Нефтяные магнаты: кто делает мировую политику - Эрик Лоран

Шеф КГБ, связанный с нефтяными компаниями

Действительно, нефтепромышленники прячут у себя в рукаве козырного туза — Гейдара Алиева, бывшего хозяина Азербайджана во времена существования Советского Союза. Этот экс-шеф КГБ Азербайджана был первым мусульманином, заседавшим в Политбюро, высшем органе власти бывшего СССР[33].

Алиев — БП, совершенно невозможная упряжка, которая, тем не менее, окажется весьма удачной и полезной для обоих партнеров. В 1994 году, немного спустя после занятия им поста президента, бывший коммунист, вкусивший «радостей капитализма», подписывает договор с БП и другими западными компаниями на сумму в 5 миллионов фунтов о разработке месторождений в Каспийском море.

Алиев является прекрасным кандидатом для этой должности: он и жаден и тщеславен одновременно. В Баку везде присутствуют его изображения: в виде скульптур, живописных портретов или огромных фотографий. Все они одинаковы: мужчина с седыми, зачесанными назад волосами, с поднятой рукой и улыбкой, приветствующий свой народ, одетый в светло-синий костюм, всегда безукоризненно скроенный и сшитый. Его костюмы шьют по мерке в Англии, а обувь поступает от лучших обувщиков из Италии.

— Это человек, — говорит мой собеседник, — который всегда уделяет, большое внимание своему внешнему виду… и своему счету в банке. — Как Бонго.

— Вы не поверите, насколько это верно. Отношения между семьей Алиевых и БП во многом похожи на те отношения, которые Бонго, президент Габона, поддерживал с компанией «Элф». Его управление страной было патерналистским и популистским. Вместо того чтобы запретить оппозиционные партии, он старался их разделить. В результате в стране оказалась 51 партия и страшная раздробленность, отмеченная личным соперничеством. Каждый месяц он показывался по телевидению в окружении своего правительства, и его выступления иногда длились почти четыре часа. В какой-то момент он театрально обращался к какому-нибудь министру: «Мне говорят, что в такой-то провинции проблемы с газоснабжением. Ты уволен». И он прямо перед телевизионными камерами подписывал приказ об отставке. Вот как он правил. Парадоксально, но этот бывший министр госбезопасности [председатель республиканского КГБ, партийный вождь Азербайджана, в 1982–1987 гг. первый заместитель председателя Совета Министров СССР], когда-то бывший лакеем господ из Москвы, старался держаться от Москвы на расстоянии. Однако его личное обогащение сопровождалось разрушением экономики страны. Два миллиона азербайджанцев переселились в Россию по экономическим причинам. Финансовые трансферты, совершаемые этими эмигрантами, практически равны годовому бюджету страны. Я спрашиваю своего собеседника также о бывшем доверенном лице Алиева Марате Манафове, который в 1994 и 1995 годах выговорил у БП 360 миллионов долларов комиссионных для своего патрона.

Он сделал неосторожные заявления относительно «тайных соглашений между семьей Алиевых и нефтяными компаниями», — я цитирую. Через шесть месяцев он таинственным образом исчез, не оставив никаких следов.

Алиев «представляет собой миллиарды долларов»

В любом случае, никому не интересно замазывать этот союз, который существует между Алиевым и БП. В 1998 году азербайджанский президент наносит официальный визит в Лондон. Премьер-министр Тони Блэр принимает его со всеми подобающими почестями. Рядом с Блэром его министр торговли, лорд Саймон Хайбери, который являлся главой БП во времена подготовки и свершения государственного переворота 1993 года, приведшего Алиева к власти.

Прекрасно отлаженный сценарий в 2003 году дает сбой. Алиев умирает, но болезнь дает возможность подготовить почву для наследника — это будет его сын, Ильхан, до этого времени бывший президентом национальной нефтяной компании «Сокар». Он — закоренелый игрок, который вынудил отца закрыть все казино в стране и выкупить его значительный проигрыш у одного турецкого мафиози.

Одним из немногих людей, которых Гейдар Алиев принимал в присутствии сына во время своей агонии, был лорд Браун, президент БП. «Визит сочувствия, продиктованный общими интересами», — иронически посмеиваясь, заметил «корреспондент» секретной службы одной из западных стран. Он молод, ему лет тридцать, рубашка расстегнута, сумка через плечо — он скорее напоминает путешествующего студента. Мы ужинаем на террасе рыбного ресторана, который принадлежит министру внутренних дел. Поблизости от ворот и стен, опоясывающих старый город, где находятся офисы многих нефтяных компаний, черные сверкающие джипы располагаются поблизости обновленных домов, которые соседствуют со зданием Конституционного суда.

