Уникумы Вселенной – 3 - Юрий Иванович

Пока Миха сомневался да раздумывал над судьбой синего орла, которому, возможно, придется прожить остаток своей жизни в замкнутом пространстве, вниз спустилась уже одетая Кимала и, словно нечто заподозривший полицейский надзиратель, прошлась по первому этажу, внимательно осматриваясь. И парень похвалил себя за предусмотрительность по поводу оставленного в кустах рюкзака и куртки.

Затем обе наездницы сервировали стол, уселись за него и стали ждать обещанный завтрак, скрашивая ожидание подначками в сторону кулинара да пересказом веселых историй, связанных с похищениями подобных пар наездниц вместе с орлом. Причем во всех этих историях делалось ударение на скромности, забитости и горьком отчаянии несчастных девушек и на геройском, бесшабашном поведении непосредственно самих «романтических разбойников». Но самое главное внимание акцентировалось на процессе вручения подарков родителям наездниц. Подарков щедрых, многообразных, неоднократных и повторяемых много раз после женитьбы по всякому поводу и без повода. Вот именно тогда и начинала проясняться истинная веселость ситуации. Получалось, что, даже как бы расставшись с наездницами, не живя с ними и даже разрешив после рождения детей им вторично выходить замуж, любой Кээшол еще долгие годы наведывается с подарками к матерям своих детей и чуть не содержит уже новые семьи на собственном иждивении.

Молодые женщины радовались и веселились весьма искренне. Кажется, они и мысли не допускали, что проживут в этом мире до глубокой старости и, возможно, станут будущими Евами. Миха тоже улыбался, стоя у плиты. Но только внешне. Внутренне он с тоской пытался сообразить, как выкрутиться из создавшейся ситуации. Но ничего путного, кроме как пойти в лес и «заблудиться», став партизаном до глубокой старости, ему в голову не приходило. А повторно применять к себе пожелание «Расслабься и получи удовольствие!» он не хотел категорически.

Во время завтрака землянину и поесть как следует не удалось перед дальней дорогой, потому что его замучили вопросами о его семье, а конкретно – о родителях. И он уже изнемогал от коротких, скомканных ответов, как вдруг со второго этажа послышался требовательный и сердитый клекот. Наездницы сразу задергались, вскакивая на ноги:

– Ой, это Ф-фотя!

– Надо бежать к нему!

Парень флегматично пожал плечами и барственно бросил:

– Можете бежать.

– Ты не понял, нам и твоя помощь понадобится.

– И ты в этом тоже заинтересован!

– Я? Орел-то ваш.

– Но дом-то принадлежит тебе. А если мы не поторопимся, то жить в нем станет невозможно, – выпалила Валия и тут же смутилась. – Ну… понимаешь… ему надо выйти.

Кимала оказалась более беспардонной и прямой:

– Он ведь тоже живой, а больше двух – двух с половиной суток не выдерживает. Ему надо в лес… по большому.

Кормилец и сам мечтал сбежать в тот же лес, поэтому въехал в тему не сразу. Но чуть позже осознал, насколько это отличная тема и для скандала, и для повода куда-то сбежать.

– Знаете что! Это ваше животное, вот вы с ним и разбирайтесь, а меня – увольте! Но если я услышу в доме хоть один посторонний запах, я… я буду вне себя от гнева и что-нибудь сделаю!..

Девчонки явно забеспокоились:

– Да не надо ничего делать.

– Только сходи с нами и помоги выпустить Ф-фотю наружу.

– Мы еще вчера отыскали, как открывается наружная стенка той комнаты, но…

– Но ты был так нами занят, что мы побоялись тебя обеспокоить.

– Ага! А сейчас тебе только и надо, что поднажать своим мужским плечом. Там что-то заклинило. А все запоры по сторонам мы уже отодвинули.

– Ну? Чего ты стоишь? Идем быстрее!

Ничего не оставалось делать, как податься за своими якобы женами на второй этаж. Там, под озлобленным взглядом орла и под аккомпанемент его недовольного клекота, все три члена семьи навалились на центр наружной стены, и та после очередного толчка стала, как крышка, падать наружу.

Несомненно, что раньше там существовали некие амортизаторы, да и некая поршневая система, позволяющая закрыть стенку обратно, но сейчас от вылома огромной части дома спасли боковые тросы натяжения, удерживающие стенку горизонтально. Удар по ним получился более чем жесткий, весь дом содрогнулся, но тросы выдержали, и перед людьми образовалась открытая терраса, а перед пернатым открылся выход в бескрайнее небо. Буквально расталкивая грудью людей у себя на пути, орел пробежался по площадке, мощно оттолкнулся от ее края и лихо взмыл в воздух. Казалось бы, густо нависающие, пересекающиеся во всех направлениях ветви древесных гигантов не дадут ему места ни для разгона, ни для маневра, но данный летун обладал невероятными умениями полета сквозь захламленное пространство. Показав чудеса высшего пилотажа, он под восторженное улюлюканье своих хозяек взлетел над густыми кронами и скрылся из глаз.

