Высшее наслаждение - Алёна Белозерская

– Вы сравнили Полину с собакой?

– Поверь, это лучшее сравнение, какое можно себе представить, – Абакян похлопал Романа по плечу. – Собаки никогда не предают, их любовь безусловна и они без сомнений становятся на защиту близких, вне зависимости от своих размеров и возможностей противника. А ты говоришь, что она сопля. Странно, что тебе так и не удалось прочувствовать ее.

– Она умеет прикрывать свои достоинства, – попытался оправдаться Роман и усмехнулся. – А что было после войны? – с любопытством спросил он.

– Я вырос в маленькой квартирке над шумным баром. Мы жили с семьей дяди. Славное было время, голодное, но беззаботное, лихое. Школу забросил в восьмом классе и ни разу не пожалел об этом.

– Значит, это правда, и у вас нет образования?

– Дипломов и других бумажек? – с иронией приподнял бровь Абакян. – В то время, чтобы заработать хорошие деньги, они не были нужны. Впрочем, и сейчас тоже. Главное богатство здесь, – он постучал пальцем по лбу. – Запомни, никакая школа или университет не могут воспитать в человеке предпринимательский дух. Сидя за партой, невозможно научиться видеть настоящую жизнь. Я не отрицаю силу теории, но она ничто в сравнении с практикой. В то время как мои одногодки корпели над учебниками, мечтая поступить в колледж, я уже купил свой первый самолет. Через год еще два, а в двадцать четыре стал самым молодым владельцем авиакомпании в Европе. Правда, «авиакомпанией» сложно было назвать те восемь корыт, каждое из которых, взлетая в воздух, имело все шансы не вернуться назад. Но в тридцать я уже мог похвастаться отличными машинами, и их у меня было больше сорока. А потом одной авиации стало мало. Появился судоходный бизнес, затем я выиграл в покер сеть гостиниц… и понеслось. Жадность сложно было остановить, хотелось получить все, на что падал глаз. Женился я довольно поздно, во всяком случае, по меркам того времени. В тридцать семь.

– Вы были моложе, чем я сейчас, – заметил Роман и подлил Абакяну виски, видя, что старик уже выпил предыдущую порцию.

– Влюбился до беспамятства. От красоты Регины кружило голову, от ее смеха пела душа. Правда, от подлости и гулящей натуры жены ее хотелось задушить. Она родила мне прекрасных детей, – с ожесточением проговорил Абакян. – Сын погиб подростком. Младшую дочь «заказала» старшая, потому что не поделила с ней мужика, и была застрелена тем, кто и «подбил» ее на убийство сестры. Так что, ты не ошибся, когда сказал, что я просрал своих дочерей. Теперь закончим с воспоминаниями, они слишком тяжелы для меня. Вернемся к насущным проблемам, которые, впрочем, еще хуже.

Он подошел к ноутбуку и открыл его. Роман увидел на экране застывшее лицо Нар и понял, что старик постоянно прокручивает «фильм», присланный ему в день смерти дочери.

– Когда я смотрел это в первый раз, – сказал Абакян, проведя пальцами по экрану, – думал, глаза и уши обманывают меня. Нар говорила об убийстве сестры так спокойно, невозмутимо, будто не понимала, что на самом деле стоит за этим. Как такое могло произойти?! Знаешь, Патон удержал меня от желания застрелить ее, хотя я уже приготовил пистолет. Конечно, я не смог бы убить своего ребенка, но в тот момент, казалось, был готов на все. Когда сообщили о смерти Нар, мне было очень больно, но в то же время я испытал радость от того, что кто-то наказал ее вместо меня. Слава богу, мы так и не встретились до ее смерти. Сожаление, ненависть, страх… Вот что сейчас творится в моей душе. Но главное из этих чувств – вина за то, что я был плохим отцом. Я обожал своих девочек, но не научил их любить друг друга.

Роман молча слушал эту исповедь, понимая, насколько важно для Абакяна выговориться. Старик был раздавлен не только гибелью обеих дочерей, но в большей степени вероломностью старшей. Действительно, было ужасно осознавать, что сделала Нар, не справившись с ревностью и ненавистью, которые затопили ее душу. Подобное не поддавалось пониманию, как не было слов, способных оправдать ее поступок. Радовало, что Абакян не имел отношения к убийству Нар. Хотя в подобный исход сложно было поверить, ибо старик не умел прощать предательства, даже близким. За много лет знакомства Роман хорошо изучил его характер и понимал, что таким жестким Абакяна сделала нелегкая жизнь, потери любимых, и, конечно же, он сам, считающий, что излишняя чувствительность, отзывчивость и снисходительность к слабостям и ошибкам не помогают, наоборот, вредят. Это был скрытный, одинокий человек, который ни с кем не дружил, а теперь и вовсе остался без семьи. Только внук облегчал его страдания, и вместе с тем напоминал о потерях.

