Андрей Громыко. Ошибка мистера Нет - Нелли Борисовна Гореславская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поскольку тогда на всевозможные грешки партийной верхушки по части воровства и взяточничества было принято закрывать глаза, очевидно, у Андропова, как главы КГБ, накопилось немало компромата и на других членов Политбюро, который он мог обнародовать в любой момент. Это и сделало его всесильным именно тогда, когда встал вопрос о выборе преемника Брежнева.
Для устранения из игры Кириленко даже не понадобилось собирать на него компромат. У него проявилось расстройство здоровья, а тут еще случился скандал с его детьми, которые якобы неподобающе вели себя в заграничных поездках.
Суслов, Громыко и Устинов на первую роль в партии и государстве не претендовали.
Любимец Брежнева Черненко (Костя) мог бы оказаться конкурентом Андропову, из всех членов Политбюро он был самым здоровым. Но, как говорят, однажды во время отдыха на юге он покушал рыбки домашнего копчения, присланной ему министром госбезопасности Украины Федорчуком, и через несколько часов его с признаками сильнейшего отравления отправили в Москву. Здоровье его оказалось сильно подорвано, что весьма уменьшило его шансы в борьбе за власть. Как произошло, что рыбу ела вся семья, а отравился лишь Черненко, до сих пор остается лишь гадать. Федорчук, в отличие от многих, воспоминаний не написал.
Ближе к осени 1981 года доклады Чазова о состоянии Брежнева становятся все более тревожными. Перед Андроповым встает вопрос о необходимости перехода из КГБ в ЦК, ибо, судя по всему, не за горами последний раунд схватки за власть. Возникает традиционная проблема вакансии. На этот раз выручил старейший, еще сталинского призыва, член ПБ 79-летний Михаил Андреевич Суслов. Он слыл догматиком (честно говоря, и был им) и мешал свободному творчеству художественных интеллигентов, за что они его не любили. Внешне производил впечатление продвинутого аскета или бедного школьного учителя. Высокий, сухой, с тонкими линиями умного, но неулыбчивого лица. Был предельно честным (каждые полгода часть своей зарплаты, а также все гонорары за статьи он сдавал в бухгалтерию ЦК для перевода в Фонд мира или другие общественные организации), обязательным в делах, осторожным и сдержанным в оценках. Он тщательно следил за своим здоровьем, подозрительно относился к врачам, в силу чего они с Чазовым друг друга весьма не любили. Правда, Суслов, несмотря на перенесенный в молодости туберкулез, и на восьмом десятке чувствовал себя неплохо и жаловался разве что на боли в суставах руки.
Умер он в январе 1982-го, как раз перед этим успешно пройдя в ведомстве Чазова на лучшем в СССР оборудовании, под наблюдением лучших кремлевских врачей плановую диспансеризацию: кровь из вены, кровь из пальца, ЭКГ и т. д. Особых проблем обнаружено не было, все в пределах возрастных отклонений. Он позвонил домой дочери, предложил вместе отужинать в больнице, чтобы с утра сразу ехать на службу. За ужином медсестра принесла какие-то таблетки. Выпил. Ночью – инсульт.
После смерти Суслова Андропов из КГБ перешел в ЦК на его место.
Брежневу лишь с великим трудом удалось добиться согласия членов ПБ на перемещение Андропова из КГБ на место Суслова. Кто-то его побаивался, кто-то не доверял, кто-то знал о его тяжелой болезни, кто-то считал в принципе неприемлемым выдвижение в руководство партии Председателя КГБ. В конечном счете, решение в пользу Андропова было принято ценой серьезной компенсации главным противникам его перехода: председательское место в КГБ переуступили Федорчуку.
Таким образом, Андропова как бы отделили от главного источника его силы. Но, как показало время, верные люди у него там все-таки остались. Андропова утвердили секретарем ЦК в мае 1982 года, а уже осенью, ориентируясь на очередной ноябрьский Пленум ЦК, Брежнев стал готовить маневр: сам он уходит на должность почетного председателя партии, а генсеком вместо него становится… Кто? Реальных кандидатур, считается, было две – Андропов и Щербицкий. Тогда противники Андропова извлекли на свет божий последний аргумент – его очень плохое здоровье. Какой смысл менять больного на больного? Брежнев позвонил Чазову, долго расспрашивал, правдивы ли слухи о смертельной болезни Андропова? Чазов прямого ответа не давал, юлил, стараясь успокоить генсека, говорил, что Андропова отправляют на тот свет уже 15 лет, а у него завидная работоспособность. Однако Брежнев не успокоился. Накануне 7 ноября вызвал к себе Андропова, долго расспрашивал его о здоровье. В конце пообещал, что после праздников будет снова серьезно говорить об этом с Чазовым.
7-го день выдался холодный. Брежнев отстоял на Мавзолее военный парад, демонстрацию и уехал на дачу в Кунцево. На следующий день поехал в Завидово поохотиться. Поздним утром 9-го, отдохнувший, в хорошем настроении, прибыл в Кремль. На 12 часов к нему, по его просьбе, переданной заранее, пригласили Андропова. О чем Брежнев говорил с Андроповым последний раз в своей жизни – доподлинно не известно. Но, безусловно, как минимум три человека – Устинов, Черненко и Щербицкий – знали о содержании разговора, правда, знанием своим ни с кем не поделились. Однако многие исследователи того исторического периода считают: если учесть всю совокупность обстоятельств на тот момент, то можно предположить с высокой степенью вероятности, что Брежнев, сославшись на болезнь Андропова и мнение «узкой группы» членов ПБ, сказал о принятом ими решении рекомендовать ноябрьскому Пленуму в качестве нового генсека все-таки Щербицкого. А Андропову как второму секретарю предстояло возглавить подготовку Пленума.
О том, как развивались события далее, пишет в своих воспоминаниях Валерий Легостаев: «Вечером после работы Брежнев вернулся в Кунцево. Поужинал и отправился спать. Как позже в беседе с писателем В. Карповым вспоминала Виктория Петровна, супруга Брежнева: «Прикрепленные (т. е. охрана. – В.Л.) помогли ему раздеться, дали снотворное, положили добавочное – вдруг еще понадобится». Утром почему-то сразу два сотрудника КГБ, Собаченков и В. Медведев, отправились будить Брежнева. Нашли его мертвым…
Всего лишь через три дня после своей последней беседы с Брежневым, а именно 12 ноября 1982 года, Андропов сидел в его кресле генсека… Не ясно, как удалось Андропову так быстро изменить настроение членов ПБ в свою пользу. В литературе на эту скользкую тему иногда туманно намекают: «его поддержала армия». Ага, значит, снова Устинов. Что касается Щербицкого, то он после случившегося фактически прервал все свои сношения с Андроповым, сохранив их только абсолютно неустранимый по служебным условиям минимум. Не многим лучше чувствовал себя Андропов и с Черненко. Трещина, разделявшая двух этих людей, вынужденных силою обстоятельств работать вместе, безостановочно расширялась, так что рано или поздно кто-то
