Финикс. Трасса смерти - Боб Джадд

Его и моя мать, подумал я.

Ветер утих. Ковбой на тягаче правильно направил гроб, и мы смотрели, как он медленно опускается в яму. Ковбой отпустил трос, и гроб опустился на дно могилы, подняв клубы пыли.

Салли снова повернулась ко мне.

— А что ты будешь делать с остальной землей? Тебе еще принадлежит пять тысяч акров.

— Сам не знаю. Пока оставлю все как есть. Когда-нибудь она может пригодиться. Трудно судить об истинной ценности вещей, пока не потеряешь их, — сказал я.

Салли повернула голову — слезы катились у нее по щекам.

— Ну, раз уж ты здесь, Форрест, берись за лопату.

Послесловие

Боб Джадд пишет об автомобильных ралли и о гонщиках экстра-класса с 1967 года, когда оказался свидетелем триумфа Дэна Гарви, выигравшего гран-при в Бельгии.

Глубокое знание в деталях одного из самых популярных и дорогих видов спорта — автогонок, в сочетании с умением использовать все атрибуты современного бестселлера, позволили Джадду создать произведения, привлекшие к нему пристальный интерес критики и обеспечившие заслуженный успех у читателей во всем мире.

Вот что писал журнал «Autosport»:

«Это экскурс в мир „Формулы-1“ со всем, что присуще современному роману: смертью, сексом, наркотиками, авариями и катаклизмами, — словом, это бестселлер в полном смысле слова».

Ему вторит журнал «Car»:

«Гоночные автомобили… секс… живое изложение и глубина чувств… динамика и накал интриги как нельзя лучше помогают донести до широкой читательской аудитории все многообразие и подлинную сущность захватывающих гонок „Формулы-1“».

Не лишним будет привести выдержки из отзыва Мюррей Уолкер на роман «Инди» («Indy»):

«Блестящий триллер, полный откровений, искрометное, как брызги шампанского, повествование о монстрах автомобилях, носящихся со скоростью 320 миль в час, и о многих-многих миллионах долларов, питающих финансовую артерию этого самого зрелищного и популярного вида спорта…

Но Боб Джадд в своем романе также поднимает новую и все более актуальную проблему власти… Той самой власти, которая контролирует средства массовой информации и банки… И еще — о власти женщины над мужчиной… „Инди“ выписан с такой скрупулезной точностью и мастерством, что кажется, будто слышишь рев автомобилей, ощущаешь в руках штурвал, а в ладонях — шелест денег… Бобу Джадду вновь это удалось! Что за потрясающая история!.. Обязательно прочтите!..»

Все сказанное выше в полной мере можно отнести к романам «Смертельная трасса» («Silverstone») и «Финикс» («Phoenix»), включенным в эту книгу.

В первом из них Форрест Эверс, гонщик экстра-класса, участник «Формулы-1», кумир многих женщин, для которых, благодаря рекламе парфюмерной компании, стал символом мужской привлекательности, ведет сложную и противоречивую жизнь, где секс подменяет любовь, а смерть буквально ходит по пятам. Мир высоких технологий, который окружает Эверса, преподносит ему страшный сюрприз — при загадочных обстоятельствах гибнут двое его друзей! Он пытается найти убийц…

Во втором романе мир гонок присутствует в меньшей мере — в основном в воспоминаниях Форреста, — зато делается акцент на криминальный элемент повествования. Приехав в Штаты, Эверс, в попытках вернуть землю, доставшуюся ему в наследство от матери, сталкивается с местной мафией, а в поисках убийц Билла Барнса, популярного репортера и борца с коррупцией, постоянно рискует жизнью…

Перу Боба Джадда принадлежат также свыше тридцати сценариев для фильмов с участием Джеки Стюарта, трехкратного чемпиона мира по автогонкам. Будучи исполнительным директором одного из крупнейших рекламных агентств в Европе, он совместно с Ли Якокой выпустил несколько коммерческих роликов, которые помогли спасти от краха «Крайслер» и содействовали популярности «Форда» в Европе.

Трасса смерти

SILVERSTONE

Copyright © Bob Judd 1993

В тексте скопирована и использована работа «Фейк-спейс-лабс» с любезного согласия «Фейк-спейс-лабс», Менло-парк, Калифорния. Я хотел бы поблагодарить Дэймона Хилла за эти круги по Сильверстоуну. А Мартина Брандля — за Магни-Кур. И Рассела Балджина, который выудил несколько моих ошибок в области высоких технологий и добавил частицу своего безупречного стиля.

Бог создает много комичного. Жаль только, что у него скверные актеры, которые стремятся сыграть это как трагедию.

