Телохранитель для мессии (Трилогия) - Юлия Морозова

Мягкая земля не внушала доверия. Как–то сразу вспоминались все виденные мной фильмы ужасов, где из благодатной кладбищенской почвы лезли скрюченные конечности и хватали заблудшего в такое неподходящее время путника за ноги. Поэтому я передвигалась по территории как по минному полю, придерживаясь выложенных плиткой дорожек, хотя занятия с алной Ордена дали мне реальное представление о Некромантии, которое развенчивало большинство мифов, эксплуатируемых современным кинематографом. Но менее страшно от этого не становилось…

— Ну и какой склеп выбрать? — Заданный вслух вопрос меня несколько приободрил.

— Берите моего хозяина, — великодушно разрешил чей–то хрипящий голос. — Он все одно пустует. Будьте как дома.

Леденящий, пронзающий ночную тишину, как нож опытного убийцы сердце «клиента», вопль не сорвался с моих губ исключительно потому, что у меня отнялся голос. Для ошалелого воя имелся замечательный повод — стоящий в десяти метрах от меня самый настоящий зомби.

Перепутать мертвяка с живым человеком может только дилетант, даже если труп такой качественный, как этот, — за гнойно–зеленую дымку некромагии, окутывающую тело, безошибочно цеплялся вооруженный волшбой взгляд. Лунный свет позволял неплохо рассмотреть этот продукт Некромантии. Ввалившиеся глаза на обтянутом кожей черепе, не мигая, в ответ уставились на меня. Нестарый еще мужчина за тридцать. Был. До того как его осчастливили второй «жизнью». Следов насильственной смерти не видно — при беглом осмотре. Возможно, под застегнутым на все пуговицы камзолом красовалось аккуратное отверстие от клинка. Не аристократ: фактура не та, но приближенный.

«Свеженький, от смерти пара неделек», — определил мой натасканный на подробных иллюстрациях в фолианте «Лики Смерти» взгляд.

Теорию Некромантии я худо–бедно осилила. Исключительно основы, на остальное просто не хватило времени. Тем более что разновидностей нежити как грязи. Приблизительно их можно подразделить на три большие группы: безмозглые, со средним интеллектом и высокоинтеллектуальные. Причины восставания нежити также разнились: массовый мор, суицид, неподобающее погребение (или вовсе его отсутствие), проклятие. При благоприятных условиях (повлиять могли и положение Луны, и противостояние планет — обстоятельства каждого случая строго специфичны) нежить вылезала из земли как грибы после дождя. По–хорошему для самостоятельного поднятия–упокоения требовался не год и не два занятий с опытным наставником. Чуть зазевался на ритуале и уже сам пополнил ряды противника.

Рука инстинктивно схватилась за рукоять Неотразимой, с тихим шорохом вытаскивая ее из ножен. Сразу полегчало: спокойствие вливалось через прикосновение к невозмутимому металлу.

— Ты чей будешь? — Заданный мной шепотом (чтобы не сорваться на визг) вопрос был весьма обоснованным.

Насколько я помнила из уроков, в благополучных срединных землях Империи мертвяки редко получались самостоятельно. Не восставали из могил самопроизвольно и сами туда не укладывались. Их поднимали, а когда в них отпадала необходимость, упокаивали. Здесь требовалась осознанная отдача Силы, а не просто ее, простите, недержание. И проводить ритуал должен некромант — человек, имеющий к данному виду волшбы талант и врожденную небрезгливость. Способности к Некромантии теоретически в моем арсенале имелись, а вот опыта не хватало, так как практикум по этому виду нежити аалона Ренита обещала только на будущий год. Что тоже не очень обнадеживало, так как, по слухам, практические занятия сводились к изрублению мертвяка на шевелящийся фарш с последующим его упокоением какой–нибудь не обделенной этим талантом алоной.

— Магистра Некромантии Самота, лицензия номер семь четыре пять шесть девять восемь дробь три восемь, — сдал хозяина с потрохами мертвяк.

Все правильно — врать зомби тоже не могут.

— Сертификат? — Сип, вырывавшийся из моего горла, был под стать звукам, издаваемым мертвяком.

Это где–нибудь в Ивиле, поближе к Разлому, и не разобрать, где чей мертвяк, а тут, в столице, им ведется строжайший учет. Наверняка зомби уже оприходовали в Гильдии.

— Два пять шесть, пожалован — день шестой, месяц Исцеляющих, год четыреста второй от пришествия по новому летоисчислению, — заученно отбарабанил он.

Тысчонку лет назад, когда маги и церковники еще жили одной дружной семьей, месяцы назвали красиво и вычурно — в честь того вида магии, который обретал наибольшую силу в соответственный период. Но годиков через пятьсот Гильдия и Церковь пошли разными дорожками, далекими друг от друга, и со стороны Храма предпринимались неоднократные попытки поменять названия на более благозвучные (с их точки зрения) в честь святых, которых за эти полтыщи лет набралось предостаточно. Но все давно привыкли к устоявшимся названиям, и от настойчивых предложений Имперская канцелярия просто отмахивалась. Простому люду на эти разборки в верхах было поплевать и растереть, так как в народе давно ходил близкий и понятный ему календарь. Вышеупомянутый август там по–простому звался «справник».

Надо же, почти не ошиблась с возрастом!

— Задание? — спросила я уже окрепшим голосом.

Он сделал один шаг вперед, заставив меня нервно вздрогнуть и настороженно приготовиться к нападению.

— Зов, — проскрипело в ответ.

В моей голове заклубилась смутная догадка.

— Чей? — Такие вещи требуют немедленного уточнения.

— Госпожа позвала. Госпоже нужна помощь — я пришел. — Его мертвые глаза, не моргая, продолжали смотреть на меня.

— Госпожа — это не я случайно? — поспешила я внести ясность.

— Да, — скрип в подтверждение.

«Кому там было одиноко? О Повелительница, призывающая мертвых!» Тьфу. Да не зазывала я никого!

— А другой призванной нежити, кроме тебя, здесь нет? — Меня очень волновало, не зацепило ли моим Зовом еще парочку таких очаровашек.

— Нет, — успокоил зомби.

Я вздохнула с облегчением и на всякий случай переспросила:

— Точно никакой?

— Только вампир, — невыразительно уточнил мертвяк. — Охота.

— Г–гд–де–е–е?!

— За скульптурой плачущей девы.

Взгляд, брошенный искоса на обозначенное надгробие, ничего не дал. Мраморная дева, обратившая свой заплаканный лик к равнодушным небесам, не вызывала подозрений. А вот стоящий напротив меня зомби — очень даже.

Но следом произошли два события, поменявшие мои приоритеты опасности: браслет предупреждающе обжег левое плечо раскаленной болью, которая развернула меня к метнувшейся черной тени. Отрубленная рука со скрюченными пальцами сигнальной ракетой взмыла вверх и шмякнулась у дальней ограды. Вампир обиженно заскулил и кинулся вслед за потерянной конечностью. Если бы у меня имелась секунда на размышление, я, громко вереща, шарахнулась бы от нечисти, благодаря чему приобрела бы постоянную прописку на этом элитном кладбище. Но происходящее вокруг было настолько неправдоподобным, что внутренний предохранитель осторожности, сгорев, лишил меня способности пугаться.