– Когда я… ты должен позаботиться…

– У мальчика есть отец, – мягко прервал эту невнятную просьбу Роман. – И он любит его. Я смогу быть Саркису хорошим другом, но никогда не заменю настоящего отца. Ко всему прочему, мы уже говорили о том, что сейчас не время думать о смерти.

– Да, рано еще, – согласился Абакян. – Но если вдруг я умру раньше, чем ты найдешь ублюдка, который убил Нар, знай, что я рассчитываю на тебя.

– Я всегда буду благодарен за все, что вы сделали для меня, – Роман поднялся с дивана, подошел к Абакяну, и, остановившись перед ним, взял за плечи. – За поддержку, как профессиональную, так и личного характера. А ваша финансовая помощь и вовсе…

– Хорошо, – остановил его Абаякн. – Теперь к делу. У тебя ведь есть новости, ты не просто так приехал?

Роман вытащил из кармана брюк флеш-карту и вставил в разъем ноутбука.

– Та запись, которую прислали вам, вернее, ее часть, – уточнил он, перемотав на нужный кадр и увеличив картинку, – была сделана в отеле «Риц». Обратите внимание на перила террасы. Кажется, что виноградная лоза вьется по ним, но если присмотреться, то видно, как в листьях прячется химера. Вот ее львиная голова, под верхним листом. Таких перил больше нет нигде. Они сделаны на заказ итальянским мастером в начале прошлого столетия, а установлены на террасах отеля лишь после войны. Глупо, что человек, который вел съемку, не учел столь важный момент. Хотя именно в эту минуту Нар просит его избавиться от Амины, наверное, поэтому кадр не вырезали, как другие. В общем, я был в отеле и просмотрел записи службы безопасности за последние три месяца. Нар трижды приезжала в «Риц» и все время останавливалась на ночь. К сожалению, номер снимала она лично, поэтому мне не удалось узнать имя человека, с которым она встречалась.

– То есть ты потратил время впустую?

– Не совсем, – Роман открыл папку, в которой было несколько фото, и вывел на экран первое из них. – Вот лицо того, кто выходил с ней из номера. Обратите внимание, что мужчине хорошо известно расположение камер в коридоре, и он удачно прячется от них. Однако эту, откуда и была снята информация, установили недавно. Видимо, о ней он ничего не знал.

Абакян внимательно вгляделся в мужчину. Высокий и статный, темноволосый и по всей видимости светлоглазый, такие нравились его дочери. Неудивительно, что она вступила с ним в отношения, которые были, вероятно, близкими, ибо об убийстве можно говорить лишь с тем, кому безоговорочно доверяешь. Свои предположения он высказал Роману, который, соглашаясь, кивнул.

– Он выполнил ее просьбу, при этом записывал все разговоры, а после передал вам.

– Для чего? Чтобы я знал, что моя дочь – дрянь?

– Странная и непонятная мне игра, – пожал плечами Роман. – Продолжу, если позволите. Сейчас я проверяю это лицо по базам Интерпола, надеюсь, результаты будут в ближайшее время. А теперь десерт. Все-таки хорошо, что Лондон нафарширован камерами. Не буду вдаваться в технические подробности, скажу только, что мне удалось узнать, чем занимался этот «режиссер» в городе. В частности, камеры видели его в тот же день, когда он встречался с Нар в отеле, – пролистывал Роман снимки с мужчиной. – После он заходил в книжный магазин. А теперь – внимание! Вот он обедает с неким Майклом Роде. Модный фотограф, который недавно выставлялся в галерее Амины и который теперь находится в любовных отношениях с дочерью Ребекки Хейз, сводной сестрой братьев Фрейманов.

– Не семья, а восточный базар какой-то, – уныло проговорил Абакян. – Говоришь, этот мулат – любовник, черт, как ее зовут?..

– Моника, – подсказал Роман.

– И он связан с человеком, с которым спала моя дочь и который, возможно, убил и ее, и Амину?

– Человеком, который встречался с Антониной Арлановой, лучшей подругой Полины, в день убийства Нар. И в тот же день Майкл Роде въезжал на своей машине в район, где находится дом Нар.

– Это все камеры тебе сказали? – удивился Абакян.

– Да. Стоило ввести в базу нужные лица, и специальная программа нашла в архивах все, что с ними связано. Где были, в каких местах и в какое время.

– Но почему тогда камеры у дома Нар не работали?

– Они работали, правда, в специальном режиме.

– Рома, значит, убийца тесно связан с женщинами из семьи Фрейманов? – Абакян присел в кресло и устало вытянул ноги перед собой.