Обманутые иллюзии - Нора Робертс

Она пришла к выводу, что Джек прав. Требуемая работа действительно доставляла удовольствие. Ей нравилось общаться с пассажирами, играть с ними в разные игры, участвовать в мероприятиях, целью которых было чтобы в течение дня никому не стало скучно. Другие члены семьи, кажется, тоже входили во вкус. Макс и Лили были судьями на конкурсе танцев. Мышка большую часть свободного времени проводил в машинном отделении и каютах экипажа, Леклерк же нашел двух партнеров для игры в карты.

Стресс, который она, сама того не подозревая, принесла с собой на борт судна, улетучивался с каждым часом. Он исчез бы полностью, если бы Роксана не повернула голову в сторону палубы с бассейном, на которой с отсутствующим взглядом стоял Макс.

- Папа!

Он не откликнулся. Тогда она подошла ближе и коснулась его руки. Папа!

Он дернулся, и она увидела панику в его глазах. В это мгновение кровь застыла в ее венах. В его взгляде она увидела нечто большее, чем панику. Это была полная растерянность. Он не узнавал ее. Она смотрела на него в упор, а он не узнавал ее.

- Папа, - снова произнесла она с дрожью в голосе. - Что с тобой?

Он стал хлопать глазами, его подбородок нервно затрясся. Словно медленно уходящая туча, растерянность во взгляде сменилась искренним неудовольствием. - Со мной все в порядке. А что со мной может быть?

- Да вот, мне показалось, что ты... - она с усилием заставила себя улыбнуться. - Ты, по-моему заблудился. Со мной это все время происходит.

- Я точно знаю, куда иду. - Макс почувствовал, как пульс бьется на его шее. Он почти слышал его. На самом деле он не знал. На какое-то мгновение он забыл, где он находится и что делает. Приступ страха выбил его из колеи и он набросился на дочь.

- Я не нуждаюсь в том, чтобы кто-то шастал за мной по пятам. И я не терплю, когда ворчат по поводу каждого моего движения.

- Прости меня, - она побледнела, - я просто шла к тебе в каюту. - Она заметила, что под мышкой он держит книгу. Потрепанную, старинную книгу об алхимиках. - Я совсем не собиралась на тебя ворчать.

Гордость ее была уязвлена. Она холодно отвернулась. Макса охватил стыд, вернув его к действительности.

- Прости. Мой разум был где-то в другом измерении. Она только пожала плечами. Это было чисто женское движение, заставлявшее мужчин расстилаться.

Он вытащил ключ от своей каюты. Мышка, Леклерк и Люк уже ждали его.

- Итак, мои дорогие. - Макс вытащил на середину комнаты единственное кресло, стоявшее у письменного стола, и сел в него. - Пришло время поговорить о делах.

- Лили еще не пришла, - подчеркнул Люк, обеспокоенный тем, что Макс обводит безразличным взглядом комнату.

- Ах, да.

Роксана погрузилась в тревожное молчание.

- Уже больше десяти пассажиров записались на конкурс талантов. Он назначен на конец недели. Это должно быть здорово.

- Держу пари, кто-то из них поет "Лунную дорожку"*, - сказал Люк.

______________

* Популярная песня б0-х годов.

Роксана нервно потирала руки, но при этом улыбалась.

- А я не держу. Я слышала, миссис Стайпер танцует чечетку. Может быть... - она прервалась, с облегчением увидев вбежавшую в комнату Лили.

- Простите, что опоздала, - мило покраснев, произнесла она и опустила на пол сумку и фотоаппарат. - Там возле бассейна устроили конкурс ледяных скульптур, и я увлеклась. У одной получился потрясающий павлин. Она взглянула на Макса, но он лишь равнодушно махнул рукой.

- Итак, что мы имеем? Леклер сомкнул руки за спиной.

- Димато в каюте 767. Брильянтовые серьги - вероятно, два карата. Часы "Ролекс", сапфировый кулон пять - шесть карат.

- Димато - это те, кто празднуют пятидесятилетие своей свадьбы, вставила Роксана, взяв виноградинку из стоящей на письменном столе корзины с фруктами. - Кулон - это подарок к юбилею. Они оба ужасно славные.

Макс понимающе улыбнулся.

- Что-нибудь еще?

- Есть еще миссис Галладжер из 620-ой, - предложила Роксана. Рубиновый гарнитур: браслет, колье, серьги. Похоже, из наследства.

- Ой, она очаровательное создание, - Лили умоляюще посмотрела на Роксану. - Мы с ней вчера пили чай. Она живет в Роуноке, штат Вирджиния, с двумя кошками.

- Кто еще хочет себя проявить? - Макс обвел рукой комнату.

- Есть Харви Уоллес из 436-ой. - сказал Люк, пожав плечами. Брильянтовые запонки, булавка для галстука, тоже "Ролекс". Но... черт возьми, такой забавный старичок.

- Да, он приятный, - вклинился в разговор Мышка. - Он рассказывал мне про автомобиль "Десото", который он восстановил в 1962 году.

