Империя хаоса. Тени Бога - Грегори Киз

В воротах форта показалась невысокая фигура, потопталась на месте, затем направилась прямо к нему.

– Доброе утро, моя дорогая, – сказал Франклин, когда жена подошла ближе. – Вышла проводить меня?

– Я еду с тобой.

Утренний воздух был свеж, на траве поблескивала роса. Близлежащий лес казался безбрежным зеленым океаном, там еще царил сумрак ночи, время от времени он взрывался зелеными вспышками, словно стайки рыб играли на поверхности глубоких вод.

– Это длиннохвостые попугаи резвятся, – сказал Франклин, показав в сторону леса. – Ты их видела когда-нибудь?

– Я достаточно насмотрелась на них, когда они на нашем огороде клевали кукурузу, – ответила Ленка. – Не делай вид, будто ты не слышал, что я сказала.

– Я один раз, моя дорогая, уже брал тебя с собой в подобное предприятие и чуть не лишился тебя, поэтому я не хочу вновь подвергать тебя опасности.

– Ты оставляешь меня в лесу под прикрытием этих жалких стен и думаешь, что здесь я не подвергаюсь опасности?

– Я оставляю тебя под защитой людей, которым я доверяю и которые способны оградить тебя от возможной угрозы. Если армия претендента доберется сюда, то для нее это будет путь по выжженной земле. Ты остаешься под защитой губернатора Нейрна. А там… – он показал на запад, – я буду как выброшенная на берег рыба, и от меня будет больше пользы, если мне не придется заботиться о своей собственной жене и меня не будут тобой шантажировать. Ковета могут встретить нас открытым огнем из пушек и мушкетов или привязать к жердям и поджаривать на медленном огне. Французы могут поступить с нами точно так же. Ленка, я не возьму тебя с собой, это сделает меня уязвимым.

– Ты страшный эгоист, но я и сама найду дорогу.

– Правда? Ты способна развести костер, подстрелить дичь, соорудить переправу через глубокую реку, договориться с шауни, если случится столкнуться с этой бандой убийц?

– Но и ты ничего этого не умеешь делать.

– Верно, и потому я буду балластом для тех, кто умеет. Но и в форте от меня мало пользы, летательный аппарат уничтожил все приборы, что я привез, и губернатор Нейрн отправил меня за новыми. И ты мне в этом деле ничем помочь не можешь.

– Но губернатор не приказывал мне оставаться здесь.

– Я тебе приказываю.

По Ленкиному лицу пробежала тень, но она спокойно продолжала:

– С каких это пор, Бен, ты стал мне приказывать? Ты не раз повторял, что мы с тобой соратники и наши с тобой отношения строятся на основе равноправия. Так почему же сейчас ты решаешь за нас обоих?

– Решаю, и все, – немного резко ответил он.

– Бенджамин, не надо так делать. Прошу тебя, возьми меня с собой.

Он взял ее руки в свои:

– Ленка, прошу тебя, не надо настаивать. Ты же знаешь, если бы я мог, я бы тебя взял.

– Я ничего не знаю ни о походе, ни о его целях, – сказала Ленка. – Мне просто кажется, что я тебе надоела. Мы познакомились с тобой в самый разгар невероятных событий. И если мы и сейчас будем вместе, то это обновит наши чувства.

– Ленка, нам не нужно обновление чувств. Я вполне удовлетворен нашим браком.

– Удовлетворен? Ну да, конечно, какое подходящее слово. Я не для того выходила за тебя замуж, чтобы быть "вполне удовлетворенной". Я вышла за тебя, потому что ты, Бенджамин, обещал мне нечто большее, чем просто удовлетворение.

– А я женился на тебе еще и потому, что люблю тебя. И я не забыл, в отличие от тебя, как ты умирала, истекая кровью, только потому, что ты была со мной там, где тебе не следовало быть.

– Я сама на это согласилась, – тихо ответила Ленка. – На то была моя воля, так было предначертано мне судьбой. Ты что ж думаешь, замужество избавило меня от превратностей судьбы? – Он молчал, она поспешно кивнула. – Ну конечно, ты так не думаешь.

– Ленка.

– Нет. Пусть все идет своим чередом. Возможно, я ошиблась в тебе, Бенджамин Франклин.

– Ленка, не сейчас, пожалуйста. Я уезжаю, давай не будем ссориться. Давай расстанемся друзьями.

Она фыркнула:

– Хорошо, друзьями, говоришь? Что ж, прощай. Но не надейся, что, когда ты вернешься, я буду доставлена к тебе с твоими прочими пожитками. Если ты думаешь, что я откажусь от своих намерений, ты глубоко заблуждаешься.

– Ленка.

– Прощай. – Она резко повернулась и пошла прочь.

