Ночной кошмар Железного Любовника - Дарья Донцова

– Неприятно, – согласился Пономарев. – Но давайте вернемся к диагнозу. Валентин Борисович Никитин был редким специалистом. Вы обратились к нему после того, как Петр напал на вашу близкую подругу и соседку Ольгу Кирееву. Подросток подстерег женщину, когда та возвращалась с работы домой, и попытался зарезать кухонным ножом. Киреевой удалось вырваться. Петр убежал, а соседка сразу позвонила вам. Она, врач по профессии, не стала обращаться в полицию, не хотела ломать жизнь вам и мальчишке, но настоятельно велела проконсультироваться у психиатра, потому что решительно не понимала, что могло спровоцировать нападение. Петя прекрасный человек, защитник обиженных, всегда заступался в школе за малышей и девочек, которых били старшие ребята, храбро дрался с теми, кто сильнее его, и заслужил в классе кличку Бешеный, потому что сразу бросался с кулаками на того, кто, по его мнению, обидел крошку. Петя очень любит маленьких детей, не выносит, когда они плачут.

– Ну и что? – ледяным тоном осведомилась Екатерина Федоровна. – У Петра обостренное чувство справедливости. Он настоящий мужчина.

– На Ольгу Кирееву ваш любимчик напал потому, что она наказывала своего пятилетнего внука, – продолжил Григорий. – Вы проживаете в соседних квартирах, комната Петра прилегает к детской, стены тонкие, Петя часто слышал плач мальчика, а потом увидел его во дворе с загипсованной рукой и сделал вывод: бабушка покалечила внука, ее следует наказать. По мнению Пети, садистка заслуживала смерти. Киреева, между прочим, совсем не виновата. Внук ее рыдал оттого, что бабушка не разрешила ему в кровати смотреть телевизор, а руку парнишка повредил, катаясь на коньках. Но Петр не усомнился в своей правоте и накинулся на Кирееву.

Полицейский сделал паузу. Екатерина Федоровна сидела не шелохнувшись.

– Молчите? Ладно, я продолжу. Никитин поработал с подростком и понял, что Петр страдает синдромом Немезиды. Немезида – богиня справедливости, воплощение мысли, что наказание за преступление неотвратимо. Она поэтому слегка смахивает на богиню мести. Не зря древние художники изображали Немезиду с плетью, уздечкой, ошейником и наручниками. Страдающий синдромом Немезиды на начальной стадии заболевания кажется прекрасным человеком, защитником оскорбленных и униженных, но недуг развивается, и вот уже больной налетает с кулаками на старушку, которая бросает дворовой кошке сосиску. Что плохого совершила бабуля? Она задумала уничтожить животное, которое непременно отравится, подобрав еду с грязной земли! В нездоровой голове свой разум. Несчастному начинают повсюду мерещиться невинно обиженные, и он пытается их спасти, нападая на тех, кто, по его мнению, поступает с ними дурно. Психически нестабильному человеку не требуются ни улики, ни какие-либо доказательства, подтверждающие чужую вину. Считая, что отлично разбирается в людях, этот человек всегда готов к бою. В легкой форме синдром Немезиды присутствует у пламенных революционеров, не способных жить без борьбы за чье-то освобождение от гнета и притеснений. Но иногда болезнь заходит совсем далеко, и тогда сумасшедший начинает убивать, не испытывая ни малейшего раскаяния. О каких муках совести может идти речь, если нужно спасти ребенка от садиста? При этом умалишенный остается вполне адекватен в обыденной жизни. И он хитер, тщательно готовит нападение, заметает следы, не хочет попасться полиции. Думаете, потому, что боится наказания? Нет, он опасается, что в случае ареста (конечно же, несправедливого, так как за избавление общества от жестокой дряни надо давать медаль) множество несчастных останется без его помощи. Страдающий синдромом Немезиды очень изворотлив, у него богатая фантазия, а окружающие считают его просто вспыльчивым, но очень хорошим человеком, и бывают поражены, когда выясняется, что этот «вспыльчивый, но очень хороший» кого-то убил. Екатерина Федоровна, вовсе не вы, а Петя убил Всеволода и Валентину. Хотите, расскажу, как обстояло дело?

Глава 37

Мы с Тоней замерли перед стеклом, следя за тем, что происходит в допросной.

Екатерина Федоровна по-прежнему молчала, и Григорий продолжил:

– Карабас был уникальным врачом и смог каким-то образом обуздать порывы Пети. В истории болезни вашего внука есть составленное по минутам расписание дня, где подчеркнуто: ему необходима постоянная физическая нагрузка. И вы по сию пору тщательно выполняете предписание Никитина – по утрам в любую погоду заставляете парня тренироваться в парке, следите за его диетой, из которой навсегда исключены некоторые продукты. Ваше самоотверженное поведение дало плоды, вот уже несколько лет у Петра не было рецидива, вы решили, что внук выздоровел, и чуть-чуть отпустили вожжи. Так?

