Формула творения - Евгений Хейсканен

Тот же Вернер Гейзенберг, блистательный немецкий физик, открывший в 26 лет принцип неопределённости и ставший в 32 года нобелевским лауреатом, с 1939 года некоторое время принимал участие в деятельности немецкого ядерного проекта, де-факто сотрудничая с режимом Адольфа Гитлера. Однако после Второй мировой войны активно поддерживал движение за нераспространение атомных вооружений, способствуя присоединению Западной Германии к Договору о нераспространении ядерного оружия. Отчасти его стараниями послевоенная ФРГ стала демилитаризованной и миролюбивой страной. Важнейший научный закон, открытый Гейзенбергом, сделался краеугольным камнем квантовой механики, имея к тому же огромный философский смысл. Таким образом, несмотря на все соблазны и препятствия интеллект в общем и целом ведёт к свету, к прогрессу, пусть и встречая иногда на своём пути опасные подводные камни.

Исхода из интеллектуальной сущности человека, что составляет его главное отличие от мира животных, Артуру Салмио всегда хотелось найти логические доказательства божественного бытия, попытки чего предпринимались, например, выдающимися умами вроде Исаака Ньютона. Если же подобных доказательств однозначно не существует, следует обнаружить доводы «против», всё же уточнив вероятность существования или отсутствия Бога. Во всяком случае, нужно попробовать хотя бы сузить круг возможных версий и определить, как говорят ученые, граничные условия решения задачи. Артур подумал о принципе Гейзенберга в его трактовке Александром Покровым. Парадоксально, но подобные идеи могут помочь в ответе на этот давний судьбоносный вопрос. Венсан и Александр Покров не ошиблись — только неопределенность может лежать в основе движения вещества и физического поля, что и демонстрируют процессы, протекающие на уровне элементарных частиц. Неопределенность и противоречивость лежат в основе движения материи и развития разума. «Вначале было Слово, и это Слово было у Бога, и Слово было Бог»,[41] но сокровенное Слово осталось недосказанным для нас, людей. И в этой недосказанности — залог нашего интеллектуального и нравственного развития. Своего рода неопределенность Слова заставляет нас постоянно заново познавать его, находить всё новые и новые грани его неисповедимого смысла. В течение истории мы последовательно открывали религию, науку, искусство, которые есть не что иное, как различные ипостаси сферы познания, его формы, причём каждая из них выполняет свою особую функцию. Наука опирается на факты и логику, искусство на красоту и образность, религия — на нормы морали и фактор веры. Они взаимосвязаны и необходимы друг другу. И между ними также господствует некоторая недосказанность, крупица дисгармонии, неопределённость. «Если знаем, то знаем, не веря, если верим, то верим, не зная», — пришли на ум Артуру слова одного знаменитого российского певца и поэта. Однако всякий раз, преодолевая неопределённость, мы добиваемся большей точности, согласованности, разумности. Именно принцип неопределённости, отображая на математическом уровне двоякую природу мироздания, позволяет надеяться на существование параллельного мира. Знаменитая физическая теория струн утверждает, что мы живём в одном из многочисленных карманов мегавселенной, а каждая такая «струна» соединяет противоположные по знаку элементарные частицы из разных миров. Принцип неопределённости здесь должен выполнять незаменимую функцию, разграничивая и одновременно объединяя две космические реальности.

