчас поймешь, — бросаю я, подтаскивая Агнию к изголовью.

Обвязываю свободный конец импровизированной веревки вокруг прутьев так плотно, что ее пальцы касаются металла. Агния дрожит так сильно, что аж кровать сотрясается.

Встаю напротив и любуюсь своей работой. Обнаженное тело, привязанное к кровати. Красивая сучка — волосы эти русалочьи и холмик светлой поросли на лобке.

Держу пари, сейчас, пока слабо трепыхается, так и ждет, когда я ей уже засажу. Но весь прикол в том, что я так Асю и оставлю. Пусть подумает. До онемения рук и отчаяния.

Молча иду к двери.

— Отвяжи меня, Олег, пожалуйста, — летит в спину плаксиво-гнусавая мольба.

— Ты же хотела остаться одна, — останавливаюсь я и оборачиваюсь. — Подумай о моем предложении хорошенько. Рафа зайдет к тебе, как порешает все делишки.

— Олег, не надо, — умоляет она, ревя в голос. — Прошу тебя, не уходи.

— Да, Агния, ты верно поняла. Будет очень неловко, когда он войдет и увидит тебя обнаженной у позорного столба. Но сама напросилась.

Ощущая приятную почти до оргазма дрожь, выхожу из комнаты и захлопываю за собой дверь.

Глава 13. Агния

Я так обрадовалась, когда он ушел, внезапно прекратив терзать мое тело, что не сразу поняла, что Цербер придумал для меня куда более изощренную пытку.

Сначала я молилась, чтобы Рафа не увидел меня растерзанную, обнаженную и привязанную к кровати. Мне казалось, что я легко освобожусь от тряпок, которыми меня обездвижил этот монстр. Я все пыталась вывернуться или растянуть узлы, но только растирала кожу в кровь и ломала ногти.

Я выламывала запястья до жгучей боли, а потом давала себе передышку. Недолгую: минут пять. Снова вырывалась, сотрясала кровать, пыталась выдернуть кисти из тряпок рывками. Ничего не выходило. Отчаянье захлёстывало, а сердце билось так рвано и быстро, что казалось, я скоро умру. Лучше бы умерла.

Шло время, силы кончались, и я в голос начала просить высшие силы, чтобы пришел хоть кто-нибудь. Каких-то четыре часа, и из меня выветрились и стыд, и остатки гордости.