Повелительница леса (СИ) - Май Татьяна

— Как дальновидно ты отказался от трона в пользу Вилмара! У тебя бы хватило ума однажды посадить на трон рабыню! — возмутилась королева. — Представляю себе реакцию твоих подданных!

— Меня волнует лишь собственное счастье. К тому же на трон я не претендую. Это у вас может быть хоть сотня мужей, мне же дана одна жизнь! — повысил голос Ингвар.

Так значит сыновья Лиатрис в курсе того, кто их мать! Я чуть пошевелилась, потому что жар от тела Морнэмира будто прожигал тонкую ткань моего платья.

— Сбавь тон, мой мальчик, пока сюда не сбежались все слуги и не узнали мою маленькую тайну, — укорила Лиатрис.

— В этом замке всегда было много тайн. Поэтому я и решил сразу рассказать вам о том, что нашел достойную девушку.

— Ингвар, сын мой, ты же видишь ее второй раз в жизни! — Королева со стуком вернула бокал на стол. Она встала и, подойдя к сыну, обхватила его лицо ладонями. Для этого Лиатрис пришлось привстать на цыпочки. — Твоя одержимость поразительна. Эта девчонка, она не давала тебе никаких снадобий? — подозрительно спросила королева.

— При всем уважении, матушка, но ваша одержимость первым мужем не была ли такой же внезапной?

Лиатрис отшатнулась.

— Не смей! Ты не представляешь, каково это — терять любимых. Я пережила уже несколько поколений своих детей, а что может быть больнее?

— Может быть, стоило остаться у эльфов, тогда всем было бы проще? — горько спросил Ингвар.

Комнату огласил звук пощечины. На щеке Ингвара зажглось красное пятно.

— Я не даю своего согласия и вообще запрещаю тебе связываться с этой безродной девкой! — твердо произнесла королева. — Я и так слишком часто шла у тебя на поводу. Сначала разрешила отказаться от трона, хотя он по праву твой, потом позволила заниматься воинским искусством. Но теперь хватит! Уходи, Ингвар, и мы снова поговорим, когда ты найдешь достойную девушку.

Ингвар, чуть наклонив голову, твердым шагом покинул комнату. Его взгляд был полон решимости. Я стояла почти не дыша, а Морнэмир тихонько посмеивался мне в ухо. Лиатрис мерила шагами комнату, снимать венец она и не собиралась.

«Хоть бы еще вина выпила», — подумала я.

Словно услышав меня, королева снова опустилась в кресло и осушила кубок. Но почему же трава не срабатывает? Лиатрис уже должна мирно спать. А ведь мне еще нужно как-то опередить Морнэмира и стащить венец раньше! Внезапно в носу у меня защекотало, и я оглушительно чихнула.

— Девчонка — разочарованно простонал Морнэмир.

— Это все твой цветочный запах! — прошипела я, уже особо не скрываясь.

Лиатрис подскочила как кошка и резким движением распахнула панель. Увидев представшую ее глазам картину, вытаращила глаза. И как мне теперь оправдываться? Вечно у меня все наперекосяк!

— А ты что здесь — начала было Лиатрис, но тут ее вздгляд упал на Морнэмира. — Ты! Самый ненавистный эльф!

Мы ступили в комнату — прятаться больше не имело смысла. Отшатнувшись от нас, королева вцепилась в спинку ближайшего кресла. Она тяжело дышала и вообще казалась бледнее обычного. Морнэмир же, сверкнув язвительной улыбкой, как ни в чем не бывало ходил по комнате, беря и рассматривая то одну безделушку, то другую и разочарованно покачивая головой.

— После стольких лет такой прием? И почему Элрик выбирает себе сплошь бессердечных жен? — как бы между прочим спросил он.

Я держалась поближе к королеве, выжидая момент, когда можно будет стянуть венец. Запах ванили, наполняющий комнату, как оказалось, исходил от Лиатрис. Здорово, наверное, пахнуть, как свежая выпечка.

— Если ты пришел, чтобы вернуть меня в Лоссэ Таурэ, можешь убираться! Я никогда не вернусь к Элрику! Никогда, слышишь? Если вы пришли с войском, я смогу дать вам отпор, посмотрим, кто победит! И твоя магия здесь не поможет!

— Успокойся, Лиатрис, я пришел не за этим. Твоей беззаботной жизни ничто не угрожает. К тому же за двести лет я поумнел. Ты все также красива, но больше меня это не трогает, — Морнэмир горько усмехнулся. — Теперь я понимаю, чего тебе так не хватало в Лоссэ Таурэ. Слепого поклонения. Бесконечной власти. Обожания. В Лоссэ Таурэ среди не менее прекрасных эльфиек ты была бы всего лишь очередной красивой королевой, здесь же тебя боготворят.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А если и так, что дальше? — Королева вскинула голову. Венец на ее волосах сверкал.