- Джемисоны, - процедил сквозь зубы Леклерк. - Каюта 710. Брильянтовое кольцо, огранка таблицей, примерно пять карат. Рубиновое кольцо, возможно из Бирмы, столько же карат. Старинная изумрудная брошь...

- Нэнси и Джон Джемисоны, - перебил его Макс. - Я вчера с удовольствием поиграл с ними в бридж на прогулочной палубе. Он работает в пищевой промышленности, а она держит книжную лавку в Корпус - Кристи.

- Mon Dieu*, - пробормотал Леклерк.

______________

* Боже мой (фр.).

- Сентиментальный мы народ, правда? - Роксана похлопала Леклерка по руке. - Тебе без сомнения с нами одна морока. Выбрав очередную виноградинку, она положила ногу на ногу. - Не представляю себе, как мы можем красть у людей, с которыми видимся каждый день, особенно если они нам так нравятся.

Макс сложил ладони и постучал пальцами по подбородку.

- Ты вполне права, Роксана. Там, где начинаются эмоции, пропадает азарт. - Он оглядел комнату, оценивающе посмотрел на лица присутствующих.

- Значит, все решено. На этой неделе никаких мероприятий.

Все одобрительно кивнули, и только Леклерк скрипнул зубами.

- Выше нос. - Люк взял стакан с недопитой Максом минеральной водой и поднял его, словно хотел произнести тост. - Сейчас самый лучший момент этих полутора месяцев. А то появится на борту кто-нибудь, кто нам не понравится.

- Значит, откладывается.

- Уделишь мне минутку? - спросил Люк Макса, когда все расходились.

- Разумеется.

Люк дождался, пока все уйдут, но все же из осторожности говорил шепотом.

- Какого черта ты так обращаешься с Лили? Макс раскрыл рот.

- Прости, не понял?

- Черт возьми, Макс, ты же разбиваешь ей сердце.

- Чушь, - оскорбленный до глубины души. Макс встал с кресла и взял книгу. - Откуда ты взял такую ерунду?

- От Лили, - слишком разозлившись, чтобы соблюдать правила приличия, Люк выхватил книгу из его рук и бросил ее на кровать. - Она была у меня за день до нашего отъезда в Нью-Йорк. Черт побери, ты довел ее до слез.

- Я? Я? - ошеломленный даже мыслью об этом, Макс снова сел. - Каким образом?

- Забвением, - бросил Люк, - равнодушием. Мать твою, ты настолько увлекся каким-то там волшебным камнем, что уже не замечаешь, что происходит у тебя перед глазами. Она считает, что ты ее разлюбил. Я видел, как ты обращался с ней за последние два дня и понял, почему у нее в голове возникла такая мысль.

Совершенно бледный и окаменевший Макс вперился глазами в Люка. - Это глупейшее заявление. У нее нет оснований сомневаться в моих чувствах.

- Ах, правда? - Люк, сидевший на краю кровати подался вперед. - А когда ты в последний раз соизволил сообщить ей о том, какие они, эти твои чувства? Сидел ли ты с ней вдвоем при лунном свете, слушал ли звуки моря?

Ты же знаешь, какое большое значение она придает разным мелочам, но пошевельнулся ли ты, чтобы подарить хотя бы одну из них ей? Использовал ли ты эту кровать для чего-либо, кроме сна?

- Слишком далеко заходишь, - Макс застыл, как будто палку проглотил. Слишком уж далеко.

- Черта с два. Я не собираюсь стоять и смотреть на ее печальные глаза. Она за тебя в огонь пойдет, а ты ей не можешь и десяти минут уделить из своего драгоценного времени.

- Ты неправ. - Макс посмотрел на свой сжатый кулак. - А если Лили думает так, как ты мне рассказываешь, то, значит, она совершенно неправа. Я люблю ее. Я всегда любил ее.

- Нет уж, я не ошибаюсь. Ты даже не взглянул на нее, когда она вошла сюда.

- Это был деловой разговор, - начал было он, но сразу оборвал. Он всегда по-своему гордился собственной честностью. - Может быть, я в последнее время и бываю рассеянным и немного больше обычного погружаюсь в себя, - он оторвал взгляд от ноющих рук. - Я никогда не смог бы оскорбить ее. Я бы скорее сердце из своей груди вырвал, чем ее обидел.

- Скажи это ей, - Люк направился к двери, - а не мне.

- Подожди, - Макс закрыл глаза пальцами. Если он совершал ошибку, то готов был сделать все ради ее исправления. На губах его мелькнула еле заметная улыбка. Он умел красиво исправлять ошибки. - Я хочу, чтобы ты оказал мне любезность.

То обстоятельство, что Люк заколебался, показало Максу, насколько силен гнев его ученика и насколько тяжки его собственные грехи.

- Какую?

- Во-первых, мне хотелось бы, чтобы этот разговор остался между нами. Во-вторых, я был бы очень рад, если бы после сегодняшнего представления ты задержал Лили и не впускал ее в каюту в течение примерно получаса. Затем я должен быть уверен, что ты приведешь ее прямо сюда.