Помощница Ивана не издала ни звука. Пономарев потер руки.

– Молчание знак согласия. Идем дальше. Вы приносите домой с работы кассеты, на которых записаны сеансы врача. Можете не отвечать, я абсолютно уверен, что прав – расшифровывать и перепечатывать аудиоматериалы дело трудоемкое, долгое, вам точно приходится брать работу на дом. Причем сомневаюсь, чтобы в вашей квартире имелся сейф. И более чем уверен, что на каждом носителе информации Иван Леонидович пишет фамилию, имя, отчество клиента. Психотерапевт не доверяет компьютеру как средству хранения информации, поэтому ведет дела по старинке. Не станем давать оценку поведению Ивана, просто уясним факт: он совершенно уверен в том, что его помощница будет держать язык за зубами, и вы никогда его не подводили, из вас клещами слова о посетителях не вытащить. Но вот о том, что у верной, надежной сотрудницы есть семья, Иван не подумал. Я не знаю, в какой момент ваш внук впервые услышал записи его бесед со Всеволодом. Конечно, это была случайность – уставшая бабушка сделала звук диктофона чуть громче или парень, в ее отсутствие обнаружив кассету с маркировкой «Всеволод Авдеев» в ее комнате, не сдержал любопытства. Собственно, нам сейчас важно, что Петр узнал о смерти Феди и решил наказать того, кто убил мальчика. Я прав?

Екатерина Федоровна сидела с непроницаемым лицом, и я поняла, что Гриша, предположив, будто внук тайком слушал записи, попал в точку.

Пономарев заговорил снова:

– Между глупым подростком, который бросился очертя голову с ножом на соседку, и талантливым математиком, гордостью института и надеждой отечественной науки, огромная пропасть. Карабас научил Петю управлять своими желаниями. Грубо говоря, внушил ему, что сначала надо посчитать до десяти, а потом лезть в драку. И Петенька научился оттягивать момент расправы над тем, кто, по его мнению, заслуживает наказания. Он стал тщательно готовиться к убийству Севы. С его точки зрения, несправедливо, что отец несчастного малыша радуется жизни. Вот только молодой человек не хотел попасть в тюрьму, поэтому попытался разработать идеальный план мести. А дальше, Екатерина Федоровна, мы знаем, как обстояло дело. В вашем подробном рассказе надо лишь заменить местоимение «я» на имя «Петя», и все встанет на свои места. Откуда парень узнал, что у Валентины СПИД? Абсолютно уверен, что теперь он всегда изучает аудиоматериалы, которые вы приносите домой, потому что понял: вот он, кладезь сведений о чужих преступлениях. Ваш внук может открыть охоту и на других «преступников». Мало ли с какими проблемами народ идет к психотерапевту? Тот ведь сродни священнику, ему говорят всю правду о себе, какой бы неприглядной она ни была.

– Неправда! – возмутилась Екатерина Федоровна. – Петя не какой-то там серийный маньяк, он хотел…

Дама захлопнула рот.

– Ну, ну, продолжайте, – живо попросил Пономарев. – Так чего хотел Петя?

– Все, что вы говорите про внука, бездоказательная дурь! – отчеканила помощница Ивана. – Ни одной прямой улики против мальчика у вас нет.

– Она права, – вздохнула Тонечка, – арестовать человека на основании одних лишь размышлизмов никак нельзя. Ситуацию с мокрой курткой любой адвокат в секунду высмеет.

– Я убила всех, – торжественно заявила Екатерина, – и точка. Запротоколируйте мое признание. Кстати, вот теперь мне нужен адвокат!

Следователь встал.

– Мы еще раз опросим всех, присутствовавших на ужине у Авдеева в день убийства Севы. Проведем хронометраж, кто и на какое время покидал столовую. Уверен, найдутся полчаса, когда Петю никто не видел.

– Как моральное давление этот аргумент неплох, – прокомментировала, повернувшись ко мне, последние слова Гриши Тоня. – Но опять не прямое доказательство. Ну, не видел никто Петю тридцать минут, и что? Адвокат скажет: «Юноша решил отдохнуть от мамы с бабушкой, прошел через служебную дверь в помещение театра и там решал уравнения в своем блокноте». Упс! Нужно найти свидетеля, который видел, как Петр покидает квартиру, идет в переулок и нападает на Севу. Но, похоже, такового не отыщется. Зато есть признание бабушки, а в России признание – царица доказательств.