Лаптежник против «черной смерти». Обзор развития и действий немецкой и советской штурмовой авиации в ходе Второй мировой войны - Михаил Зефиров

Кроме того, еще двое летчиков тоже не смогли получить заслуженные награды. Командир эскадрильи 502-го ШАП 33-летний капитан Василий Георгиевич Романенко погиб 30 июня, в то время как Указ о присвоении ему звания Героя был подписан только 21 июля. А заместитель командира эскадрильи 7-го Гв. ШАП 23-летний гвардии лейтенант Петр Иванович Руденко не дожил всего три дня до выхода «своего» Указа. Он погиб 10 декабря, тогда как о его награждении стало известно 13 декабря 1942 г.

Тем временем в 1942 г. число боевых вылетов, которые было необходимо совершить пилоту штурмовой авиации Люфтваффе для получения Рыцарского Креста, сначала в феврале – апреле немного снизилось, а потом снова стало расти. Приблизительно к началу августа оно достигло 450–500 вылетов, хотя, как показывают данные о награждении, все же бывали некоторые «отклонения» в ту или другую сторону.

В течение года кавалерами Рыцарского Креста стали 58 штурмовиков, поэтому для экономии места, а также для наглядного сравнения с приведенными выше данными по ВВС Красной Армии ниже указаны сведения лишь о двадцати трех из них.

Из этих цифр видно, что боевой опыт «среднего» кавалера Рыцарского Креста в штурмовой авиации Люфтваффе образца 1942 г. как минимум в пять раз превосходил боевой опыт «среднего» Героя Советского Союза в штурмовой авиации ВВС Красной Армии того же года.

Кроме того, в 1942 г. еще восемь летчиков-штурмовиков были награждены Дубовыми Листьями к Рыцарскому Кресту. Так, упоминавшийся выше командир 1-й эскадрильи StG2 гауптман Ланг получил их 21 ноября после 600 боевых вылетов, а обер-лейтенант Боерст – 28 ноября, выполнив к этому времени 624 вылета.

Воскрешение Героя

Николай Павлович Кочетков родился 25 февраля 1918 г. в деревне Филисово, расположенной в 50 км юго-восточнее города Шатура, на самой границе Московской и Рязанской областей. Для выходца из крестьянской семьи он получил довольно приличное образование. Сначала он окончил семь классов средней школы, потом – школу ФЗУ и, наконец, три курса электротехнического рабфака. После этого он переехал в городок Рошаль, где работал электромонтером.

В 1938 г. Кочеткова призвали на службу в Красную Армию. Как человека, имевшего специальное техническое образование, его было неразумно отправлять служить, например, в пехоту. Потому в том же году он стал курсантом военного училища летчиков, находившегося в городке Энгельс, на левом берегу Волги, напротив Куйбышева. Обучение продлилось недолго. В феврале 1939 г. Кочетков получил звание лейтенанта и направление в Челябинское авиационное училище, где уже ему самому предстояло стать инструктором.

Осенью 1941 г. старшего лейтенанта Кочеткова в качестве заместителя командира эскадрильи включили во вновь формирующийся 686-й ночной бомбардировочный полк. Командиром полка был назначен майор П. И. Зотов, получивший боевой опыт еще во время гражданской войны в Испании. 15 ноября полк прибыл на Западный фронт и затем действовал в составе ВВС 49-й армии. Участвуя в боях юго-западнее Москвы, Кочетков совершил более сорока боевых вылетов и был награжден двумя орденами Красного Знамени.

В мае 1942 г. ВВС 49-й армии переформировали в 204-ю САД. В штатную структуру новой авиадивизии 686-й НБАП не вписывался, да и к тому же ощущалась огромная потребность в штурмовых полках. Потому 20 мая его отозвали в тыл, на аэродром в городе Чапаевск, в 45 км юго-западнее Куйбышева. Там его летчики и техники начали осваивать новые для себя Ил-2.

7 августа полк, уже переименованный в 686-й ШАП, был направлен на Юго-Западный фронт. Он перелетел на аэродром Бекетовка, располагавшийся у южной окраины Сталинграда, где вошел в 206-ю ШАД полковника В. А. Срывкина. Обстановка на фронте была тяжелая, и все свежие части немедленно бросались в бой.

Ранним утром 12 августа «восьмерка» Ил-2 из 686-го ШАП, которую прикрывали семнадцать Як-1 и МиГ-3, попыталась атаковать расположенные поблизости друг от друга аэродромы Ольховский и Подольховский (немцы называли его Тусов). Эта затея дорого обошлась советским летчикам, поскольку взлетевшие Bf-109G из JG3 и I./JG53 отправили на землю сразу пятнадцать самолетов, потеряв при этом лишь один «Мессершмитт». Среди сбитых оказался и командир 686-го ШАП майор Зотов. Правда, все это не помешало уцелевшим и вернувшимся обратно пилотам сообщить о том, что ими на земле и в воздухе были уничтожены и повреждены более шестидесяти вражеских самолетов.