Дождавшись, пока восторги чуть поутихнут, Михаил ехидно посочувствовал:

– Даже не попрощался! И теперь уж точно больше никогда не вернется в неволю!

– Ты чего? – обиделась Валия. – Ф-фотя с нами с малых лет дружен. Мы еще ходить не умели, а уже на нем катались. Да он без нас от тоски умрет! Как и мы без него.

– Или ты его почему-то невзлюбил? – нахмурилась вторая наездница. – Но это тоже случается, когда Кээшол ревнует своих жен к их старому товарищу. Но ты поверь, Ф-фотя и к тебе станет чуть позже относиться с любовью и симпатией. А если постараешься подружиться, то он и твои команды станет слушать, катая по небу.

Настроение у Михаила как-то резко стало меняться. Только одна мысль, что и он может прокатиться по небу на этой огромной, величественной птице, заставила сердце уже в который за сегодня раз ускоренно забиться.

– Неужели он и меня сможет прокатить?

– И не сомневайся! Сразу, как вернется, и попробуешь. Заодно осмотримся на местности, определим, где ближайший город.

Идея слишком хорошая, только ради нее и стоило остаться да полетать на гигантской птице.

– Но я такой тяжелый… по сравнению с вами.

– Ну да, сразу нами тремя его лучше не перегружать, – стала рассуждать Валия. – Он не любит этого, может и обидеться. Лучше вообще, чтобы ты сам полетел, но он ведь тебя и слушаться не станет – может напроказничать.

– Каким образом?

– Хотя бы унесет тебя на скалу, с которой нельзя слезть самому, и оставит там на пару часов.

– А может и в более неприятное место сбросить.

«Пусть только попробует! – мысленно пригрозил Миха. – Удушу, как летучую мышь!»

Но вслух мило улыбнулся и спросил:

– Ладно, рискну побыть в роли пассажира. И кто из вас будет главным пилотом?

– Конечно я! – заявила Кимала и так многозначительно стрельнула глазами на подругу, что та только грустно вздохнула, не проронив ни слова. Видно, в чем-то Валия уступала второй наезднице.

«Уж не в умении ли втыкать иголку? – задумался землянин. – Ладно, главное – взлететь, как говаривал воздушный шарик, вынимая кирпич из кармана и с воплем отбрасывая его в сторону».

Глава двадцать вторая

Пузин и Люссия

Как ни показалась короткой дорога к финалу последнего ущелья, туда и обратно троица затратила почти два часа. Ну и, трудя ноги, они сильно сожалели, что не едут на машине. Особенно Люссия разорялась:

– Мог бы и попробовать завести ту таратайку, которая стояла возле казармы. Кажется, она сохранилась идеально.

– А толку с нее? – бросил Пузин.

– Как? Да хотя бы сейчас проехались. Понимаю, что тут дорога никудышная, но ты как отличный водитель…

– Издеваешься? Никудышная? Да она здесь вообще непроездная!

– Странно. Ты мог бы попросту таранить кусты и маленькие деревца.

– Я тебе поражаюсь, дорогая! Да при этом можно перевернуться на первой же кочке. И куда мы тогда быстрее доберемся? До кладбища? Другой вопрос, что обеих вас можно было и в казарме оставить.

– Нет! – перебила любимая журналистка. – Только с тобой!

– Ну да, мне так тоже спокойнее. Тогда или не говори глупостей о машине, или…

– Лучше уж так, чем молчать как рыба.

Землянка имела в виду молчаливо бредущую представительницу расы сагири. Но та продолжала переживать по увиденному, сомневалась по поводу своего происхождения и нисколько не реагировала на различные призывы к разговору, а на вопросы отвечала односложно и без малейшего желания. И только когда уже подходили к месту, откуда открывалась величественная панорама, она попросила:

– Вы на меня не обращайте внимания и не обижайтесь. Мне надо переварить новые изменения в моих мировоззрениях и немного к ним привыкнуть.

Но уже через пять минут, стоя на уступе и рассматривая открывшуюся картину, ярко освещенную солнечными лучами, она вполне активно приступила к обсуждению увиденного. Дорога резко сворачивала налево и там петляющим серпантином убегала в долину. А чуть правее выступал далеко вперед массивный кусок скалы, словно созданный для наилучшей точки обозрения. Почти прямо, если оставить за спиной пройденное ущелье, открывался зелеными ступенями каскад из пяти долин, густо заросших лесом. Только кое-где просматривалась сохранившаяся ниточка дороги. Каскад уходил между створами парочки массивных гор, теряясь в перспективе. Слева возвышались горы со снежными вершинами. Справа – скорее не горы, а холмы, в просвет между которыми в двух местах виднелась синяя гладь широкой реки. И вот на дальней кромке противоположного берега, дальнего просвета, можно было увидеть кусочек того, что даже отсюда различалось как остатки городских кварталов.