Ветер перемен. Книга вторая - Александр Заречный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Отбой тревоги, - пробормотал я проходя мимо, - Ночуй дальше, я тебе просто приснился.
Прошёл в наш "аппендикс" и тихонько вошёл. Сопение, храп, причмокиванье - здравствуй, родимый дом!
- Шурик, ты? - сразу же услышал вопрос Алёхина. Он всегда чутко спит.
- Я, кто же ещё? - шепотом ответил я, пробираясь между рядами двухъярусных кроватей, стараясь никого больше не разбудить.
- Виталь, Шурик вернулся! - почти в полный голос оповестил командира Лёха.
- Ну дайте поспать! - раздался недовольный голос из правого ряда кроватей, где обитала сборная солянка из санитаров, водителя ПМП, пары поваров и киномеханика Рафаэля. Возмущался как раз он.
- Рафик, а ты не высыпаешься у себя в кинобудке? - радостно поинтересовался Лёха. - А что делаешь там целый день?
Начинается...
Обитателям нашей комнаты только дай повод поржать.
- Да дрочит он там!- проснулся водитель. - На бюст дорогого дедушки !
Вся комната разом заржала!
- То-то я смотрю, чего у него лысина так блестит! - добавил веселья Лёха.
- Как Габи? - не обращая на них внимания, приподнялся на койке Виталий.
- Уже нормально. - не вдаваясь в подробности ответил я, стягивая штаны.
- Грипп?
- Похуже. Виталь,завтра расскажу. - только успел я ответить и тут же провалился в сон.
* * *
- Поспи ещё, Марта, у тебя же выходной после дежурства!- попытался удержать жену Клаус.
- Не могу больше спать, сбегаю в госпиталь, узнаю, что там с пациентами Ахмеда. - набрасывая на плечи халат ответила Марта. - Неужели Александр прав и из-за недостаточной квалификации наших сирийских стажёров, кто-то мог получить неправильное лечение?
- Ты считаешь, что из-за того,что Ахмед поставил неправильный диагноз наша Габи чуть...- Клаус даже сейчас, когда опасность миновала не мог произнести страшные слова.
- А какое ещё объяснение может быть? - удивилась Марта. - Да, он молодой и неопытный! Не смог рассмотреть признаки инфекционного воспаления лёгких. Посчитал, что это обычный грипп. Он точно так же мог ошибиться и с другими пациентами, хотя это вряд ли. Такое острое заболевание, как было у Габи встречается не часто. Всё, я пошла. Если Габи проснётся раньше, чем я вернусь, накорми её.
- Да уж как-нибудь соображу... - пробурчал Клаус.
Конечно Марта медик и лучше разбирается в этих делах, но Клаус не мог отделаться от какого-то беспокойства, будто он что-то упускает. Но слава богу, Габи явно пошла на поправку!
Щёлкнул замок входной двери. Жена ушла. Полежав несколько минут Клаус решил тоже вставать. Уснуть уже не получится, а просто лежать в кровати и смотреть в потолок?
Стараясь не шуметь он оделся и бесшумно подошёл к двери комнаты Габриэль. Дверь закрыта была не полностью и чуть-чуть расширив щель Клаус увидел спящую дочь. Копна волос разметалась по подушке, одеяло сползло с одной стороны и из-под него выглядывала стройная ножка Габи. У неё с детства была такая привычка: закутавшись в одеяло, выставить наружу, хотя бы пятку.
Клаус посмотрел на осунувшееся лицо с темными кругами под глазами и у него сжалось сердце. Он до безумия любил свою дочь. Она всегда была идеальным ребёнком - разумным, рассудительным, аккуратным. Он её ни разу ни за что не наказывал - просто не было повода! В обеих школах она училась на отлично, преподаватели наперебой хвалили её и ставили в пример. Со сверстниками не было никаких разборок или недоразумений, хотя они и считали Габи немного не от мира сего именно за эту её правильность. Несмотря на то, что она была первой красавицей школы и с этой стороны не было никаких проблем. Клаус знал, что практически все её одноклассницы давно не девственницы. Что поделаешь - по миру шагала сексуальная революция. Быть целомудренной считалось не просто не модно, но почти недостатком, выдающим твою неполноценность. Ходить просто на свидания, в кино или концерты считалось пережитком старины. В моде были вечеринки, которые теперь назывались на американский манер - пати. Иногда, эти пати заканчивались настоящими оргиями, где все любили всех. И этого не стыдились, свободно обсуждая на следующий день все перипетии "веселья". Только небольшая часть старшеклассников сторонилась этого, хотя им и приходилось выслушивать постоянные насмешки сверстников. Габи на подобные вещи абсолютно не обращала внимания и не чувствовала себя чем-то обделённой или отсталой. На все приглашения "культурно провести время" она отвечала просто улыбкой в которой внимательный собеседник мог заметить некоторую снисходительность, которую человек испытывает к глупым людям стремящимся казаться умнее тебя. Клаус очень гордился, что дочь выросла такой правильной, хотя и понимал, что его заслуги в этом по сути и нет. Ни он, ни жена не проводили с дочерью нудные воспитательные беседы, не читали лекции на тему "какой должна быть порядочная девушка", не "учили жизни ". Хотя, конечно с готовностью отвечали на любые её вопросы, самого интимного характера. Марта как мать и медик подробно объясняла все женские проблемы и последствия тех или иных поступков. Но они всегда выступали как бы в роли консультантов и экспертов, в силу возраста и жизненного опыта знающие больше, а выводы "как жить" - Габи делала сама! И эти выводы чрезвычайно радовали Клауса и его жену.
И вот вчерашние события буквально потрясли Клауса! А эта картина - обессиленная, не подающая признаков жизни дочь на руках обнаженного русского парня и её свисающая безжизненная рука, стояла перед глазами! Когда Александр закрыл дверь комнаты Габриэль на ключ и буквально приказал не мешать и соблюдать полную тишину он растерялся, не понимая, что происходит! Что он там с ней делает?! Одна картина нелепее другой проносились в его голове. Он же совсем мальчишка! Он не медик. Чем он может ей помочь? Уже к исходу первого часа он хотел попытаться открыть дверь, но подойдя к ней ощутил какой -то страх и вернулся в гостиную. Потом примчалась Марта с коллегой-доктором и устроила ему истерику, по поводу того, что "он тут сидит, а там дочь с непонятным русским и нужно срочно её спасать, а не успокаивать жену". Когда прошло несколько часов, он уже ничего не понимал от волнения, Марта тихо плакала сидя на диване,