— БП — это фактор стабильности, — говорит мой собеседник. — Если власть будет свергнута, все инвесторы покинут страну.

Большое количество согласующейся между собой информации убеждает меня в том, что Соединенные Штаты и Израиль, имеющие солидные посольства в Баку, используют азербайджанскую территорию в качестве тыловой базы для проникновения специальных сил ЦРУ и Моссада на иранскую территорию, где они должны установить местоположение военных и ядерных сил Ирана на случай будущей интервенции.

— Это возможно, но нельзя утверждать с уверенностью. К большому несчастью экс-КГБ и русской армии, которые сохранили важные связи за кулисами азербайджанской власти.

«Здесь все покупается и все продается»

— Президент Алиев — это человек, который представляет собой миллиарды долларов и сам тянет на миллионы долларов. Естественно, что нефтяные компании и западные страны, так же как и их израильские союзники, заинтересованы в том, чтобы он жил подольше. Густые усы, иронический тон — этот мужчина является высшим чином в Министерстве нефтяной промышленности. Он также преподает в бакинском университете, где были обучены поколения геологов и специалистов-нефтяников.

— Действующий президент Анголы Душ Сантуш учился в Баку. Мой оклад составляет 200 долларов, столько, сколько зарабатывает инженер, работающий в национальной нефтяной компании. Инженеры, занятые в БП, получают от 700 до 1000 долларов. Моя жена работает в компании, которая занимается газоснабжением Баку. Она получает 75 долларов, которые обычно платят с опозданием. Мы привилегированные бедняки, — заканчивает он.

Фраза, которую чаще всего повторяет этот азербайджанец: «Здесь все продается и все покупается». Посты, дипломы, захоти кто стать полицейским, послом или врачом — цены известны всем. Цена на убийство: 100 долларов наемному убийце без особой квалификации, 300 долларов признанному специалисту — дешевле, чем откупиться от службы в армии: 400 долларов.

Баку — это город, который всегда живет в излишестве и нужде: излишество выражается в нефти и в колоссальных суммах, которые за нее можно получить, нужда — это постоянное состояние населения. Баку также город, не имеющий памяти, чья история сконцентрирована в нескольких местах. Прежде всего, имеется это мрачное сооружение, обращенное фасадом к морю: темный камень, зубчатая башня. Здание правительства в советские времена. На другом конце дамбы, неподалеку от дома, где в 1943 году провел ночь генерал де Голль по пути на Тегеранскую конференцию, находится импозантная резиденция национальной нефтяной компании «Сокар», разместившаяся в доме нефтяного миллионера, на площади, переименованной в площадь Азербайджанской нефти. Совсем поблизости находятся здания из белого мрамора, где располагается президент республики и его окружение. А в 150 метрах от этого места огромный необычный куб белого цвета, похожий на забытую деталь, загромождает пейзаж. Алиев, в те времена первый секретарь Компартии Азербайджана, в начале 1970-х годов построил его исключительно для банкета на 500 персон, данного по случаю двадцатичетырехчасового визита Брежнева в Азербайджан.

Я посетил кладбище, где с 2003 года покоится Гейдар Алиев. Оно находится прямо напротив Министерства госбезопасности, бывшего КГБ. Сооружение из серого цемента с крошечными окнами, похожими на слуховые окошки, к которым Алиев питал большую нежность. Вся драматическая история страны заключена здесь: аллея бюстов из мрамора или скульптур из камня, с точностью воспроизводящих черты награжденных медалью социалистического труда, членов Академии наук или даже марионеток в руках Москвы. Как Пишавари, коммунистический лидер, который в 1945 году «спонтанно» требовал, по приказу Сталина, аннексии иранского Азербайджана и его нефти.

Уважение, оказанное Алиеву, исключительно: несколько могил перенесли, чтобы освободить достаточно места для его захоронения. Каменный костюм прекрасно сидит на его фигуре, рука поднята, на губах улыбка, он стоит на газоне, а рядом его супруга, сидящая на скамейке, высечена из камня с таким же реализмом, с книгой в руках. Не бывший аппаратчик из КГБ изображен здесь, но два персонажа, которые словно бы вышли из мира Чехова.