Стеклянная карта - С. Гроув

Каликста позаботилась прикрыть деревянные ставни, но щелки пропускали солнечный свет: воздух в комнате отливал разбавленным янтарем. Пиратка еще спала на соседней кровати. София тихонько спустилась и, порывшись в своей сумочке, вытащила часы: десять с минутами. То есть, согласно счету времени Нового Запада, миновал полдень.

Она поискала свою одежду, но не нашла. Зато кто-то оставил на стуле у кровати белое платье, расшитое голубыми вьюнами. Как ни странно, оно оказалось девочке точно впору. Отглаженный хлопок едва заметно пахнул крахмалом и лавандой. Голубые шлепанцы, стоявшие тут же, были лишь чуточку великоваты. Взяв рюкзачок, София повесила его на плечо. Разложила по карманам платья часы и серебряную катушку – и на цыпочках вышла из спальни.

Она немного постояла на прохладных камнях коридора, привыкая к удивительному чувству выздоровления. Ей казалось, все тело прямо-таки наливалось силой. Потом в соседней комнате раздался легко узнаваемый смех Барра. София двинулась вперед и скоро обнаружила открытую дверь лаборатории. Мартин что-то разглядывал сквозь очки и оживленно говорил с Барром. Пират стоял рядом с ним, и лицо его сияло.

– В жизни ничего подобного не видал! – восклицал Мартин. – Положительно не представляю, как подступиться к датированию… хотя, по сути… Невероятно! Так на каком, говоришь, острове подобрал его тот матрос?

Барр оглянулся и заметил на пороге Софию.

– Как спалось?

– Замечательно, спасибо большое… Каликста еще в постели.

– Ну и пусть отсыпается, – сказал Мартин. И за руку подвел Софию к лабораторному столу. – Барр говорит, ты из ученой семьи! Надобно тебе на это посмотреть!

– Ты только объясни кое-что для начала, – посоветовал Барр. – Я ничего Софии о твоей работе не успел рассказать.

– Всенепременно, всенепременно, – нетерпеливо отмахнулся Мартин, подтаскивая к столу невысокую табуреточку для ног. – Полезай!

София не особенно поняла зачем, но послушалась.

– Смотри в стекло! – возбужденно велел Мартин. Спохватился, сдернул с носа очки. – Вот, возьми. Пригодятся.

Он нацепил их на Софию, и мир кругом сменился путаницей бесформенных цветовых пятен. Мартин осторожно приблизил ее голову к столу.

– Видишь?

Перед глазами Софии возникли булыжники размером с кулак, разрисованные ломаными золотыми полосками. Насмотревшись и по-прежнему ничего не понимая, девочка стащила очки. Перед ней на столе был горшочек, полный рыхлой песчаной земли.

– Что это такое? – спросила она.

– Этот грунт обнаружил моряк на уединенном острове… – пояснил ботаник и повернулся к Барру: – Так где, говоришь?

– К югу от Индий, – ответил пират. – Близ побережья Поздней Патагонии.

– И сей образец, – подхватил Мартин, – принадлежит к эпохе, о которой нам решительно ничего не известно. Я по одному виду этой почвы уверенно заявляю: данная эпоха еще не изучена!

София спросила с сомнением:

– Почему вы так уверены?

– Потому, – с торжеством произнес Мартин, – что эта почва – искусственная!

– Как? Разве это возможно?

– В том-то и штука, что нет! – ликуя, рассмеялся ботаник. – Вот оно, чудо из чудес! Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда, – и нате вам. А стало быть, земля сия происходит из эпохи, о которой мы ровным счетом ничего не слышали. Осмелюсь только предполагать, что она имеет отношение к весьма отдаленному будущему. Но кто скажет наверняка? Что, по сути, известно нам о познаниях древних?..

Он поднял брови и заулыбался.

– Все равно не понимаю, – сказала София.

– Пошли! – Мартин, не допуская никаких возражений, стащил ее с табуретки. – За мной!

И он, прихрамывая, устремился в другой конец комнаты. София поспевала за ним изо всех сил.

Барр присоединился к ним возле круглого стола рядом с окном. К столу была приколота большая бумажная карта, сплошь исчерканная цифрами и пометками различного свойства.

– Земля, – увлеченно начал Мартин, – по некоторым предположениям, имеет возраст около четырех с половиной миллиардов лет… Я имею в виду – если брать за точку отсчета нашу эпоху. При всем том, что Пустоши являют собой невероятное скопище эпох, большая их часть сосредоточена примерно в тысячелетнем промежутке, охватывающем также Объединенные Индии и Новый Запад. Можно даже в первом приближении говорить о пространственно-эпохальном полушарии… Однако в других частях света есть места, отнесенные на тысячи и даже на миллионы лет от нашего времени. Так вот, моя научная работа… – и поправился: – … ну, некоторая ее часть… состоит в датировке различных эпох путем установления возраста почв.

