Оберег волхвов - Александра Девиль

Шум и суета приготовлений к бою заглушались неистовыми ударами барабана. Гребцы работали из последних сил, корабль на большой скорости уходил от погони. Но невелика была надежда избежать атаки быстроходных морских разбойников, не обремененных к тому же грузом.

Резкий толчок, от которого многие попадали со скамей, рев и топот на палубе, треск бортов — все слилось воедино, и через несколько мгновений Клинец понял: купеческий корабль взят на абордаж.

Уже никто из гребцов не обращал внимания на барабан, все прислушивались к звукам битвы на палубе. Трудно было что-либо разобрать в шуме и грохоте над головой, в воплях мечущихся по трюму корабельных слуг. Среди гребцов тоже началась паника, многие кричали и рвались с цепей. Дмитрий встал со скамьи и громко окликнул сидящих далеко впереди друзей. Никифор и Шумило оглянулись, пытаясь встать среди всеобщей толчеи и бряцанья цепей.

И вдруг по лестнице ближайшего к Дмитрию люка почти кубарем скатилось несколько дерущихся тел. Среди них был купец Юсуф в окровавленной одежде и с саблей в руке. Его теснил пират, у которого явно оставалось больше сил, чем у купца. От резкого толчка Юсуф упал на пол, и противник наклонился над ним, чтобы нанести роковой удар. Но на долю секунды раньше Дмитрий рванулся вперед и ударил пирата по голове сведенными цепью кулаками. Морской разбойник рухнул лицом вниз, и доска под его головой окрасилась кровью. Юсуф поднялся на ноги и, тяжело дыша, обернулся к Дмитрию.

— Освободи нас от цепей, мы будем драться на твоей стороне! — быстро нашелся Клинец.

— А ты ручаешься за всех русов? — спросил Юсуф.

— Те двадцать человек, которые были куплены вместе со мной, не подведут. Только поклянись, что освободишь нас!

— Клянусь Аллахом!

По знаку Юсуфа надсмотрщики быстро расковали Дмитрия и других русичей. Клинец вскочил на скамью и громким голосом прокричал:

— Если отобьемся от пиратов, то будем свободны! Купец Юсуф поклялся, и я ему верю!

Надежда на свободу осветила лица невольников, которые еще минуту назад были темны от глубокого отчаяния. За три месяца русичи не успели отвыкнуть от своих прежних занятий и сменить весло на оружие им было легко. Впрочем, сабля досталась далеко не каждому. Многие хватали в руки что придется: палки, цепи, обломки весел. Русичи понимали, что только в победе над пиратами заключена их надежда на жизнь и свободу, а потому дрались отчаянно.

Дмитрий схватил саблю убитого им пирата и, пробиваясь на палубу, успел заметить рядом с собой Никифора и Шумилу. Грек тоже ухитрился добыть себе саблю, а силач-новгородец орудовал тяжелой дубиной, не давая пиратам приблизиться.

Увидав такой поворот событий, другие каторжники тоже стали молить купца об освобождении, обещая драться с пиратами. Но Юсуф уже успел заметить, что исход боя близок и победа будет на его стороне, а потому нет надобности освобождать других рабов, подвергая тем самым себя новой опасности. Он прикинул, что и так терпит убыток из-за освобождения русов, но тут уж иного выхода не было: набожный купец не мог отступить от священной клятвы.

Пираты, дерзко напавшие на корабль Юсуфа между Кипром и побережьем, были побеждены. Столь редкий, почти небывалый случай спасения купеческого корабля в скором времени мог принести славу Юсуфу и его матросам. О роли же пленных из Руси вряд ли кто-то заговорит громко. После жестокого боя русичей осталась ровно половина. Юсуф, внимательно вглядываясь в их лица, сразу же выделил Дмитрия и двух его друзей. И не только потому, что Клинцу был обязан жизнью. Эти трое показались ему именно теми людьми, которые нужны были купцу для выполнения одного секретного дела. Побеседовав пару раз с Дмитрием, он укрепился в этой мысли.

Вскоре потрепанный, но все-таки уцелевший корабль Юсуфа причалил в порту Бейрута — города на границе двух государств, созданных крестоносцами, — Иерусалимского королевства и графства Триполи.

Юсуф объяснил Дмитрию, что собирается отправить русичей на корабле, идущем в Константинополь, и дать им денег на дорогу от Константинополя до Херсонеса. Клинцу, как своему спасителю, Юсуф, разумеется, выдаст особое вознаграждение. Но при этом сириец просил Дмитрия и двух его друзей не уезжать со своими земляками, а задержаться на какое-то время, дабы выполнить одну важную и благородную миссию.

— Но мне и моим друзьям тоже надо поскорее попасть в Херсонес! — заявил Дмитрий.

— А разве ты не хочешь вернуться на родину победителем? — ответил Юсуф вопросом. — Ты ведь говорил мне, что оказался в плену у кочевников, когда бежал от гнева великого князя. А теперь может случиться так, что князю придется принять тебя с почетом. Ведь то, что я предлагаю вам сделать, позволит заслужить благодарность знатного ромейского вельможи, который в родстве с самим императором.

— Если это поручение связано с убийством или другим преступлением, то я не согласен. Я, как и ты, — купец, человек мирных занятий, и беру в руки оружие только для защиты.

— Как раз именно с защитой от убийства и связано мое поручение.

Дмитрий задумался. Возможность быть принятым при византийском дворе казалась не просто заманчивой — она открывала дорогу к заветной мечте. Мгновенно он представил свое прибытие в Киев с охранной грамотой самого императора Алексея. То-то будет торжественная минута, когда князь Святополк не посмеет сказать ему худого слова и вынужден будет принять его среди почетных гостей. А уж Тимофей Раменский и подавно станет молчать и не дерзнет выгнать купца, когда тот явится в дом боярина… О, только бы Анна к тому времени не стала монахиней или, не дай бог, женой красавчика Глеба!

Юсуф заметил странный, мечтательно-тревожный взгляд Дмитрия и почти догадался о тайных мыслях собеседника:

— Если на Руси тебя ждет жена или невеста, она будет рада увидеть, как ты возвысился.

Слова проницательного араба окончательно поставили точку на сомнениях Дмитрия.

— Хорошо, я согласен, — заявил он решительно. — Только расскажи, какого рода это дело и почему ты выбрал для него именно нас, чужеземцев, едва знакомых тебе.

— На второй вопрос мне ответить нетрудно, — Юсуф улыбнулся с восточной вкрадчивостью. — Я увидел, что вы трое — люди храбрые, сильные и верные дружбе. В твоих жилах, наверное, есть кровь степняков, что придает выносливость и ловкость, но ты образован, как ромей, знаешь языки и торговлю. Твой друг — могучий белокурый сакалаб[39] — простой человек, но преданный, надежный, и у него богатырская сила. Ваш третий друг — грек, и это очень хорошо, потому что мое поручение вы должны будете исполнить на ярмарке в Фессалонике. Вот почему я выбрал вас. Но ответить тебе сейчас, какого рода дело хочу вам поручить, я пока что не могу. Вначале мы поедем в Дамаск, в мой дом, где меня ждут важные известия. Там вы поживете несколько дней, чтобы подправиться, окрепнуть, набраться сил. А уж потом снова вернетесь к побережью и сядете на корабль, плывущий в Фессалонику.