25 августа два звена «Илов» во главе со старшим лейтенантом Кочетковым нанесли удар по группе немецких танков, замеченной в районе станции Воропоново. Подобные цели всегда имели мощную противовоздушную оборону, что и подтвердилось в очередной раз. В штурмовик Кочеткова попали сразу два снаряда: один пробил крыло, а второй – капот двигателя. Самолет получил тяжелые повреждения, но Кочетков все же умудрился дотянуть до своего аэродрома.

30 августа четыре «горбатых», возглавляемые Кочетковым, в ходе боевого вылета столкнулись с группой Ju-87, которых сопровождали Bf-110. Согласно советским данным, пилоты 686-го ШАП атаковали противника и сбили две «Штуки» и один «Мессершмитт», причем последний был на счету Кочеткова. 1 сентября его штурмовик снова был сильно поврежден немецким зенитным огнем, но опять старший лейтенант смог благополучно вернуться на свой аэродром.

3 сентября Кочетков во главе «шестерки» Ил-2 вылетел для атаки частей Вермахта в районе разъезда Конный, расположенного западнее Сталинграда. И снова во время захода на цель в его самолет угодил зенитный снаряд. Но на этот раз все сложилось не в пользу летчика. Снаряд пробил топливный бак, и никакой речи о том, чтобы дотянуть до своих, уже не было.

Вернувшиеся летчики 686-го ШАП затем доложили, что ведущий их группы – заместитель командира эскадрильи старший лейтенант Кочетков – направил свой горящий штурмовик на скопление вражеской техники и живой силы. Уже отмечалось, что этот термин «скопление» так часто фигурирует в советских источниках: донесениях, представлениях, мемуарах и так далее, – что создается впечатление, что при каждой атаке с воздуха немцы нарочно сбивались в кучу, вместо того чтобы рассредоточиться.

Поскольку никто из летчиков не сообщил, что видел парашют, было решено, что 24-летний Николай Кочетков погиб, выполнив огненный таран. Посчитали, что он поступил в полном соответствии с клятвой – «при случае также направить свои машины на вражеские танки», данной летчиками полка после гибели батальонного комиссара Зазулинского, который неделей ранее – 26 августа – совершил аналогичный подвиг.

К этому моменту Кочетков успел выполнить на Ил-2 в ходе боев в районе Сталинграда 22 боевых вылета. Согласно советским данным, в ходе этих вылетов возглавляемые им группы штурмовиков уничтожили до 127 танков, 366 автомашин, шесть минометных батарей и создали 38 очагов пожаров. Результаты впечатляли, и в Москву отправилось ходатайство о присвоении ему звания Героя.

Спустя два месяца – 5 ноября 1942 г. – вышел соответствующий Указ Президиума Верховного Совета СССР. В нем говорилось, что за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство Николаю Павловичу Кочеткову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Казалось бы, на этом история подошла к концу, мужественный поступок летчика был оценен государством по достоинству. Однако пикантность ситуации заключалась в том, что еще 28 октября в расположение советских войск на Дону вышел измученный, заросший щетиной человек. Он сразу же заявил, что он русский летчик, сбитый в сентябре за линией фронта и бежавший из плена, что он старший лейтенант и заместитель командира эскадрильи 686-го ШАП и что его фамилия Кочетков. Но никаких документов, которые могли бы подтвердить это, у него при себе не было, и потому его без лишних разговоров передали работникам особого отдела НКВД.

Времена были крутые. Еще 28 июня 1941 г. вышел совместный приказ НКГБ, НКВД и Прокурора СССР № 00274/00834 «О порядке привлечения к ответственности изменников родине и членов их семей». Под его действие попадали не столько настоящие изменники, сколько бойцы, вышедшие из окружения или отставшие от своих частей. Этим же приказом военным трибуналам давалось право заочно осуждать красноармейцев и командиров, оказавшихся за линией фронта. Летчика, попавшего в плен, а затем бежавшего из него, мог вполне ожидать военный трибунал, поскольку он, «имея на руках личное оружие, сдался в плен и этим изменил Родине».[108] За подобное деяние статья 58-1 УК СССР в качестве наказания предусматривала 25 лет исправительно-трудовых лагерей с последующей высылкой.

Кроме того, под видом бежавших из плена немцы засылали на советскую территорию своих агентов, завербованных из числа военнопленных. 15 февраля 1942 г. рейхсфюрер Гиммлер своим приказом учредил особый разведывательный орган под кодовым обозначением «Цеппелин». Ему поручалось ослабить военный и экономический потенциал СССР путем организации диверсий, саботажа, террора, восстаний в советском тылу и тому подобного. По немецким данным, к концу 1942 г. сотрудникам «Цеппелина» удалось завербовать около пятнадцати тысяч человек из числа советских военнопленных, которые затем прошли обучение в диверсионно-разведывательных школах.