Лицо Франклина омрачилось, от злости он пнул ногой траву. Ну и черт с ней! Разве у него хлопот мало? Земля дрожит под ногами, а тут еще и Ленка набрасывается.

Он уже собрался бежать за ней следом и все уладить, но в это время из ворот форта вышел отряд, к которому он был прикреплен.

Пусть последнее слово останется за Ленкой. Он помирится с ней, когда подвернется более благоприятный момент, когда у него будет возможность вздохнуть свободнее. И она к тому времени успокоится.

– Готов? – спросил Роберт.

– Как всегда.

Франклин окинул взглядом отряд. Он состоял по большей части из следопытов. Выглядели они не так браво, как солдаты только что прошедшей маршем армии. Обросшие, в коротких штанах до колена, в поношенных куртках, надетых поверх клетчатых рубашек навыпуск, за поясом томагавки, в руках мушкеты, к седлу у каждого приторочено по две кобуры с пистолетами. На многих были ноговицы[40], как у индейцев, двое в отряде действительно были индейцами.

Головы их покрывали поношенные простецкие шляпы, и только капитан щеголял в треуголке. Франклин узнал его и обрадовался.

– Капитан Макферсон, – сказал Франклин, пожимая крепкую, мозолистую руку.

– Должен признаться, вы здорово выступили на совете, мистер Франклин. Считаю честью для себя вести вас по диким просторам Америки. – Он показал в сторону приземистой гнедой кобылы. – Ее Лиззи зовут, если нравится, то будет ваша.

– Я не большой любитель верховой езды, – заметил Франклин.

По возможности он старался избегать лошадей. Первый опыт верховой езды в компании с Карлом XII врезался в память незабываемым кошмаром, поэтому по дороге в форт Моор он либо шел пешком, либо ехал в повозке.

– Не беспокойтесь, Лиззи довольна смирная. Нам до заката нужно отмахать не одну пару миль, и если вы готовы тронуться в путь, мистер дипломат, то поехали.

Франклин кивнул, подошел к Лиззи, похлопал ее рукой, потом сунул ногу в стремя. Кобыла не сопротивлялась, и в следующее мгновение он уже сидел в седле.

– По дороге я вас со всеми познакомлю, – пообещал Макферсон. – Они славные ребята. О, а это кто?

Франклин повернул голову вслед за Макферсоном и увидел Прайбера, с ним ехали трое чероки и Вольтер.

– Подождем их, – сказал Франклин. – Похоже, они что-то хотят нам сказать.

Подъехав на расстояние слышимости, Прайбер расплылся в улыбке.

– Какая удачная встреча, мистер Франклин. Надеюсь, вы не будете возражать, если мы к вам присоединимся?

– Можно узнать, мистер Прайбер, с какой целью?

Прайбер пожал плечами:

– Мои люди увидели смысл в вашем предприятии. Должен признаться, что ваша речь и меня задела. И я готов помочь чем могу. Я владею французским, испанским, латинским, греческим и чероки, также знаком с языком маскоки, на котором говорят ковета. Думаю, я мог бы быть для вас полезен. Признаюсь, я надеюсь вернуться к нашему разговору на философскую тему.

Франклин на мгновение задумался:

– А ты, Вольтер? Хочешь взглянуть в лицо опасности?

– Я? Это, конечно, увлекательная перспектива, но я от нее воздержусь. Я просто хочу попрощаться. Ты же знаешь, передо мной поставлена иная задача.

Франклин кивнул, пытаясь мысленно найти лучший способ, чтобы вывернуться из этой ситуации. Ему совершенно не хотелось брать Прайбера с собой. С одной стороны, он не доверял ему и не хотел слушать бесконечные разговоры о неоспоримых преимуществах коммунального устройства жизни, а с другой – он не хотел в его лице нажить врага.

– Мистер Прайбер, если вы действительно хотите помочь, то я готов предложить вам одно дело. Оно, думаю, вас увлечет.

– Какое, сэр?

– Господин Вольтер остается здесь для составления декларации независимости Нового Света от Старого. Эта декларация должна выражать интересы и чаяния всех людей, проживающих на континенте, – индейцев, вольноотпущенных, французов, испанцев, англичан, и объединять все конфессии – католиков, квакеров, анабаптистов, язычников. И я совершенно уверен, что человек с вашими знаниями и широтой мышления как нельзя лучше подойдет для выполнения такого важного и ответственного задания.

Прайбер нахмурился, но в следующую секунду лицо его просияло.

– И я смогу донести свои идеи людям?

– Конечно, я всю ответственность за составление декларации возложил на Вольтера, но он с удовольствием выслушает и ваши идеи.

Франклин готов был рассмеяться, увидев отразившееся на лице француза негодование и желание отомстить за подложенную свинью. Но в следующее мгновение Вольтер овладел собой, и на лице его появилась неизменно любезная улыбка.