Безумство (ЛП) - Харт Калли

Глава 27.

Приглушенная болтовня просачивается в коридор, выплескиваясь из щелей под дверями классов, когда учителя отмечают своих учеников одного за другим. Я должен был бы находиться в своём классе и мычать в ответ, когда произносят мое имя, но мой идеальный послужной список сейчас не имеет значения. Мэйв и Ронда могли бы оставить голосовое сообщение, жалуясь на снижение посещаемости, но, честно говоря, мне все равно. У меня есть зуд, который нужно почесать, и это не тот зуд, который просто исчезнет сам по себе. Оставленный без контроля, этот зуд превратится в полномасштабную одержимость, способную вызвать некоторые серьезные проблемы.

Из-за угла слышатся быстрые и настойчивые шаги, эхом отражающиеся от стен и становящиеся все ближе. Я делаю шаг назад вглубь дверного проема в мужской туалет, желая спрятаться в тени. Вот только когда мистер Френч появляется в поле зрения, он сконцентрирован на двери напротив меня, и не замечает, что я притаился в засаде.

Он коротко стучит в дверь классной комнаты, но не дожидается, разрешения и входит внутрь. Я мельком вижу сидящих за своими партами, лица обращены к мистеру Френчу, когда его приглушенный голос нарушает их утренний ритуал.

— Мисс Джарвис, извините, что помешал. Мне нужно увидеть Джейкоба Уивинга.

Дверь закрывается, закрывая мне вид на заинтригованные лица за дверью и блокируя звук. Я подпрыгиваю на цыпочках, нетерпение бурлит в моих венах. Теперь уже в любую секунду. В любую секунду…

— ЭТО... ТАК НЕЛЬЗЯ... ЧУШЬ СОБАЧЬЯ!

Только половина возмущенного крика Джейка доносится из-за двери класса, но я улавливаю суть. Он устраивает сцену. Я мысленно представляю себе Джейка, сидящего за своим столом, источающего развязность, самодовольство, как отвратительный ублюдок, планирующий, как лучше всего дразнить девушку, которую я люблю, своим присутствием. А потом Джейк заподозрил неладное, удивляясь, почему его уже выгоняют из класса, когда день еще даже не начался. Джейк задавал вопросы, требовал ответов. И вот теперь он теряет свой гребаный рассудок, когда этот несчастный ублюдок Френч пытается «управлять» им.

— Нет! Я не... никуда. Я... это мое право! Копы... пожалеете, что... руки прочь от меня, ты…

Я ухмыляюсь в воротник своей кожаной куртки, как больной ублюдок, которым я и являюсь. В классе раздается скрип стульев и сдавленный крик. Затем раздается громкий стук, и пронзительный голос мисс Джарвис переходит в испуганный визг. Через секунду дверь класса открывается, и оттуда вырывается неразбериха звуков и движений. Джейк спотыкается, хватаясь за дверной косяк для равновесия. Неужели Френч только что толкнул его? Боже мой, неужели он все это время был скрытым задирой?

Его сумка скользит по полу перед ним... и останавливается прямо у моих ног.

Джейк переводит взгляд с моих кроссовок на мои ноги, живот, грудь, пока они не достигают моего лица, и выражение крайней ненависти искажает его черты.

— Какого хрена ты смотришь? — рычит он, подхватывая с пола свою сумку.

Ага. Ничего не изменилось. Он все тот же самонадеянный ублюдок, каким был до того, как его заперли. Можно было бы подумать, что близкое знакомство с внутренней частью тюремной камеры должно было усмирить его. Хотя некоторые парни гниют в этой среде. Самые гнусные вещи в них — их гнев, их предубеждение, их злоба — тлеют в темноте, и когда они снова выходят на свет, то становятся самыми худшими из возможных версий самих себя. Я не думал, что Джейк может стать еще хуже, но, похоже, что я ошибался.

— Похоже, ты немного похудел, Джейк. Большинство людей наращивают мускулы в тюрьме. — Я ничего не могу поделать. Это в моей природе — хотеть уничтожить этого злобного членососа. Я хочу взять что-нибудь серьезное и острое и вонзить ему под ребра, пока не услышу, как его дыхание становится влажным и прерывистым. Я хочу, чтобы он испытал парализующую боль, которая заставит его молить о смерти. Словесный удар и близко не приблизит меня к удовлетворению потребности в насилии, но, к сожалению, это все, что я могу в данный момент.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Уродливая ухмылка искажает лицо Джейка.

