В бою антракта не бывает - Михаил Нестеров

С опозданием, но она вздрогнула, через руку Алексея посылая импульс его мозгу.

Уже близко...

Нет, это не она вела его к своему концу, а он ее. Он впереди, нежно держит ее за руку и на ее истеричный вскрик: «Далеко еще?!!» – ласково шепчет: «Уже близко... Потерпи...» А она не может терпеть. Не может. Еще крепче впивается ему в руку, а другой рукой привычносжимает пистолет и направляет ствол в его сторону...

«Что впереди, майор? Мост? С вооруженной охраной?»

«Я больше не могу!!!»

Его нога запуталась в каком-то тряпье. Пока еще можно было рассмотреть, Алексей опустил голову, напрягая зрение. Цвета не различил, но, судя по кармашку, солдатская гимнастерка. Ощупал ее, полагая, что в одном из карманов найдет то, что интересовало его до кровавого зуда, смешанного с похотью.

– Мы не прошли? – Под ноги попалась еще и майка. – Тут одежда кругом.

– Она не в одежде... в бутылке... на всякий случай... Здесь.

Девушка остановилась.

Спина ее изогнулась, когда рука скользнула вниз, в самую тьму этого бетонного аппендикса.

И Алексей почти в полной темноте перехватил ее руку.

И снова в этом темном подземелье прозвучал его смех, едва пальцы майора коснулись холодногометалла. Подержав в ладони дезодорант и принимая его за слезоточивое средство, Страхов отшвырнул баллончик за спину.

– Очень предусмотрительно. – Он толкнул девушку, запустил руку в отверстие и извлек бутылку. – Ты сказала правду. За исключением одного, – он кивнул назад. – На такие вещи меня не купишь.

2

Романова на окраине Ленинска встречал капитан из военной комендатуры. Костя сбежал с лестницы вертолета и, пригибаясь, побежал навстречу капитану. Он выходил с ним на связь из вертолета по коротковолновой станции. Случилось это примерно за час до конца полета.

– Здравствуйте, – поздоровался капитан. – Меня зовут Костей. Я забыл представиться в эфире.

– Тезки. – Они обменялись рукопожатиями. – Установили место по моим ориентирам?

– Довольно легко. – Капитан с интересом поглядывал на парня, которому «зеленый семафор» открыли в штаб-квартире ГРУ. Поначалу он не поверил, услышав в трубке мужской голос: «Подполковник Пахомов, Главное разведывательное управление». И поторопил коменданта: «С минуты на минуту вы получите подтверждение моих полномочий, а сейчас сделайте следующее...»

На полях новенькой карты, которую капитан разложил уже в салоне «Волги» с военными номерами, было написано: «Станция Тихвинская. Брошенный пакгауз. Восточная сторона сортировочного парка. Ориентир – „тупичок“, где живут китайцы».

– Это я записал с ваших слов. Сейчас мы поедем к тому месту.

Он тронул машину. И только выехав на перекресток, открыл бардачок:

– Там то, что вы просили.

Романов вынул пистолет, разработанный на основе «макарова». Он по привычке вынул магазин, освободил «скиф» от патронов и набил его лично. Передернул затвор, загоняя в патронник патрон.

– Сколько у нас времени?

– Восемь-десять минут, – прикинул комендант.

3

Страхов наконец-то получил все, за чем гонялся последние дни. Осталось необузданное желание вернуть поцелуй, что отнюдь не казалось ему навязчивой идеей, и пулю. Что в общем и целом виделось справедливо. Он скрестил ноги, устраиваясь поудобнее, ибо сейчас уже никуда не торопился. Вначале он дотронулся до лица девушки...

Вот только теперь она начала дрожать. Но причина крылась не в холодном бетоне, готовым поглотить ее. Причина крылась в вереодного преступника другому...

Она быстро, очень быстро приходила в себя после убийственной дозы клофелина, призывая все свои силы. Сейчас главное – и последнее, что уже не вызывало никаких сомнений, – во всем соглашаться с майором.

Он придвинулся ближе, снова коснулся ее горячими руками.

– Хочу сказать тебе по секрету: ты здорово завела меня тогда. Ты еще не забыла, как целовала меня под прицелом двух «калашниковых» и «макарова»? – Он покачал головой. – Вы совершили столько ошибок. Вы тиражировали их так, как я штамповал подделки. А теперь скажи, что мне с тобой сделать?

– Что хочешь... – прошептала Ирина. И провела рукой по волосам Алексея, по его щеке, подбородку.

Он отвел ее руку.

– Знаешь, мне в голову вдруг пришла красивая мысль: на кордоне произошло то, что и должно было произойти. И зря уголовник вдруг поменял все планы, ценой своей жизниспасая родных. Красиво, правда?

– Да... Леша, отпусти меня, а?..

Капитан остановил «Волгу» и рукой указал на пакгауз.

– Видишь?