Связавшись по скайпу несколько дней назад с Огюстом Венсаном, Салмио вновь заговорил с ним о «формуле творения». Разговор зашёл о так называемом «темном потоке», которым называют наблюдаемое во Вселенной движение галактик, идущее вразрез с её общим расширением. Вместо того чтобы равномерно разбегаться в пространстве по всем направлениям, множество галактик на огромных расстояниях от Земли устремляются в одну сторону. Как сказал Артуру Венсан, это может быть связано с существованием другой вселенной или, но крайней мере, мегагалактики. Она и притягивает галактические скопления, движущиеся к ней. Кроме того, недавно открытая в космосе таинственная материальная субстанция, не излучающая и не поглощающая свет, фиксируемая только по гравитационному воздействию и именуемая физиками «тёмной материей», тоже свидетельствует о наличии во Вселенной особых элементарных частиц, интерпретация поведения которых с позиций современной физики довольно затруднительна. Да и само возникновение Вселенной, произошедшее примерно 13,7 миллиарда лет назад, совершенно таинственно. Начало Вселенной было положено неким сверхплотным состоянием сингулярности, в которой Предположительно отсутствовали даже время и пространство, что трудно себе представить. И, таким образом, это нечто, бывшее практически ничем, вдруг стало буквально всем, породив привычные для нас физические параметры мироздания, включая пространство — время, излучение и атомы. «Двойственность, неопределенность», — в который уже раз подумал Артур, раздумывая над вновь услышанными словами швейцарскою физика.

Идеи правят миром, и, как известно, нет предела совершенству. Поэтому недосказанность — источник творчества, диалектический фундамент бытия, постоянно преодолеваемый, но конца не преодолимый. И как невозможно достигнуть одновременной точности в измерении координаты частицы и вектора её движения, так же нереально из нашего мира явственно увидеть физическое Зазеркалье, узреть квинтэссенцию мироздания — Бога. Разве что приблизительно. Однако принцип неопределенности, он же «формула творения», дарует и надежду: незавершённость природы оставляет простор для её совершенствования, а двойственность бытия — для веры в бессмертие. И в том наша судьба.

Салмио свободно вздохнул. В церкви, казалось, потеплело. Неслышно подошедшая Милана взяла его за руку.

— Теперь нас ничто не разлучит, правда, милый? — прошептала она. В её блестевших глазах прыгали искорки отражённого свечного пламени.

— Правда, родная. Я уверен, — сказал он и подумал о времени. О жизни, финалом которой является смерть. Как сказал ещё в двенадцатом веке персидский учёный и поэт Омар Хайям:

Я незнание сделал своим ремеслом,Я знаком с высшей правдой и с низменным злом.Все тугие узлы я распутал на свете,Кроме смерти, завязанной мертвым узлом.

Декабрьский пасмурный день вдруг навеял ему летние воспоминания из детства. Синее, беззаботно прозрачное июльское небо… Утренняя дымка прямо над широкой грибной просекой… Именно сюда Артур Салмио, будучи подростком, вышел в вместе с отцом, сопровождая его в геологическом маршруте. Показалось, что он снова слышит его голос, видит умное, доброе, незабываемое лицо. Как же сейчас ему не хватало их — его родителей, истоков его личности, того лучшего, что всегда было в нём! Где найти утешение после потери, с кем разделить радость в момент обретения? «Блажен, кто мудр сердцем», сказал в своих притчах две с половиной тысячи лет назад жизнелюбивый израильский царь Соломон. Блажен, кто, несмотря на всю мирскую несправедливость, способен верить в святое и не смеяться над благородством.

Молодой человек услышал звон колоколов. В храм заходили люди, и священник с серебряной окладистой бородой и проникновенным, словно ведающим все душевные тайны, взглядом светло-голубых глаз готовился к молебну. Время будто остановилось, начиная новый неведомый отсчёт. Где-то там, за гранью неопределённости, творящей мироздание, за криволинейными координатами пространства-времени, в предвиденном человеческим гением космическом Зазеркалье, по вере Артура, — и скрывается сущность любимых, но утраченных для нас в этой жизни, людей. Разлука эфемерна, ведь время — это призрак, лучшая дорога, оно относительно и неопределённо. Определённой является лишь вечность. Вечность стремления к любви.

Хельсинки, февраль 2012

Примечания

1

Привет, как дела? (финск.).

2

Привет, привет, спасибо, но ничего особенного. Ну а у тебя как дела? (финск.).

3

Это действительно странно. (финск.).

4

Здравствуйте. Я на встрече в Хельсинки. Если звонит Артур, то есть информация для него. Это действительно интересное предложение по трудоустройству. Задумайся! Поговорим позже (финск.).

5

Неизвестный номер (финск).

6

Северные страны (финск.).

7

Откровение Иоанна Богослова.

8