— Если тебя подстрелят, это будет иметь такой же эффект, — рычит он. — Из-за тебя я провел несколько недель в больничной палате. Тебе повезло, что я не умер.

— Повезло? — Я выхожу из дверного проема, мой рот опускается вниз, когда я притворяюсь, что обдумываю это. Я не останавливаюсь и иду вперед, пока не оказываюсь прямо у него перед носом. От него пахнет мылом для стирки и дорогим модным одеколоном — каким-то ультромужским ароматом, который, вероятно, имеет название «Победа» или «Воин». Но я все еще чувствую на нем металлический, неприятный, отчаянный запах тюрьмы. Этот запах не похож ни на какой другой, и ему требуется много времени, чтобы исчезнуть. — Удача, наверное, субъективна. Лично я чувствовал бы себя намного счастливее, если бы ты истек кровью и умер…

— Моретти, какого черта ты здесь делаешь? Иди в класс! — Мистер Френч выскакивает в коридор, его лицо становится багрово-красным.

Мне почти жаль этого парня; он не был создан для того, чтобы справляться с подобными ситуациями. Он учился, чтобы стать учителем, а не прославленным вышибалой, которому было поручено выставлять своенравных подростков за территорию школы. Судя по его виду, его контроль над этой ситуацией в лучшем случае слабый.

Я резко и враждебно улыбаюсь Джейку, глядя на него сверху вниз, прежде чем сделать здоровый шаг назад, подняв руки вверх.

— Просто хотел поздороваться со старым другом.

— Ты в полной заднице. Ты ведь это знаешь, правда? — грохочет Джейк. — Ты просто не знаешь, когда надо вести себя умно. Я ухожу, Моретти. — Он протягивает руки вперед, позируя и оглядываясь вокруг, доказывая свою точку зрения. — Я ухожу и не собираюсь возвращаться. Мой старик обо всем позаботился. Нет ничего такого, что ты или твоя подружка-сука могли бы сделать…

— НЕТ! — рявкает мистер Френч, хватая Джейка за шиворот рубашки. — Точно нет. Никаких шансов. Это не то слово, которое я буду терпеть. Пошевеливайся. Сейчас же. — Он толкает Джейка, который даже не шевелится. Оскалив на меня зубы, он демонстративно игнорирует учителя.

— Подожди и увидишь, Моретти. Твой драгоценный социальный работник может поручаться за тебя сколько угодно, но твои дни сочтены. Папа идет за Монти. Как ты думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем этот тупой ублюдок сдаст тебя федералам, а? Они знают о наркотиках и оружии. Знают все о твоих маленьких полуночных пробежках. А у тебя кто есть, а? Думаешь, у твоего папаши хватит сил договориться за тебя, придурок? Черт возьми, нет. Я знаю все о твоем старике, и он такой же долбаный тупой неудачник, как и его сын.

Я намереваюсь сделать правый хук в своей голове, но каким-то образом воображаемое действие пробивается в реальность. Мой кулак соединяется его челюстью с удовлетворительным хрустом, и ошеломленное, смехотворно обиженное выражение мелькает на лице Джейка, прежде чем он шатается назад, спотыкаясь о собственные ноги и тяжело приземляясь на задницу.

Дверь в класс все еще открыта. Джейк оглядывается через плечо, его глаза широко раскрыты от смущения, когда ученики, которые все это время наблюдали, отворачиваются, подавляя улыбки, и перешептываясь друг с другом. Здесь нет никого из его футбольных приятелей с промытыми мозгами. Нет, студенты, сидящие за партами, в основном девушки. Когда-то давно они прикрывали бы ему спину. Они бы заставили его встать и нанести ответный удар. Теперь они презрительно смотрят на мальчика, которому поклонялись раньше, и их послание ясно. Даже я слышу, как он беззвучно кричит, когда все они один за другим отводят глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Мы знаем, что ты сделал. Мы знаем, что ты сделал. Мы знаем, что ты сделал».

— Вы видели это, мистер Френч. Вы были свидетелем. Он напал на меня, — выплевывает Джейк, вскакивая на ноги. Он поворачивается к остальным ученикам. — Вы все это видели! — бесится он. — Мой адвокат потребует от вас всех свидетельских показаний!