Песнь Люмена - M. Nemo

Видно было, сказанное не сильно заинтересовало легионера.

— Так и есть.

— Зачем Ты говоришь мне это?

— Поймёшь, как и Я когда-то.

И снова попытка проникнуть в суть слов. Сейчас ещё бесполезная, но столь свойственная его творению, что не могла не приносить мягкости в мысли. Этот вопрос ещё не решён. Выращивание следующего правителя для Чертога и всего мира. Ему придётся понять всё, что сознание не захочет и не сможет поначалу принять. Но так происходило со всеми. Что же касалось Люмена… зачем он сказал это ему? Разве не высшая благодать неведение? Зачем Он говорит это Люмену?

«Пожалуйста, пусть это будет Шайло. Говоришь ты, Карнут. Жаждешь естественного порядка и опасаешься, что тот был нарушен. И эта твоя искроенная тревога говорит о большем, чем возможно выразить иначе. Таков и есть мир, жаждущий природного порядка. Вот и вся истина. Суть, кажущаяся столь неуловимой для многих.

Естественный ход вещей.

Долг Императора — обеспечить его».

Молчание растянулось.

— Почему я не могу тренировать Эву?

Видно, всё же это было слишком важно для него. Впрочем, такая привязанность не могла поощряться ввиду конечного результата.

— Она такой же легионер, как и я.

В этом было больше упрямства. Император видел, как Люмен с вызовом готовится принять любое возражение. «Заметил несхожесть и ищешь её истоки. Это похоже на неясную догадку, не правда ли. Множество деталей слишком очевидны, чтобы их игнорировать».

Молчание только бы подтвердило и без того сильные сомнения.

— Она — моё творение. И часть этого мира. — В словах скрывалось объяснение, однажды Люмену придётся принять правду и тогда перед ним раскроются произнесённые сейчас слова.

Своей рукой Император накрыл руку Люмена.

— Там только холод и замёрзшие звёзды, — повторил Он и, выпустив руку, покинул балкон.

Обращённый вслед взгляд был полон неясной суровости. А на небе всё так же покоилась мутная молочная туманность и безмолвствовала заиндевелая земля.

5

Агоры — есть сущности от всего живого. Как со времени рождения, так и до самого сна покоится она в существе тёплом и дышащем. Неизменная, вечная, агора призвана переходить после сна из одного состояния в другое и поддерживать непрекращающийся порядок жизни. Иные толкователи именуют агору воплощением психики высшего порядка или химических процессов мозга. Но отсюда следует вопрос: каким образом те же агоры имеются даже в теле самого мельчайшего из криля?

Хоть и доказано, что размер агоры людской и степень иллюминации у неё превышает все остальные, тем не менее, и у прочих тварей она наличествует.

Агора — суть человека. Само его естество. После сна полагается уничтожать плоть, дабы с ней уничтожить и агору. Размельчить на мельчайшие её составляющие, чтобы обеспечить переход. Будет то новое живое существо или камень, нам не ведомо.

Если тело не подвергается уничтожению. (Наиболее распространенной формой считается сожжение), и агора не распадается, то в своей полноте вырывается на свободу и отталкивает слияние с миром. Сохраняет индивидуальную суть при одновременном лишении направляющего разума.

В то же время, лишённая тела, может стремиться овладеть им. Нам известны случаи таких попыток лишь со стороны человеческих агор. Все животные или же растительные рассеиваются сразу после сна.

В большинстве случаев тот, в кого попытается проникнуть агора — засыпает. В редких случаях, при положительной попытке, такого человека называют одержимым. (Нестабильность психических состояний). Узнать одержимого можно зачастую не по поведению — так как они учатся скрывать свои истинные порывы — а по внешним признакам: белым линиям по телу. Согласно закону Небесного Чертога одержимые подлежат немедленной изоляции. В повседневной практике в большинстве случаев одержимых уничтожают ввиду исконного влияния распространённых на местности суеверий.

Что же до драгор — это сказки.

«Стоять. Стоять смирно и не шевелиться».

— Стой и не шевелись!

Уважаемая… нет. Многоуважаемая Анела застыла, уперев руки в бока, точно с досады наблюдала самую зауряднейшую картину. А руки у неё были большие и мускулистые, хоть это и скрывала накинутая поверх многочисленных рубашек куртка. Редкие волосы стянуты в тугой пучок.

Анела, на самом деле, была не многоуважаемой. А только уважаемой, и то только для самых малых сестёр. Как все отобранные и воспитанные для грубой роботы, она отличалась крепким телосложением и предпочтительно простым высказыванием мыслей. Таким как…

— Стой. Кому говорю?! А ну стоять.

В этот раз девочкам не повезло: их застукали как раза за недозволенным занятием. Небольшая группка из шести воспитанниц прокралась после объявления ночного часа за пределы Обители, в попытке добраться до горячих источников, коими Обитель и владела. Только вот они не учли, что якобы превращающиеся ночью в камень белые обезьяны на самом-то деле очень себе и не каменные. Глядят чёрными глазищами зло и подкрадываются мстительно всё ближе.

Анела смотрела не менее дружелюбно, отчего одна из девочек задалась вопросом, так уж худо угодить в лапы обезьян?

Старшая смотрительница стояла посреди руин Обители более древней, чем нынешняя и так уж красноречиво молчала, что кое-кто пискнул.

Все знают, когда встретишься с белой обезьяной, нужно стоять на месте и не дай Император тебе пошевелиться — обезьяны тут же заметят и всей сворой как кинутся. Схватят за руки за волосы и потащат в племя. Анела знала ещё и другое, разорвут и всех делов. Как только заметят движение, тут же подбегут, а там почуют тепло и растащат добычу на свежее мясо и горячую кровь.

В Обители с первого года объясняют девчонкам, какая тех ждёт участь в случае подобной оказии. Однако вот находятся же такие дурёхи. «Если у них не хватает ума следовать указам старших, зачем нам такие сёстры?»- говорила Нола-Мэй. Анела была с ней полностью согласна и всё же по долгу службы обязана была следить и за руинами, и за источниками — извечным место обитания беломордых.

Тут главное стоять пока на тебя смотрят десятки подозрительных блестящих глазок. Только отвернутся они — и шаг назад. Снова посмотрят на тебя, а ты стоишь как ни в чём не бывало. Обычно у любопытных хватало разума не заходить слишком далеко в руины. Эта же мелочь умудрилась прокрасться почти к самым источниками, горячим. Тёплым, если говорить начистоту.

По прямому указу Императора залежи кристалла вокруг Обители не разрабатывались. Вот воду и грели.