Сто сорок писем Василия Белова - Анатолий Николаевич Грешневиков

Мкртчян – одна из первых российских певиц, исполнившая русскую духовную музыку в Ватикане. Искусствоведы отмечают, что она за уникальную интерпретацию творчества Франца Листа стала единственной иностранной певицей, которую пригласили принять участие в немецком национальном фестивале «Шубертиана».

Перед ее талантом были распахнуты двери лучших мировых концертных залов – в Италии, Испании, Германии, Голландии, Польше, Португалии, Швейцарии. Кругом успех, признание, аншлаги. И вновь потрясает великодушный жест певицы – концерты в основном идут в благотворительных целях. Лина Мкртчян считает, что гениальную музыку следует дарить народу бесплатно, на ней нельзя зарабатывать и сколачивать капиталы.

Сразила меня наповал последняя деталь из великой биографии великой певицы… В Интернете я посмотрел документальный фильм, снятый иностранцами, и посвященный тому, как певица с мировым именем отказывается от славы и денег, покидает громкие концертные залы, о коих мечтает любая оперная звезда, и переезжает в русскую провинцию, и устраивается певчей в один из подмосковных сельских храмов, куда почти никто не ходит помолиться.

Я не мог не поблагодарить Белова за чудное открытие неизвестного мне таланта. Сказал при этом единственную фразу: «Еще одна русская загадочная душа!».

В присланном Беловым буклете сказано, что академик Дмитрий Лихачев написал статью о творчестве Лины Мкртчян. Перелопатил все книги академика, перечитал даже его «Заметки», но, к сожалению, ничего не нашел. Впрочем, мир великой певицы открыл для меня отзыв писателя, а не академика.

Письмо сорок шестое

Толя и Галя, приветствую!

Анатолий Николаевич! Я не знаю, что там отобрал Иван Васильевич вместе с Еленой Соколовой для книги писем, ей Богу, не знаю! Все там у них! Там писем полно!

…Я с трудом приезжал в столицу на один день и с трудом уехал. Ноги не ходят, но обедал в Думе вместе с твоим помощником (наверх даже не поднимался).

Может быть, смогу заехать в столицу, когда решится вопрос с поездкой на Афон.

Будьте благополучны!

Белов. 22 июля 2003 г.

В тот день меня подвела рассеянность. Пил вечером чай и вдруг телефонный звонок. Незнакомая женщина говорит, что телефон мой ей дал Василий Иванович. Она, мол, из семьи раскулаченных и последней покидала Тимониху. Теперь ей нужна помощь в получении компенсации за потерянный дом. Подробный рассказ женщины о жизни Тимонихи в годы коллективизации заинтересовал меня, тем более, это была родная вотчина Василия Белова, и я посоветовал женщине написать мне заявление… Она согласилась, но письма от нее я так и не получил. Фамилию ее я сразу не записал, а после того как закончил чаепитие и просмотр вечерней почты, она вылетела у меня из головы.

В очередном письме к Белову я решил рассказать ему о том звонке и о раскулаченной семье, нуждающейся в помощи. Мне казалось, что Василия Ивановича заинтересует эта история и он припомнит фамилию женщины, которой давал мой телефон. Однако Белов на эту просьбу не откликнулся, видимо, телефон мой давал не он, а кто-то другой…

Из письма Белова я узнал, что он сдал в Ленинскую (Румянцевскую) библиотеку большое количество писем, адресованных ему известными деятелями культуры и искусства. Меня это встревожило, так как еще на днях сотрудники библиотеки сделали для меня копии всего эпистолярного архива, переданного им Беловым.

Мне ничего не оставалось делать, как сообщить писателю о своих переживаниях.

«Дорогой Василий Иванович!

Ко мне за помощью обратилась бывшая жительница Вашей деревни Тимониха, уезжающая последней из деревни. Говорит, телефон дали Вы. Просит оказать помощь в получении компенсации за потерю дома, который у нее когда-то отняли. Фамилию я забыл, но помочь ей готов. Только вот когда и кто отнял у нее дом, что за беда у этой женщины.

Кто эта женщина, кем работала? Напишите данные о ней, а я подумаю, чем и как ей помочь. Кого у вас раскулачивали в деревне?!

Получил вчера Ваше письмо по поводу издания книги писем. Вы пишете, что в библиотеке полно писем. Но мне передали копии:

Вагин Е. – 1 письмо.

Викулов С. – 5 писем.

Астафьев В. – 3 письма.

Твардовский А. – 3 письма.

Яшин А. – 15 писем.

Тендряков В. – 2 письма.

Коничев К. – 7 писем.

Скобелкин П. – 1 письмо.

Залыгин С. – 3 письма.

Личутин В. – 4 письма.

Лихоносов В. – 19 писем.

Быков В. – 2 письма.

Шафаревич И. – 1 письмо.

Распутин В. – 1 письмо.

Вот и все письма, вернее, их копии! В общей сложности – 67 писем. Если учесть, что большинство из них короткие весточки, то, как я Вам и писал, получается, что издавать придется не книгу, а брошюру. Я не уверен, что это все письма. Нет писем, о которых Вы говорили, – писем В. Шукшина, Ф. Абрамова и др. Потому я еще раз прошу расширить книгу, добавить писем в два-три раза больше. Тогда хороший том выйдет!

Если в библиотеке есть и другие письма, то напишите им (а мне копию предоставьте для поездки к ним осенью), пусть они скопируют их мне. Если у Вас есть какие письма, то скопируйте их (или давайте я приеду и скопирую их) и пришлите мне. Может, добавить письма простых читателей?

Жду Ваши предложения. Любые. Наверняка не одно письмо к Вам было и Распутина, и Шафаревича и т. д. И авторов из писателей наверняка больше было. Напишите мне. Хочется книгу к зиме издать, пока спонсор есть.

Все. Удачи Вам. Были ли в Тимонихе? Когда на Афон?

Поклон Ольге Сергеевне.

Искренне Ваш А. Грешневиков».

В конверте вновь лежала открытка с изображением букета незабудок. Только раньше эти незабудки стояли в березовом туеске и на деревенском лугу, а теперь – в глиняном горшке и на крестьянском столе с чисто оструганными досками. Видимо, Василий Иванович запасся открытками, где были изображены его любимые цветы…

Письмо сорок седьмое

Грешневиковым кланяюсь!

Толя, получены, наконец, оба твои письма. Я успел за июнь очень много! Например, слетать на Валаам и в столицу. Пообедал в Думе вместе с твоим помощником. А в Вологде успел поругаться с родным братом, который не понял, что такое для меня «Александр Невский». Увы, мне, грешному!

…А Лина Мкртчян равносильна половине Виктора Захарченко. Он, вероятно, сказал бы о ней так же, как я говорю. Но Швыдкой есть Швыдкой (кстати, и по твоей вине). Швыдкому все равно, что поют. Но мне это не все равно. Лина (Елена Вл.) поет божественно, и вы с Галей когда-нибудь убедитесь в этом. А