София внимательнее пригляделась к карте. В цифровых пометках было трудно выявить закономерность.

Она так и спросила:

– А цифры что значат? Это даты?

– В некотором упрощенном смысле – да, – сказал Мартин. – Имею смелость полагать, что мной разработан самый многообещающий метод постепенной идентификации каждой эпохи в нашем обновленном мире. Барр – естественно, с помощью своих коллег по профессии – собирает для меня образцы почв, и, как видишь, мы уже определили множество эпох в своем полушарии!

В его голосе звучала законная гордость. Он бросил на Барра взгляд, полный торжества. Тот улыбнулся в ответ.

– Весьма впечатляет, – вежливо проговорила София.

Она понимала значимость исследований Мартина, однако карта по-прежнему являла собой загадку.

– Но это лишь начало. Покажем-ка ей зеленую комнату! – сказал Барру ботаник.

– Непременно, – отозвался пират.

– А заодно испытаем новую почву!

И Мартин стремительно проковылял в другой угол лаборатории. София только теперь заметила там узкую застекленную дверь. Она выводила прямо в небольшую теплицу, устроенную внутри главной оранжереи, через которую они шли утром.

– Вот! – Мартин величественным жестом обвел цветочные горшки и поддоны, по преимуществу пустые. – Вот он, передовой край науки!

Его энтузиазм был заразителен, и София поинтересовалась:

– В чем же состоят ваши опыты?

– Эксперименты связаны с почвой! – Он наклонился к Софии, едва не ткнувшись длинным носом ей в лицо. И таинственным шепотом пояснил: – Ботанические! – Выпрямившись, он повернулся к лотку, заполненному непривычного вида растениями. – Мы занимаемся тем, что высаживаем семена и черенки в почву разных эпох. Результаты бывают феноменальными. – Он снял с полки ближайший горшок и протянул Софии. – Что это, по-твоему?

– Похоже на землянику… – ответила София с сомнением.

– В точку! – сказал Мартин. – А теперь попробуй ее!

Сорвал с кустика ягоду и протянул девочке.

София придирчиво осмотрела ее, потом сунула в рот.

– Это не… – И тут она ощутила совершенно неожиданный вкус. – Ой! Она как грибы!

– Да! – восторженно подтвердил Мартин. – Как грибы! Весьма примечательно, не правда ли? Вот эти-то ягоды я в хлеб и запек… Я еще не понял причины, но земляника, высаженная в эту почву из северных Пустошей, приобретает грибной вкус. Одна загадка из великого множества! – Он поставил горшочек на место. – А здесь – полигон новейших экспериментов с картирующими растениями. – Его рука указывала на длинный поддон, напоминавший вполне заурядную грядку с огородной зеленью. – В основном тут анис, сельдерей, лук…

– Ух ты! А я на рынке в Веракрусе видела путеводные луковки, – тотчас среагировала София. – Каким образом они действуют?

– Ну, эта разработка – одна из простейших, – заскромничал Мартин. – Видишь ли, свойства растения определяются его родной почвой, а ей, словно компасу, присущ магнетизм… Оказавшись в чужом месте, овощ или корнеплод неуклонно ведет тебя туда, где был выращен, – примерно как рогулька лозоходца. С одними растениями это получается лучше, чем с другими. – Мартин почесал затылок. – Ананасы, к примеру, по неведомой пока причине всегда приводят к океану…

Он взял в руки пустой горшочек.

– Жду не дождусь возможности испытать эту рукотворную почву… Барр, давай образец!

Пират с готовностью передал ему стеклянную банку. Мартин черпачком подцепил часть земли и наполнил горшочек.

– Ну-ка, ну-ка… – Вытянув длинный ящик, он стал перебирать бумажные пакетики. – Петуньи? Апельсин? Базилик? Он и на кухне бы пригодился… Думается, я все же попробую – да! Вот оно! – Он схватил коричневый конвертик. – Ипомея! – Ботаник запустил в него пальцы, вынул и кончиком мизинца вдавил в горшечную землю несколько маленьких семян. Тщательно разгладил поверхность, полил из керамического кувшина. – Через несколько дней поглядим, что появится! – радостно проговорил он, отряхивая руки. – Если я прав, нас ждет нечто выдающееся!

– А еще какие опыты вы ставите? – заинтересованно спросила София.