Глава 1

Когда мне было семь лет, я мечтал стать автогонщиком. Когда мне исполнилось шестнадцать, мои родители, оказавшиеся к тому времени на разных континентах, заявили, что это не лучшая цель в жизни. Как выразился отец, это просто один из способов до срока покинуть этот мир.

К девятнадцати годам пришлось признать, что они были правы, но я уже ничего не мог с собой поделать. Мне нравилось крутить руль, резать ставки, отбивать чечетку на педалях и отрываться от земли на поворотах. Гонщики называют это «выкладываться». Посылаешь машину в вираж и ставишь на то, что вынырнешь на другом его конце целым и невредимым. Побоишься большого риска — проиграешь в скорости. Перегнешь палку — вылетишь с трассы. Для гонщика плохо и то и другое.

На дорожке я великолепно чувствую машину, владею собой, «режу углы» и, конечно, выжимаю скорость. За пределами трассы другое дело. Я мог за считанные доли секунды легким, как у танцора, нажатием ноги на тормоз сбросить скорость своей «ракеты» весом свыше полутонны со ста девяноста пяти до ста сорока пяти миль в час, перенести вес на наружные колеса, переключиться на пятую, «поцеловать» бордюр на повороте, дать газ и, выдерживая четырехкратную перегрузку, провести машину в полудюйме от кромки дорожки на скорости 180 миль в час.

Но тогда я, разумеется, не знал, что придется «выкладываться». Все, что я хотел, — это участвовать в гонках.

Я стою у окна своей лондонской квартиры на пятом этаже и смотрю на Холленд-парк. В воздухе кружатся хлопья первого снега и ложатся на стволы и ветки деревьев, одевая их в чернобелый мокрый наряд. Где-то внизу шелестят шинами такси и месят колесами слякоть. Хорошо бы, снег шел всю ночь и одел бы белым покрывалом город, но метеорологи, увы, предсказывают, что к утру все растает.

Почти в это же время год назад я очутился в Париже, выискивая шанс вновь принять участие в гонках «Формулы-1». Или, говоря по-другому, получить возможность «выложиться». Раздобыть деньги. Можно обладать лучшими в мире данными гонщика для «Формулы-1». Но если у тебя нет денег — «гуляй и дальше».

Год назад у «Шанталь» были деньги. Год назад Панагян, директор фирмы по маркетингу, опираясь о крышку стола длинными узкими пальцами с розоватыми ногтями, приблизил ко мне свежевыбритое лицо, излучавшее аромат то ли цветов, то ли конюшни и казавшееся бледным на фоне густых черных и блестящих волос. «Чего я хочу, — сказал он с французским акцентом, — так это превратить вас в самого сексуально привлекательного мужчину в мире».

На его толстых губах играла довольная улыбка торговца коврами, заполучившего покупателя, в то время как взгляд блуждал по комнате. Одет он был богато и броско, как принято у современных французских менеджеров; короткая стрижка, рубашка, застегнутая на все пуговицы, и кричащий галстук пурпурного цвета с золотым контуром Кинг-Конга, размахивающего красавицей Фей Рей в окружении бакланов, завершали портрет. Позади Панагяна на стеклянных полках, освещенных снизу, искрились и переливались хрустальные флаконы с баснословно дорогими духами, принесшие славу и богатство фирме «Парфюм Шанталь». Здесь «ФИКС» («Попробуй хотя бы раз», как гласила реклама), «ЛЮКС» («Самые естественные»), «КАЛМ» («Перед бурей»), «КЛИМА» («Конец. Начало»), И конечно же, классические «ШАНТАЛЬ» («Квинтэссенция успеха»). Маленькие памятники могуществу маркетинга и упаковки. Мечты в флаконах. Символы богатства и вожделения.

Там за окном Париж щурился от яркого солнца и дрожал от пронизывающего холода. Здесь в офисе «Парфюм Шанталь» все было освещено мягким светом, а воздух напоен ароматом цветов и секса.

— Я уже не участвую в гонках, — ответил я.

Панагян отмахнулся от моих слов с гримасой, какую делают французы, когда не желают слушать то, что не хотят слышать.

Он облокотился на стол и подпер подбородок волосатыми руками. Гримаса сменилась воодушевлением.

— Мы не будем это называть одеколоном для мужчин. «Мужской одеколон» — это слишком привычно, слишком уж по-женски. Да это и не одеколон, он почти без запаха. Если наши прогнозы оправдаются, то объемы производства вырастут, и за год по всему миру оборот составит 425 миллионов долларов. Знаете, что такое феромоны[1], как они действуют? Не важно. Просто примите к сведению, что этот сексуальный аттрактант для нас очень важный продукт.