За темнотой моих век - Евгений Сергеевич Никитин

твоя блондиночка сестрица уйдёт в сексуальное рабство, куда-нибудь, например, в Южную Америку, где в каких-нибудь трущобах ее будут безжалостно эксплуатировать, не давая перерыва, даже на обед… А когда она свихнется окончательно или станет настолько уродливой, что ее никто не будет желать, тогда мы выкинем это одряхлевшее тело перед твоим порогом, чтобы ты, ублюдок, сам лично лицезрел свою вину.. — Буров рывком кобры выхватил цепочку с крестом из ладони Макса и отшвырнул распятие на пару метров в сторону. — Молись лучше дьяволу, он-то всегда бодрствует, в отличие от старика в облаках..

Как только колонна палачей скрылась за дымкой утреннего тумана вдали, я выскочил из самолета на всех парах, будто сошедший с рельс поезд… Спотыкаясь своими непослушными ногами, ловя по наитию неосязаемую для них поверхность, я мчался к трупам, лежащим одним ровным рядом, и вместе с Максом припал к мертвым друзьям, издавая истошные стоны..

Он, весь перепачканный в крови, держал тогда Лену за руку, перевернув ее тело, которое после смертельного выстрела лежало лицом вниз… Он ревел, рыдал крупными каплями слёз, в последний раз обнимая ее уже остывающий вид. Я же тем временем, подсобив ему, еле поднялся с колен и обошёл всех остальных погибших: непоседливого и прозорливого Леху, всегда сурового Серого, добряка Тима, верного своим взглядам Игоря, самого моего старинного друга Артёма, спортивного храбреца Юру, молодого Самоху и его еще более юных ребят… Я прощался с каждым из них по отдельности, с бережным трепетом переворачивая тела мертвецов на спину, а потом, весь вымокший в крови и слезах, орошаемый промозглой моросью, просил о безмолвном прощении… Но не было нам отпущения, и не существует во Вселенной эликсира, дарующего умиротворение, когда тяготит к земле громоздкая вина перед близкими, и нет ни в одном из миров лекарств, способных вновь вернуть к жизни опустошенную душу..

Можете и не спрашивать меня, как вдруг так получилось, что бойцы Богова и Лукаша вскоре оказались перед нами. Я пребывал в состоянии абстракции, общаясь лишь с чувствами собственной горечи, пытаясь пережить всю боль и тяжесть, что адским огнём сжигали душу в груди. Так сильно потрясло меня, что я и не заметил, как рыжий молодец, один из бойцов британцев, очутился передо мной, а позади него уже стоял целый кортеж внедорожников. Этот рыжий паренек приобнял меня своим телом, со всех сторон увешанным мышцами, и, не побрезговав моим истерзанным видом, поведал мне свое молчаливое сочувствие, а после отдал мое еле стоящее на ногах существо в попечение своим товарищам. Меня подхватили под руки и аккуратно, с уважением, препроводили в теплый и сухой салон автомобиля, от чьего комфорта мне стало ещё более дурно, ведь мои друзья навсегда остались здесь, в этом дне, под холодным, мелким дождём..

Меня и Макса отвезли все туда же, на Чеховскую, на ковер к боссам, где нас неожиданно встретили, как героев, на пустующем первом этаже, где еще пару часов назад пульсом бились в танце молодые и веселые москвичи и москвички… Но не мы были героями, мы всего лишь стали той мразью, что испокон веков жертвует ими без конца, без края, ради цели всевышней..

— Макс! — Ангелина подскочила из-за стола, начиная тревожно бежать к измотанному судьбой любовнику. — Макс… Боже… Ты весь в крови… Джек! Помогите ему!

— Вряд ли ему что-то поможет.. — Джек и Алекс также поднялись из-за стола, где все они вместе восседали за завтраком, и помогли усадить Макса на диван, я же тогда скромно прижался к краю стены в темном уголке зала. — Ветер, принесите ему что-нибудь выпить..

— Он не ранен, — рапортовал рыжий парень, что назван был Ветром, и, приняв от своего расторопного человека бутылку виски, незамедлительно поставил ее перед Максом на стол. — Буров казнил всех его людей… Я оставил наших ребят в аэропорту, они перевезут тела, чтобы была возможность нормально похоронить их..

— Почему?! — Спросил Макс и, не моргая веками, застыв замутненными глазами на бутылке, с маниакальной отчужденностью произнес слово за словом. — Почему… Вы нас не добили? Мы же ослушались ваших директив..

— Вы не хотели отдавать груз, мы не хотели отдавать груз, так зачем же нам вас убивать? — Алекс Лукаш налил Максу почти полный стакан и всучил его грань ему в руку. — Вы герои, мой друг… Выпей, легче будет..

— Как это не хотели?! — Теперь умерщвленный взгляд Макса пал на лицо Алекса и в таком положении оставался, пока губы его жадно обнимали стакан.

— А вы думали, мы позволим собственноручно развязать войну? — Спросил Джек все тем же тяжелым, непостижимым обычному смертному тоном. — Нам всего лишь нужен был предлог, чтобы подобраться к организации, о которой тебя осведомил по недомыслию Майер… Мы бы уничтожили большую часть партии в любом случае… А вы, совершив диверсию, привели наших врагов в боевую готовность, которая совсем скоро прогремит на весь мир..

— Если бы остались с Майером… Ваши люди бы защитили нас? — Дыхание Макса, разгоряченное крепким напитком, выпитым залпом, перехватывало на каждом слове, так что он говорил, проглатывая и начало их, и окончание.

— Я не знаю, на что решился бы в том случае Буров.. — Ответил Джек, сочувственно опуская глаза на опустошенный стакан.

— Вы подписали нас на смерть изначально.. — Отчаянно прошептал Макс, делая ужасающий вывод.

— Кем был твой отец? — Гордо подняв огромный подбородок кверху, спросил Джек после нескольких секунд паузы.

— Юристом в “Gap One”.. — Ответила за Макса заботливая Ангелина, она то и дело вытирала полотенцем его лицо от крови и грязи. — Может, не стоит сейчас, Джек?

— Ты приметил украшения на пальцах Сианя? — Спросил Алекс, не обращая никакого внимания на просьбу Ангелины.

— Кольца, перстень.. — Ответил на сей раз сам Макс и следом сощурился, начиная что-то сопоставлять в голове. — Перстень, я уже видел его однажды на руке Роберта Алкферова, владельца корпорации, чьи интересы представлял мой отец… Однажды он и его жена ужинали с нами..

— Роберта и его супругу убили незадолго до кончины твоих родителей, — оповещал Алекс, рассказывая историю с большой важностью, присущей скорее высокопоставленным дипломатам или чиновникам, но никак не бандиту. — И наших, соответственно, тоже… Все они были устранены по прихоти организации, тайный знак которой и отпечатан на поверхности перстня… Твоих родителей убили не по причине ограбления, которым тебя напичкали эти протокольные следователи… Все намного сложнее, Макс, и тот факт, что ты не отдал сегодня оружие, пожертвовав близкими, отдает честь твоему отцу, который, по всей видимости, тоже пошел наперекор глобалистам… Да, жертвовать трудно, даже отвратительно, но наши цели, в отличие