– Да, – ответил Романов, покидая салон. Он увидел и джип, который словно маскировался рядом с этим зданием. – Жди меня здесь.

Комендант, провожая его глазами, только сейчас обратил внимание на одежду агента ГРУ. Мятые джинсы и майка, ветровка не по плечу и кроссовки. Словно ворованные, пришла странная мысль.

– Леша, отпусти меня...

– Ну уж нет, моя милая. Вот сейчас я понял еще одну вещь. Эта бумажка, эта сраная бумажка настолько ничтожна, что заставляет задуматься: «А стоило ли?..» Но назад пути нет, и не будет. Вот что ты, сука, сделала, а теперь просишь отпустить, лезешь с ласками...

И что-то неприятное вдруг кольнуло его в самое сердце, на миг показалось, что она играет.

Что, что произошло, где он допустил промах?

А может, это ошибка?

Страхов отстранился, снова задевая головой бетонный потолок; рука скользнула за оружием...

Где ошибка?

И повторил вслух:

– В чем ошибка?

У нее была масса времени, сам Страхов подарил ей эти минуты, то ли изображая маньяка, то ли на самом деле являясь таковым, и почувствовал смертельную опасность слишком поздно: рукоятка «макарова» уже давно и удобно лежала в ладони Ирины.

– В чем ошибка?

Ее глаза совсем близко, и в них неприкрытая насмешка:

– Ты неправильно посчитал пистолеты. Их было два.А теперь смертельный номер, майор.

И она нажала на спусковой крючок.

Алексей дернулся не от боли, а от вспышки, опалившей ему щеку. В следующий миг он, задевая и в кровь сбивая костяшки пальцев о бетон, рубанул девушку по лицу. В голове у нее помутилось, но она продолжала нажимать на спусковой крючок. Два, три, пять выстрелов вслепую и в полной темноте и все мимо цели. Громкий лязг затвора. Патроны кончились.

Задыхаясь от пороховых газов, Страхов еще раз ударил девушку и, задерживая дыхание, пополз прочь из этого склепа, пропитанного отработанным маслом. На выходе он чиркнул зажигалкой и поднес ее к такой же промасленной газете. Неохотно, но она загорелась. За ней занялась другая.

Вскоре в этом месте паттерна образовалась пробка из черного дыма. Но торчала она здесь недолго. Дым нашел выход в противоположном конце трубы, и огонь устремился к яме, куда на протяжении нескольких лет сливали отработанное масло:

Смертельный номер.

Майор Страхов, еле сдерживая дыхание, положил в этот разгорающийся с новой силой костер заготовку и пачку фальшивок.

– Аутодафе, – прошептал он дважды. – Гори все синим пламенем.

Страхов выбрался наружу, пару раз споткнувшись на скользкой металлической лесенке. И споткнулся еще раз – но уже на ровном месте. По его спине прошла такая холодная волна, что едва не согнула его под своей тяжестью.

Последнее время он часто видел покойников. Но еще ни разу тех, кого хоронил лично. На миг ему показалось, что за Романовым выстроилась целая очередь поиметь его, пока еще живого: Клима Лозовского с «ижмашевским» чудом, Росомаху – с серийной невидалью, нашпигованного свинцом Третилова, Семена Рыжова с дыркой посередине лба.

Инстинкт выгнал из него остатки разума, и Страхов выхватил свой пистолет. Он дважды выстрелил в Романова, машинально уходя с линии огня. Как оказалось – вовремя. В полуметре от него просвистели две пули; их словно догнал грохот «скифа», а потом повторило эхо.

Майор остановился как вкопанный. Еще один выстрел, новое смещение. В разножку он уходил только от кулаков противников на ринге. И вот впервые в жизни «качался», припадая с левой на правую ногу и бросая тело то влево, то вправо. Он слышал свист пуль – справа, откуда он только что убрал голову, слева. Он работал в таком сумасшедшем темпе, что первые шесть пуль, вылетевшие из ствола «скифа», так и не нашли цель. А майор сумел выстрелить дважды и едва не достиг результата.

Стрелков разделяли всего десять-двенадцать метров. Грохот стоял страшный. Но его глушили более резкие звуки сцепных механизмов, работающих, казалось, прямо за стеной этого заброшенного здания.

Костя на миг замер, расслышав в короткой паузе слабый голос:

– Помогите...

Его взгляд задержался на чадящем отверстии. И он принял единственно верное решение. Отбросив оружие, он перешел на тактику майора и достал его, не отвлекаясь на огнестрельное оружие, в несколько быстрых шагов. Он даже не пытался уклониться от смотрящего на него пистолета. Так сильно он давно не бил, а может быть, никогда. Он буквально разомкнул руки Страхова, держащего пистолет двумя руками, и его кулак врезался точно в середину подбородка противника. Майор умел держать удары, сдержал и этот. Но его не учили уклоняться от арматурных прутков, торчащих из стены.