Посмотри на меня - Сесилия Ахерн

— Ну, кажется, вы хорошо понимали, чего он хотел в воскресенье утром, — мягко сказал Бенджамин, взглянув на нее по-другому. — Я проезжал мимо и видел, как вы танцевали в поле.

Элизабет вытаращила глаза, смуглая кожа у нее на щеках порозовела.

— Вы и, судя по всему, весь город. Но это была идея Айвена.

Бенджамин засмеялся:

— Айвен не дает вам скучать?

Элизабет задумалась, но Бенджамин не стал ждать ответа.

— По-моему, вы должны просто сидеть тут, как вы это и делаете, и пытаться поставить себя на место детей. Обратитесь к своему безудержному воображению. Если бы вы были ребенком, чем бы вы захотели заняться, оказавшись в этой комнате?

— Кроме того, чтобы выбраться отсюда и побыстрей вырасти?

Бенджамин поднялся с пола.

— Как долго вы планируете пробыть в нашем мегаполисе? — поспешно спросила Элизабет. Она не хотела отпускать его, бессознательно оттягивая момент, когда ей придется признаться себе, что впервые в жизни у нее нет ни малейшего представления о том, что надо делать.

Бенджамин, почувствовав ее желание поговорить, снова опустился на пол, и Элизабет с трудом отмахнулась от представшей перед ее мысленным взором картины — миллионы ползущих по нему пылевых клещей.

— Я хочу уехать, как только будет вбит последний гвоздь, а стены покрыты последним слоем краски.

— Вы явно без памяти влюбились в наши места, — саркастически заметила Элизабет. — Неужели вас не впечатляют панорамные виды графства Керри?

— Да, виды хороши, но я уже провел среди этих видов полгода и теперь не отказался бы от чашки хорошего кофе, от магазинов числом более одного, где можно купить одежду, и от удовольствия прогуляться по улицам, где прохожие не таращились бы на меня так, как будто я сбежал из зоопарка.

Элизабет рассмеялась.

Бенджамин поднял руку.

— Я не хочу никого обидеть, нет-нет, Ирландия — прекрасная страна, просто я не поклонник маленьких городов.

— Как и я… — От этой мысли улыбка Элизабет увяла. — Так откуда же вы все-таки сбежали?

— Из Нью-Йорка.

Элизабет покачала головой:

— Но у вас не нью-йоркский выговор.

— Да, вы меня поймали. Я из города Хэкстон, штат Колорадо, о котором вы наверняка много слышали. Он известен массой вещей.

— Например?

Он поднял брови:

— Абсолютно ничем. Это маленький город в большой пыльной низине, старый добрый город фермеров с населением в тысячу человек.

— Вам там не нравилось?

— Не нравилось, — твердо ответил он. — Можно сказать, я страдал там от клаустрофобии, — добавил он с улыбкой.

— Я знаю, каково это, — кивнула Элизабет. — Похоже на Бале-на-Гриде.

— Да, немного напоминает ваш город. — Бенджамин посмотрел в окно, он явно слегка расслабился. — Все машут тебе, когда ты идешь мимо. Они понятия не имеют, кто ты такой, но машут.

До сих пор Элизабет этого не осознавала. Она мысленно увидела своего отца в поле: на голове закрывающая лицо кепка, а рука, поднятая под прямым углом, приветствует проезжающие мимо машины.

— Они машут в полях и на улицах, — продолжил Бенджамин. — Фермеры, старушки, дети, подростки, новорожденные и серийные убийцы. Я тоже теперь так делаю. — Он подмигнул ей. — Могут даже помахать, подняв над рулем всего лишь указательный палец, когда ты переходишь дорогу. Если не контролировать себя, то, черт возьми, уезжая, будешь махать коровам.

— А коровы, скорее всего, помашут вам в ответ.

Бенджамин громко рассмеялся.

— Вы когда-нибудь думали о том, чтобы уехать?

— Я не просто думала. — Элизабет помрачнела. — Я уехала, и тоже в Нью-Йорк, но у меня есть обязательства здесь, — быстро сказала она, глядя в сторону.

— Ваш племянник, да?

— Да, — тихо ответила она.

— Ну, когда покидаешь маленький город, в этом есть одна хорошая вещь. Все будут без вас скучать. Те, кто остались, непременно заметят ваше отсутствие.

Они пристально посмотрели друг другу в глаза.

— Пожалуй, вы правы, — сказала она. — Хотя это некоторый парадокс. Мы оба перебрались в огромный, шумный, многолюдный город только затем, чтобы отгородиться от людей и почувствовать себя в одиночестве.

— Ха! — Бенджамин смотрел на нее не мигая.

Она знала, что он сейчас не видит ее, потерявшись в собственных мыслях. Несколько секунд он и правда выглядел потерянным.

— Так это или нет, — очнулся он, — но в любом случае было очень приятно поговорить с вами, мисс Эган.

Она улыбнулась этому обращению.

— Лучше я пойду и оставлю вас дальше смотреть на стену. — Он повернулся к двери. — А, кстати…

Элизабет почувствовала подступающую тошноту.

— Я нисколько не рискую смутить вас, поскольку предлагаю это совершенно невинно: может быть, вы согласитесь как-нибудь встретиться со мной вне работы? Я был бы рад для разнообразия пообщаться с человеком, мыслящим так же, как и я.

— Конечно.

Ей понравилось это неформальное приглашение. Никаких пустых ожиданий.

— Может, вы знаете, куда здесь можно пойти. Полгода назад, только приехав, я поинтересовался у Джо, где находится ближайший суши-бар. Я успел лишь сказать ему, что это сырая рыба, и он тут же отправил меня к озеру, в часе езды от города, велев спросить там человека по имени Том.

Элизабет рассмеялась, и этот звук, ставший для нее в последние дни привычным, эхом разнесся по комнате.

— Это его брат, рыбак.

— В общем, мы еще встретимся.

Он вышел, и Элизабет осталась наедине со своей проблемой. Вспомнив слова Бенджамина, что надо использовать воображение и поставить себя на место ребенка, она закрыла глаза и мысленно услышала детские крики, смех, плач и ссоры. Громкий стук игрушек, топот бегущих ножек, звук падающего тела, напряженная тишина, а затем рев. Она представила себя ребенком, сидящим в одиночестве в этой комнате, не зная никого вокруг, и неожиданно поняла, чего бы ей тогда хотелось.

Друга.

Она открыла глаза и заметила визитную карточку, лежащую на полу около нее. Кто-то, должно быть, пробрался в комнату, когда она сидела с закрытыми глазами, и оставил ее тут. Она подняла карточку, на которой был виден черный отпечаток большого пальца. Ей даже не нужно было читать, чтобы догадаться: это новая визитка Бенджамина.

Наверное, воображение все же сработало. Судя по всему, она только что завела себе друга в комнате для игр.

Положив карточку в задний карман, она забыла о Бенджамине и вернулась к прерванному занятию — рассматриванию стены.

Нет. По-прежнему ничего.

Глава двадцать восьмая

Элизабет сидела за стеклянным столом на безукоризненно чистой кухне, окруженная блестящими гранитными поверхностями, отполированными ореховыми шкафами и сияющей мраморной плиткой. Она только что закончила безумную уборку, а в ее мыслях так и не было порядка. Каждый раз, когда звонил телефон, она думала, что это Сирша. Но нет, зато, правда, позвонила Эдит, узнать, как поживает Люк. Элизабет до сих пор ничего не слышала о сестре.