— Могла хотя бы прислать Элрику весточку, чтобы он не винил себя два столетия! — рявкнул Морнэмир. — Он тоже заслужил спокойной жизни!

Его показное спокойствие улетучилось.

— Ты всегда защищал его, — прищурилась королева. — Еще бы! Лучший друг! А сам шпионил за мной, ходил по пятам, словно надоедливый щенок!

Я нахмурилась. Лучший друг? О чем это она? Но больше удивило другое — Морнэмир тоже был влюблен в Лиатрис, или я что-то не так поняла?

— А ты, — королева презрительно кивнула в мою сторону, прервав размышления, — с ним заодно? Думаешь, я не поняла, что ты знаешь, кто я такая? Сразу же, как только ты заговорила про эльфов! Ты же смертная! Что он пообещал тебе? Наколдовать монет? Красивых платьев? Бессмертие? Он обманет тебя, запомни! Скольким эльфийкам он вскружил голову! Да и за мной ухлестывал только потому, что я плевать хотела на его красоту…

— Лиатрис, угомонись, мы пришли всего лишь поговорить, — перебил Морнэмир.

— Мне не о чем с тобой разговаривать, — сверкнула глазами Лиатрис.

— Хотя бы ради Элрика. Он же боготворил тебя, как ты можешь быть такой

— Ну какой? — усмехнулась Лиатрис. — Равнодушной к нему? Не влюбленной? Так ведь я и не скрывала, что он мне безразличен. А Элрику казалось, что для бесконечной семейной жизни будет достаточно его любви и богатства. Но он холоден, словно лед, даже его любовь дарит не тепло, а действует как заморозка. И я ни за что не поверю, что за две сотни лет этот ходячий сугроб так и не женился. Сомневаюсь, что он страдал так, как ты расписываешь. Ну, так какая же несчастная эльфийка стала его избранницей? Идриль? Камелия? Она ведь была в него влюблена, впрочем, как и все в Лоссэ Таурэ. Кроме меня. Так на ком женился серебряный король?

— На мне, — услышала я собственный голос.

— На смертной? — изумленно вскинула брови Лиатрис. — Это что, шутка?

— Перед тобой Вэндэ Таурэ, истинная таурэтари, — пояснил Морнэмир. — И дочь Лаирасула.

— Эй, а ты откуда знаешь, кто мой отец? — удивилась я, но Морнэмир не ответил, продолжая сверлить взглядом Лиатрис.

— Для меня эти слова пустой звук. Я вижу перед собой лишь смертную рабыню, которая чем-то привлекла моего сына, а еще ненавистного мне эльфа-шантажиста!

— Твой сын такой же полукровка, как и я!

Лиатрис пропустила мою реплику мимо ушей.

— Вы не пришли, чтобы вернуть меня обратно. Элрик, как я поняла, не стоит у ворот замка с войском. Тогда какого лесного дьявола вы двое забыли здесь? — повысила голос королева.

Узнав, что ее спокойствию ничто не угрожает, королева заметно успокоилась.

— Лиатрис, прошу тебя, ответь на несколько вопросов, и я уйду из твоей жизни и больше никогда тебя не потревожу, — взмолилась я.

— С какой стати я должна отвечать на твои вопросы? — зло спросила эльфийка. — Сейчас я позову свою стражу и прикажу казнить вас обоих!

— Или я так влюблю в себя Ингвара, что однажды он женится на мне, и я нарожаю кучу детишек, которые будут звать тебя бабушкой, — пригрозила я, а Морнэмир фыркнул.

На щеках Лиатрис вспыхнули два ярко-красных пятна. Она опустилась в кресло и несколько секунд изучающе смотрела на меня. Потом махнула рукой и устало сказала:

— Задавай свои вопросы. И побыстрее. А потом убирайся и этого проходимца забери с собой, — королева нервно постукивала носком туфельки по полу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Почему ты убежала из леса? Элрик до сих пор страдает и не может простить себя за случившееся.

— Мне плевать на его страдания! Элрик всегда получал то, что хотел! А кто думал обо мне? Мой отец был до одури счастлив, что на меня обратил внимание эльф королевских кровей. А кому было дело до моих чувств? Я никогда не любила Элрика! Ты знаешь, что такое объятия нелюбимого? Что значит делить с ним постель?